Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

– А против строительства кременца возражать не будешь?

Княжич отрицательно покачал головой.

– Нет. Не буду.

Ответил, но подумал при этом, что спрашивают его только для того, чтобы приличия соблюсти, и уважение к рангу княжича показать, поскольку официально князь еще не выбран. А вообще Гостомысл впервые услышал в голосе князя Бравлина такие жесткие и непреклонные нотки. Князь начал брать власть в свои руки, и предпочитал поступать так, как он считает нужным. И постепенно приучал к этому молодого и малоопытного княжича. Но Гостомысл решил не бороться с Бравлином за власть, поскольку цели у того и у другого одни. А кто будет главным – это важно только для самолюбия. А его избытком Гостомысл не страдал.

– И вал мои инженеры хотят строить по-своему, как мы привыкли. И сначала будем его возводить, и только потом уже стены. Это потому, что вал сам по себе представляет стену, и сможет при необходимости, защитить. Такой вал, который мы хотим поставить.

– А чем наш старый вал тебя, княже, не устраивает? – не понял Гостомысл.

– А зачем он вообще нужен? Ты сам рассуди, что он дает? Ну да, высокий, крутой, забраться на него сложно. Но ведь возможно же, как и на стену и даже легче…

– Забраться сложно. Сложно спуститься, а потом еще и на стену лезть. А потом, устав от предыдущего, на стене драться… А что твои инженеры предлагают.

– Предлагают вал делать только слегка ниже стены. Намного выше предыдущего, чуть не вдвое. Понизу в вал ставить, где будет такая возможность, каменный фундамент, а поверху устраивать валанг [50] Валанг – верхняя поверхность вала укреплений, на которой располагается первая оборонительная позиция. Для прикрытия на ней войск с внешней стороны валанга располагают бруствер или же рубленные бойницы. В более поздние времена, с появлением артиллерии, валанг стали делать в два уступа. Передний предназначался для артиллерийской позиции, задний для скрытного и безопасного передвижения личного состава. , где на низких козлах, чтобы легко можно было сбросить при необходимости с вала, поставить срубы-бойницы – там всегда можно расположить большое количество стрельцов. С таким валом, который построить гораздо быстрее, чем возвести стены, можно уже и город [51] Само понятие «город» произошло от слова «городить», то есть, поставить стену или забор, и оградить дома от посягательств врагов. строить. Город уже будет защищен и огорожен. Тогда будет возможность одновременно возводить и стены, и строить дома для горожан. В нашем положении, изначально возвести мощный вал – это лучший выход.

– Здесь мне возразить нечего, – развел руками Гостомысл. – И против строительстве кремнеца тоже возразить ничего невозможно. Еще батюшка мой намеревался его построить, но все не хватало рук и времени.

Княжич хотел было сказать и про нехватку средств, поскольку это и было, в действительности, основным препятствием в возведении княжеской крепости внутри города, но удержался, потому что желал обсудить с Бравлином и судьбу княжеской казны, которую через несколько дней должен был доставить воевода Военег. Но должен доставить, как и подсчитывал Гостомысл, уже после проведения вече. И такие слова о недостатке средств могли бы выглядеть уже так, словно Гостомысл знает о величине княжеской казны, и заранее готовит почву к тому, что казна окажется невеликой.

Но тут в горницу без доклада вошел боярин Самоха, отвесил всем поклон, и встал прямо, глядя на княжича Гостомысла. Если прошлым утром у боярина присутствовал синяк только под одним глазом, как докладывал князьям Русалко, то теперь заплыли оба. Видимо, этой ночью, во время тяжелых споров в посадском совете, ему снова подкрасили лицо.

– Что ты? – спросил Гостомысл под нацеленным взглядом подбитых глаз боярина.

– А к тебе в дом ходил, княжич, оттуда сюда послали… – слегка смущаясь своего внешнего вида, а еще больше смущаясь того, что ему предстояло сказать, промолвил боярин.

– Ну, так говори, коли пришел… Что вы там порешили?

– Долго и сурово спорили…

– По твоему лицу это заметно. Уже весь город об этом знает. И что порешили?

Упоминание о том, что весь город знает, что боярина Самохе оба глаза «подсветили» самого Самоху, конечно, не сильно радовало. Тем не менее, он уже набрался наглости, раз пришел сам. И хотел договорить:

– Порешили, что посадский совет не имеет права вручать тебе, княжич, символы княжеской власти словен. Это выше наших полномочий. Ты, конечно, можешь нас заставить. Но тогда прослывешь незаконным князем, – предупредил боярин возможное возмущение Гостомысла. А еще одного глаза для такого возмущения у Самохи в запасе не имелось. – И посадский совет постановил, как в старину, провести завтра вече на мосту через Волхов, чтобы вече выбрало князя.

– Уже завтра? А почему так быстро? – играя заранее продуманную игру, спросил Гостомысл. – Часть нашего войска не успеет вернуться из Бьярмии.

– Княже, князя выбирает народ. Мы, члены посадского совета, не вправе не доверять своему народу. А будет там полк Военега или какой другой полк – это не столь суть и важно.

В действительности это было важно для боярина. Сотник Русалко уже докладывал Гостомыслу, что среди народа, как среди словен, так и среди вагров, полным ходом идет обработка умов. И прибытие новых сил, не обработанных, может изменить положение.

– Ладно… – отмахнулся Гостомысл с настолько напускным равнодушием, что оно стало заметно даже для Самохи. – Кто же тебе так лицо «разрисовал». Будь жив мой батюшка, я бы подумал, что он кулак приложил…

Про первый подбитый глаз Гостомысл слышал только от Русалко. Сам боярин княжичу не показывался. И говорил Гостомысл так, словно предполагал, что оба глаза подбиты одновременно. Хотя, по большому счету, будь у Самохи тот самый третий глаз, Гостомысл сам с удовольствием «раскрасил» бы и его.

Боярин громко икнул, поклонился, и молча начал пятиться к выходу, что-то беспрестанно шепча себе под нос. Гостомысл знал, что так иступлено шептал Самоха, хотя слов, конечно, не слышал и не разбирал. Гонец, посланный в Перынь, не смог привезти волхва, которого вызывал ночью боярин. Волхв был занят на службе. Русалко тогда сам съездил в капище, и разговаривал там с волхвом Беридрагом, который его и интересовал. Волхв без сомнений рассказал, что боярина избил и ограбил на льду Ильмень-моря дух самого Буривоя, и Самоха спрашивал, как защититься от преследований духа. Беридраг сказал, что для этого следует пожертвовать капищу такую же сумму, которую забрал у боярина дух, на что боярин выдал волхву десять золотых монет византийского императора. А потом волхв научил его молитве Числобогу [52] Числобог – бог времени в древнеславянском языческом пантеоне. , который заставит дух мертвого князя вернуться в свое время, и не трогать тех, кто живет во времени настоящем. Но предупредил, что молитва только в том случае будет полностью спасительной и действенной, если боярин не обманул волхва, и заплатил жертву капищу полностью и честно. После этого боярин добавил еще десять точно таких же монет, а, подумав, еще десять серебряных. Русалко тогда посмеялся, и сказал Беридрагу, что у боярина отобрали больше двухсот золотых монет. Чем молодого волхва слегка расстроил. До того расстроил, что тот уверенно заявил: