Сергей Самаров - След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

– Значит, дух Буривоя будет снова его преследовать. Духи – они привязчивы, и не любят обманщиков. Они считают, что обманывая другого, человек их обманывает.

Гостомысл не понимал, на что надеялся Самоха, читая молитву, если знал, что обманул волхва. Тем не менее, читал он, похоже, именно молитву Числобогу. И княжич не удержался, прикрикнул:

– Куда ты, боярин! Разве я отпустил тебя?

– Прости, княжич, – дрожа бородой и нижней губой, хрипло прошептал Самоха. – Мне намедни привиделся во сне дух батюшки твоего Буривоя. Шибко сердитый был на наш город за то, что дали его сжечь… Потому я и испугался, когда ты его словом помянул. Прости, княжич…

– Вот как… – усмехнулся Гостомысл. – Стало быть, и тебе батюшка мой тоже приснился…

– А… А кому еще? – боярин откровенно испугался.

– Мне приснился. Советовал тебя повесить… Говорил, что ты русам продался, и против меня дела плетешь… Вот я и думаю, не повесить ли тебя для порядка? Чтобы батюшку своего ублажить, и покой ему обеспечить.

– Что ты, княжич, что ты… Какие дела я могу против тебя плести! Что ты… Я же верой и правдой… Всегда…

– А еще батюшка говорил, что ты богов обманываешь… И потому заступников за тебя не будет. Спехи уже ушли от тебя к другим, кто честнее…

– Что ты… Что ты, княжич… Да как можно снам верить… Разреши мне уйти. Мне сейчас в дальнюю дорогу отправляться след, чтоб к завтрашнему вече вернуться успеть. Отпусти с миром, княжич…

– Иди, – разрешил Гостомысл, и боярин снова начал пятиться с поклонами и с молитвой под носом. И чуть не упал, зацепившись пятками за порог. Спасла дверь, открытая только на одну створку. – Иди, пока я не передумал, и не приказал тебя повесить…

– Куда он собрался? – спросил Бравлин, когда торопливые шаги боярина стихли на лестнице. – В Русу с докладом намеревается?

– Скорее, в Перынь. Повезет золото волхву, которого обманул. Боится духа Буривоя. Так боится, что денег не пожалеет. Это выше его жадности…

Князь и княжич одновременно засмеялись. Русалко рассказывал о своих расспросах волхва Беридрага им двоим, и оба понимали ситуацию. Но самое смешное было в том, что молодой сотник стрельцов не поленился, и заглянул к главному волхву капища Перуна престарелому и дряхлому Солнцеславу, спросил его, сколько заплатил боярин Самоха за молитву Числобогу. Старый волхв без стеснения сказал, что четыре византийских золотых монеты с портретами императоров Льва и Константина [53] Византийские императоры Лев IV и Константин VI – муж и сын императрицы Ирины. Константин еще при жизни Льва, по настоянию отца, был коронован, как его соправитель. Первый, муж, предположительно, был отравлен женой, второй, сын, был ослеплен по приказу матери, которая желала единолично править Византией. В правление Ирины в ходу были золотые монеты с изображением ее мужа и сына, пока она не выпустила золотые солиды, где с двух сторон было ее изображение. Но эти солиды еще не скоро дойдут до земель восточных славян. . Значит, молодой волхв Беридраг неплохо поживился на этой поездке, и, если подозрения Гостомысла верны, то и еще поживится, если только боярин Самоха не надумает отдать монеты сразу главному волхву. Но это может случиться только тогда, когда дух князя Буривоя снова посетит боярина, и дополнительно его кулаком уважит…

Сотник Русалко постучал в дверь горницы, хотя одна створка так и была распахнута – люди часто входили к Бравлину и выходили от него. Но сотник, понимая свое место в иерархии, проявил тактичность, и не пожелал пользоваться тем, что в горнице много людей.

– Заходи, Русалко… – позвал княжич Гостомысл.

Сотник с серьезным лицом сразу шагнул к нему, и, пользуясь тем, что он и княжич одного роста, чуть приблизился, чтобы сообщить что-то почти на ухо:

– Несчастье, княжич…

– Что случилось?

– Велибора пришла к Прилюде, чтобы с ней и с детьми отправиться работать.

– Да. Я ей велел недавно. Она каждый день теперь приходит.

Пошли они на пожарище, разгребали угли. Из-под угла, из-под камней фундамента змея выползла. Велибору укусила. Отнесли ее домой. Молоком с медом отпаивают. Ее трясет всю…

– Надо волхвов позвать. Они от укусов змей лечить умеют.

– Позвали. Змею лопатой зарубили. Волхву показали. Он говорит, это иноземная змея. У нас таких не видится. Волхв не может помочь. Говорит, умрет Велибора.

– Жалтонес! – вспомнил княжич, и повернулся к князю Бравлину. – Княже, где сейчас тот жалтонес Рунальд, что меня на ноги поднял?

– У себя в лесу, лечит Веслава… Если уже посадил его в седло, то сюда едут. Или в лодке плывут… Случилось что-то? – Бравлин посмотрел озабоченно.

– Вдову моего брата, Велибору, змея укусила.

– Откуда зимой возьмутся змеи! – удивился князь. – Змеи зимой спят в норах.

– Какая-то иноземная змея. Волхв сказал, что у нас таких не водится. Должно, спала в камнях фундамента. Разбудили, она и озлилась…

– Если можно, я посмотрю. Я изучал искусство врачевания, – Бравлин встал из-за стола.

– Не надо, княже… – сказал сотник Русалко. – Это бесполезно. Все уже бесполезно. Велиборе не помочь. Я узнал змею, хотя видел только мельком. Только хотел бы, перед тем, как сказать, чтобы на нее глянул еще и сотник Бобрыня. Он ее несколько раз видел. Разреши, княжич…

– Я не понимаю… – пожал плечами Гостомысл. – Что происходит?

– Бобрыня посмотрит, если подтвердит мои мысли, я скажу, чтоб напраслины не вышло…

– Поторопись тогда. Нужно Велиборе помощь оказать.

– С ней знающий волхв…

– Поторопись…

Сотник Русалко вернулся через четверть часа вместе с сотником Бобрыней. Оба смотрели мрачно, но при этом во взглядах присутствовало и какое-то торжество.

В этот раз Русалко, сразу попавшись на глаза Гостомыслу, даже стучать в дверь не стал – сразу за порог шагнул. Княжич стоял рядом с Бравлином, и потирал кончиками пальцев обеих рук лоб – эту привычку Гостомысла знали все, кто был к нему близок, так Гостомысл заставлял себя усердно думать. Но увидев двух сотников, княжич сразу шагнул к ним.

Говорить начал Русалко, как и обещал:

– Я ничего не говорил Бобрыне, только привел его в дом, и обрубки змеи показал. Бобрыня сразу признал Парима.

– А как не признать! – сказал сотник дружины княжича. – Он нас в таком жутком страхе там держал. А стрелецкий десятник вообще не выдержал, от страха и умер, когда Парим к нему за пазуху залез.

– Кто кого в страхе держал? – попросил уточнения князь Бравлин. – Кто к кому за пазуху залез. Объясни так, чтобы понятно было…

Стрелецкий сотник Русалко кашлянул в кулак, прочищая горло, и начал говорить медленно, все объясняя, но объясняя не всем собравшимся, а только князю Бравлину и княжичу Гостомыслу.