Рейчел Хартман - Серебряная кровь [litres]

– Вы вторглисссь в чушшие владения, – шепеляво произнес квигутл на полумутья, становясь перед нами и поднимая шипастую голову, похожую на голову ящерицы. Когда он стоял на задних лапах, он был немногим ниже меня. Его глаза вращались, разглядывая нас.

– Нам нужно увидеться с Митой! – крикнула Эскар.

– Есссли вы знаете Миту, – сказал квиг, недоверчиво раздувая шипы на голове, – тогда долшшны знать, шшто он не работает в выгребной яме.

Выгребная яма. Это объясняло навозную гору. Я закрыла лицо рукой, чувствуя, как снова непроизвольно сжимается горло, и постаралась не думать о том, на что похожи мои сапоги.

Началась какая-то возня, а потом крепкий квигутл перелез через кучу навоза по головам своих собратьев и встал перед нами. Он повернулся лицом к своим товарищам и поднял руки, чтобы призвать их к тишине. Рук у него было всего три.

– Я Тмата, куссен Миты, – проговорил он. – Я знаю этого дракона. Она ссспассла меня от экссперимента доктора Гомлана. Он отнял у меня руку, но я живу в яме, а не плаваю в банке. – Тмата поприветствовал Эскар. – Я сейчас приведу Миту.

Он нырнул в темноту, а мы остались ждать.

– Вы голодны? У насс ессть навосс, – засмеялся один из оставшихся квигов.

Эскар прокричала:

– Серафина, доставай флейту!

Вряд ли она увидела взгляд, который я бросила на нее в темноте. А даже если бы и увидела, все равно бы не поняла его значения.

– Вы хотите, чтобы я поиграла на флейте? В выгребной яме?

– Да! – проорала она. – Квигам понравится.

Чтобы играть на флейте, приходилось вдыхать глубже, чем мне хотелось бы, но я решила быть хорошим спутником и сделать так, как она просит. В заполненной навозом ледяной пещере была очень странная акустика: несколько нот, которые я сыграла для разогрева, отразились от стен неприятным эхом. В темноте раздался шорох – раскачивающиеся на кончиках языков огонечки приблизились ко мне. Я испугалась, что звук не понравился квигам, и только потом поняла, что они что-то мне говорят.

– Шшто это? Давай ещще. И целься в западную стену. Это дасст интерессное звучание.

Я повернулась в указанном направлении и начала наигрывать детскую мелодию – «Танцуй, моя куница». Квиги оживленно переговаривались о длине волны каждой ноты, о том, можно ли сделать такой инструмент из бедренной кости овцебыка и какие в него привнести изменения, чтобы играть без губ.

Я бросила взгляд на Эскар, она еле заметно кивнула. Видимо, все это входило в ее план.

Тмата вернулся через час. Я поняла это, когда квиги отвлеклись от музыки. Тмату и его спутника пропустили вперед, и новоприбывший – видимо, Мита – отсалютовал Эскар, как сделал бы саарантрас: жестом, направленным к небу. Эскар отсалютовала ему в ответ. Квигутлы зашептались, как правило, драконы не салютовали квигутлам.

– Ты принессла нам новшшество, – сказал Мита Эскар. – Ты вссегда была к нам шщедра.

– Мне понадобилось много времени, чтобы вернуться, – проревела Эскар. – Это ничтожная компенсация.

Мита пожал двумя парами плеч – что выглядело немного странно – и сказал:

– Не важно. Мы готовы. Мы были готовы многие годы. Надеюссь, это не всся огненная ссила, которую ты привела с ссобой.

Я смотрела на силуэт Эскар, едва различимый в тусклом свете: на тень от ее рогов и шипов, на сложенные крылья. Внезапно она показалась мне незнакомкой, хранящей множество тайн. Она не просто ушла от Цензоров. Не просто заглянула сюда, чтобы попытаться убедить квигов помочь ей. Она уже организовала их – Эскар планировала эту операцию долгое время.

Она оказалась не такой простой, как я полагала. Впервые я подумала, что они с дядей хорошо друг другу подходят.

Эскар переговорила с Митой, подтвердив, что ему делать и в какой момент.

– Вссе будет так, как вы проссили. Мы искусссно перенасстроили лабораторию, поэтому нам нужно только…

– Я доверяю вам! – крикнула она, видимо, не заботясь о деталях. – У вас два дня. Эти птенцы, Серафина и Бризи, помогут вам устроить саботаж.

– Отлично! – произнес Мита, вращая своими конусовидными глазами так, чтобы они смотрели в нашу сторону. – Я поззабочуссь о них, как о ссобсственной кладке яиц.

Эскар подала сигнал Лало, и тот начал карабкаться вверх по туннелю. Она сделала движение, будто собиралась последовать за ним, потом замерла в нерешительности и обернулась ко мне.

– Три вещи, Серафина, – проревела она, изрыгая мне в лицо едкий дым. – Первая: найди Орму. Вторая: прекрати операцию по отсечению памяти, если сможешь. Третья: спрячься куда-нибудь на время боя.

Она развернулась так быстро, что ударила меня кончиком хвоста. Мита не дал мне упасть спиной в грязную жижу, но, когда я снова обрела равновесие, не выпустил мою руку, а принюхался к запястью.

– Ого, сссаламандра меня подери: ты получеловек. Как ссстранно. Пошшли. – Он двинулся по направлению к туннелю, находившемуся справа от нас, потом замер и взглянул на Бризи, беспомощно повесившую крылья.

– Оберниссь, птенец, – сказал он. – Эти туннели сслишком малы для тебя.

Бризи непонимающе моргнула, как будто ее парализовало от запаха. Я коснулась ее чешуйчатого плеча.

– В саарантраса, – пояснила я по-порфирийски, предположив, что она не может понять акцент квигутла.

Она приняла человеческое обличье, но одежды у нее с собой не оказалось. Эскар ее не предупредила: сама она, возможно, ходила бы по лаборатории голой, ни о чем не беспокоясь. Я достала из сумки холщовую рубашку, дублет и бриджи, провела ее в чуть менее скользкий коридор и помогла одеться: застежки и шнурки гореддийской одежды ее пугали. Мита ждал, зажигая пламя на своем языке и гася снова.

Когда Бризи наконец оделась, Мита поднялся на задние лапы и пошел рядом со мной. Одной из своих рук он слегка упирался в мой локоть, чтобы было легче держать равновесие. Мы оказались у помещения, стеной которому служила горная порода. Здесь квиги сортировали драконьи отходы. Под потолком висели прозрачные шарики, излучающие странный, немигающий свет.

– Метан и твердое топливо, – проговорил Мита, жестом показав на трубы, баки, датчики и печи. – Лаборатории работают на отходах. Это помогает сскрыть наши учрешшдения, ессли поблизоссти нет долин сс отходами.

Проход снова сузился. По стене бежали многочисленные трубы; фонари, горевшие без огня, свисали с потолка на равных интервалах. Мы подошли к любопытному устройству, напоминающему безголового пони с шестью ногами. Оно было шириной с кровать, в основном состояло из шестеренок и громко трещало. Глядя на него, я вспомнила пауков Бланш. Правда, оно все же было не таким жутким.

При мысли о Бланш у меня сжалось сердце. Если не считать сон про Абдо, я уже несколько недель почти не вспоминала о других итьясаари. Я перестала заходить в свой скукожившийся сад – это было слишком мучительно. Скоро я найду Орму, и мы вместе разберемся, как освободить мои силы и как освободить остальных от Джаннулы.