Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян [litres]

– Воевода! Гости с дороги наморозились. Прикажи подать горячей скрыпун [58] Скрыпун (старославянкск.) – так у славян и у угро-финов назывался в старину иван-чай узколистный, кипрей, который пили вприкуску с медом и для согревания, и для профилактики различных заболеваний, и для лечения. Считался лучшим средством для лечения ангины и других заболеваний. Приготавливался особым способом ферментирования и сушки в тени. В будущем будет носить название копорского чая, и станет значительной статьей российского экспорта в страны Европы. с медом.

Заяц стремительно вскочил, и выглянул за дверь, и при этом сбил дверью с ног человека, который пытался за дверью подслушивать. По довольному взгляду князя Вячерада Гостомысл догадался, что такой приказ воеводе был отдан не случайно, и воевода Заяц не случайно бросился к двери так стремительно. А за дверью Заяц молча и без раздумий дал увесистого пинка человеку, который потирал ушибленный лоб, и передал ему приказание князя. Тот убежал вприпрыжку, понимая, что, в связи с приездом гостей, легко отделался.

– У нас здесь такая обстановка… – извиняющимся тоном сказал Вячерад, оценив понимающий взгляд Гостомысла. – Следует соблюдать осторожность при каждом слове. Я готов выслушать тебя, княже, пока мы в таком узком кругу. Мой воевода проследит, чтобы с той стороны никто к двери не подошел. Завтра у меня спросят, зачем ты приезжал. Что мне лучше ответить людям хозарского посадника?

– А у тебя в княжестве, брат, разве все деревья срублены?

– Не понял… – нахмурился князь Мурома, видимо, не большой любитель загадки разгадывать. И вообще не имеющий склонности к иносказательности, несмотря на обилие прочитанных или только читаемых книг на его столе.

– А что тут непонятного. Прикажи за излишнее любопытство повесить этих людей, и весь ответ. Хотя, если ты так дорожишь дружбой с этим ханом Полеем, можешь сказать, что я заехал к тебе переночевать проездом в Смоленск. Обычное дело. Можешь еще добавить, что в Смоленск я еду, чтобы договориться с кривичами о совместном, похоже, на эту весну намеченном походе в хозарские города, которые мы намереваемся пожечь, и сравнять с землей, чтобы они больше не поднялись. Еще можешь добавить, что у меня дома был недавно в гостях купец из Персии, который обещал нынешней же весной большой персидский поход на Хозарию. Удара с двух сторон они не выдержат ни при каких условиях. Персы и без того их сильно потрепали около двадцати лет назад, а теперь отнимут у них весь Кавказ за обман ихнего кагана [59] В 737 году арабский полководец Марван ибн Мухаммад (будущий халиф) вторгся в Хазарию во главе армии в 150 000 бойцов одновременно с двух направлений – через Дербент и Дарьял, разгромил хазарскую армию, и взял штурмом хазарскую столицу Семендер. Каган бежал в глубину своих владений. В погоне за ним арабы дошли до «Славянской реки» (или Итиля, как звали тогда Волгу, или Дона. Каган запросил мира. Арабы мир обещали, но поставили категоричное условие – каган должен отречься от иудаизма и принять ислам. Каган пообещал это в письменном договоре, но не выполнил обещания. А арабы из-за внутренних разногласий в Халифате вынуждены были уйти с Кавказа. Вскоре на смену династии Омейядов в Халифате пришла к власти менее воинственная династия Абассидов, которая отказалась от дальнейшей экспансии на север, сосредоточившись на войне с Византией. , а мы отнимем все низовье Итиля. Пусть готовятся… Хан Полей наверняка сразу отправит гонцов к своему кагану. Пусть отправляет. А ты, княже, как гонцы отбудут, повесь и хана, и его приспешников в своих владениях.

– Вот спасибо на добром совете, – с порога сказал воевода Заяц. – Но – тихо. Скрыпун несут… Я прослежу, чтобы человек ушел. Помогу ему уйти…

Воевода красноречиво пошевелил ногой в тяжелом сапоге с металлическим усилением над пальцами. Удар такого сапога может размозжить человеку кости, если не попадет в особо мягкое место.

Дворовый человек вошел, покосился на сапог воеводы, который уже опробовал, поставил на стол между книгами узкий и длинный расписной деревянный поднос с глиняной посудой тонкой лепной, а не гончарной работы. Посуда была покрашена белой краской и украшена тоже лепными цветами, раскрашенными в разные летние цвета. Лощеная белая поверхность сильно блестела, и отблески пламени лучин игриво отражались на боковинах плошек двух видов – побольше, и небольших. Дворовый человек хорошо умел считать, и принес каждому из присутствующих по паре плошек. Скрыпун находился в крупной глиняной крынке с крышкой, чтобы не остыл. Дворовому человеку позволили разлить напиток по более крупным плошкам. В небольших плошках был разлит сладкий густой и пахучий дикий мед. Там же лежали плоские деревянные палочки. В Муроме еще не пользовались деревянными ложками, но для тягучего меда годились и простые палочки. Там более, вои не были сластенами. На отдельной глиняной тарелке лежал, дыша теплом, горячий знаменитый муромский калач [60] Калач – у восточных и южных славян обычно – белый хлеб из муки высокого качества помола, испеченный в форме витого кольца. У западных славян так назывался любой обрядовый хлеб, в том числе, и свадебный каравай. В центральной и северной России в более поздние времена начали выпекать калачи в виде гири с витой ручкой. В летописных источниках о знаменитых муромских калачах начинают писать с четырнадцатого века. Но тогда выпечка калачей уже имела промышленное значение. До этого была предметом хозяйского угощения. Муромский калач изображен на картине Б.Кустодиева «Купчиха, пьющая чай». , видимо, только-только вытащенный из печи.

– Угощайтесь, – предложил князь, ставя перед собой две плошки, и отламывая кусок калача. – А ты иди… Иди… – отослал он дворового человека, который посматривал на гостей с ожиданием и надеждой, словно хотел, чтобы его пригласили здесь же присесть, хотя на себя он плошки не принес.

Но приказ князя все же выполнить пришлось, хотя и со вздохом. Нога воеводы Зайца шевелилась все настойчивее. Это могло напугать любого. Однако, дворовый человек покинул рабочий покой ненадолго. О его приближении снова сообщил воевода Заяц, так и не покинувший свой пост на пороге.

– Опять бежит. Калача, похоже, просит. Есть у меня для него калач… – воевода показал уже не ногу, а свой тяжеловатый даже внешне кулак.

– Может, весть какая… – предположил князь Вячерад.

Дворовый человек запыхался от бега по коридору.

– Княже, гонец прискакал. Спрашивает князя Гостомысла. Велишь впустить?

– Ко мне гонец? – удивился князь-посадник, и посмотрел на Вячерада. – Не беда ли какая дома стряслась? Разрешишь, княже?