Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

Но, Томаш настолько облегчённо выдохнул, что солдатик едва заметно кивнул ему и сразу же продолжил свою игру.

– О… Не то, простите. Это мне письмо из дома – убрал он листок под другие бумажки, и Томаш увидел в его руках служебное удостоверение.

На твёрдой обложке мелькнул черный орёл со свастикой в когтях. Рядом – обвитый лентой меч в овале из рун. Солдатик раскрыл корочки, и Томаш навис над столом. Взгляд скользнул по фото, будто опломбированному маленькой печатью всё с тем же орлом.

Солдатик тут был уже в офицерском мундире, с двумя молниями СС в петлицах. На соседней странице значилось его имя, и звание. Но Томаша это абсолютно не интересовало. Он неотрывно смотрел оглавление документа на обоих листах.

На таинственное, и ласкающее взор слово, оттиснутое красивым готическим шрифтом – Ahnenerbe – будто выкованное молотом средневекового кузнеца.

Томаш обмяк, разом сбросив напряжение последних дней, а так же все свои сомнения и страхи. Его план сработал, им стало интересно, они вышли на связь!

Фарбаутр стрельнул глазами в текст отчёта. Наступал самый острый момент: чех должен сесть за столик. Там и тут. Спешно созданные декорации из стульев и парт сейчас начнут играть главную роль.

Либо, вся операция рухнет, как карточный домик.

Объект, воскрешённый тибетским дымом, жил в иллюзорном пространстве до определённых пределов. Он мог драться или обниматься с воображаемым врагом или другом. Мог поднять с земли несуществующий камень и схватить условную палку.

Но, если там – в своём прошлом, в видении, он ложился на кровать, прислонялся к стене, ехал на лошади, велосипеде или в машине – то получал твёрдую точку опоры.

И сымитировать её в пустоте, без материальной основы, было невозможно.

Именно поэтому, вводить человека в транс надлежало там, где он провёл последний час жизни. В окружении реальных предметов, с которыми имел дело перед смертью.

Промахнись сейчас чех мимо стула – и магия исчезнет. А тело падёт на пол бездыханным. И от повторной инъекции результатов уже не будет. Тибетский дым можно использовать лишь один раз.

Фарбаутр дёрнулся к папке – глянуть фото трактира, точно ли стул стоит в правильном месте? И скрипнул зубами, увидя россыпь сброшенных листков на полу.

Но, тут же подумалось с опозданием, ведь снимки были сделаны уже после встречи. И потому, не отражают обстановку с документальной скрупулёзностью.

Чех, перед партой, разогнулся.

Спиной, затылком, Томаш чувствовал, что весь кабак сейчас смотрит на него и ждёт – реакции, какого-то ответа немцу. Решения проблемы, словом.

И выглядеть должно всё убедительно и достоверно.

Томаш зычно хохотнул, глядя на солдатика, и тряхнул головой.

– Ладно! Зараза к заразе не прилипнет!

И протянул руку к стулу.

Фарбаутр стремительно метнулся вперёд, и успел носком сапога поддеть ножку стула, придвинув на пару сантиметров ближе к чеху. Ещё доля секунды, и пальцы Горака сгребли бы другой, невидимый стул, запустив процесс разрушения транса. Но, теперь, они вцепились в твёрдую древесину изогнутой спинки, и потянули к себе стул настоящий.

Томаш грузно сел напротив солдатика и окликнул:

– Иренка!

Хозяйская дочь возникла моментально, словно ждала где-то рядом. И поставила перед Томашем его обычную порцию, две кружки: пол-литровую светлого пива, и литр тёмного.

Чех занял самый край парты, которая – Фарбаутр помнил – была гораздо длиннее его маленького столика в трактире.

Но, вымерять и отпиливать не позволяло время.

И успокаивало лишь то, что чех не замечал это лишнее пространство. Для него оно просто не существовало.

С удовольствием причмокнув, Томаш взял пол-литровую кружку. И глядя на солдатика, потянул пиво одним, неотрывно долгим-долгим глотком.

Как и с пустым рукопожатием, Фарбаутр увидел чёткий обхват кулака, державший невидимую ручку пивной кружки. А губы чеха, натурально будто сжимали край литого стекла водоёмкой посуды, и неспешно пили воздух, точно ручей.

Солдатик, по другую сторону стола, тоже пригубил свою алюминиевую кружку, но кадык его не шевельнулся.

Оба – и агент, и Томаш – не отводили взглядов друг от друга. Солдатик, однозначно, продолжал изучать собеседника, прощупывать его, просчитывать.

А Томаш безостановочно пил. И смаковал в уме, точно играл на струнах, звучание слова «Аненербе» – организации, откуда пришёл этот человек.

И не просто пришёл, а явился по зову.

Тогда, как на всех ночных собраниях, что приходилось охранять Томашу с друзьями, советовали сразу бежать из страны, если «Аненербе» напало на след. Его боялись больше, чем гестапо.

Поначалу, первые месяцы, Томаш слышал про «Аненербе» лишь в пересказах других – таких же охранников. Но, которые в силу своего положения, присутствовали непосредственно на самих совещаниях, в ближнем оцеплении.

Томаша всегда ставили караулить отдалённые подступы к месту сборов – в километре, а то и дальше. Под дождём ли, снегом, на ветру, в общем, в любую погоду.

Поэтому, повестку съездов, и остальные новости он мог узнавать только от более успешных коллег. Ну, да они и в обычном мире работали не грузчиками, как Томаш…

«Аненербе» стало возникать в разговорах, примерно лет пять назад.

– Немцы передали, у них новая контора появилась! – сказали Томашу как-то, после очередного слёта. – Нас собираются изучать!

Томаш тогда, безразлично пожал плечами:

– Нас всегда изучали.

– Лишь бы не начали жечь на кострах! – усмехнулся кто-то рядом.

– Это их сжигать будут, не нас – ещё один охранник мотнул головой назад, на мрачный, старый дом через квартал, где только что закончилась сходка.

Все снова посмеялись, и разошлись по подворотням.

Но, по мере того, как крепла мощь Германии, известия про «Аненербе» обретали всё более тревожный окрас.

– Они собирают о нас всё! – заговорили уже через год. – Да не сказки, и не байки! А свидетельства и документы! Родословные! Генеалогические древа!

– Они поехали в Тибет! – как громом ударило в 1938 году. – А там сколько наших! Без защиты!

– В Исландию – сообщили следом.

– В Антарктиду! – совсем огорошили собравшихся ближе к началу войны.

– В Антарктиду?! – тихо изумился Томаш. – Однако…

– Да… там во льдах много сокрыто… – бормотали другие.

А после уж, известия посыпались совсем скорострельно:

– Они нас ищут!

– Они устроили на нас охоту!

– Они нас ловят по одному!

– Они пытают! Выбивают, что им нужно!

Краем уха Томаш слышал про планы помешать «Аненербе». И будто даже объединяются силы напасть на их штаб-квартиру в Берлине. А то и сразу атаковать замок «Чёрного солнца» в землях Северного Рейна.

Но, немецкий беженец, попавший к Томашу в напарники по дальнему дозору, лишь тяжко мотал головой: