Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

– А у кого взять некого, сказали, сами между собой разбирайтесь! Другой оплаты не будет!

– Чего?! – взвился Томаш. – Ну-ка, ну-ка!

И живо работая локтями, протолкался на передний край. Хотелось посмотреть вблизи, как вытянутся физиономии этих собравшихся, когда к ним ввалится весь отряд.

Он просочился через арочный вход, вслед за Мареком и Иржи. И попал в обширную пещеру с гладкими, бурыми стенами и высоким, сводчатым потолком.

Зал совещаний тонул в полумраке. Солнечных шаров тут было пару штук, расставленных по самым дальним углам. И они скорее притягивали к себе тьму, чем рассеивали её.

Вдоль стен, плотными рядами чернели людские фигуры – молодые и старые, сгорбленные и статные, женщины, мужчины. Их оказалось больше, чем ожидал Томаш. Примерно, три-четыре сотни. Безликие, в мерцающей темноте.

В центре пещеры же, перед массивным и плоским, как стол, валуном, возвышался худой старец. Издалека похожий на резного, славянского идола, он и стоял, не шевелясь, сжимая в руке свой знаменитый посох Гекаты.

Его набалдашник украшала ювелирно выточенная голова богини магии и колдовства. И Томаш знал по рассказам, что она способна источать сильное сияние, лучами расходящееся от её локонов, образуя корону. Говорили, Вацлав этим посохом может освещать огромное поле, хоть целую ночь. А уж гораздо меньший зал в пещере – и подавно.

Но, сейчас, у Гекаты жутко горели белым светом одни пустые глазницы, точно бельма. Верный признак, что Вацлав и правда, ударил раз посохом оземь.

Глаза старейшины сверкали куда ярче, переливаясь злым красным пламенем, как налитые жаром угли.

Облик Вацлава наводил на мысли о волхвах. Длинный, высохший, с седой бородой и снеговыми волосами, охваченными обручем вокруг головы, он казался неотъемлемой частью самой пещеры. Такой суровый, вековой мудрец в горной келье, как их изображают – со свитком, и гусиным пером, при оплывшей свече.

Вацлав, в общем-то, и жил где-то в Моравско-Силезских Бескидах, чуть ли не на Лысой горе.

При виде дозорных, втекавших в зал бурной рекой, его лицо свирепо исказилось. Но, Вацлав не попятился, и даже не шелохнулся.

– Что?! – прохрипел он густым, страшным басом. – Бунт творите? Бунт?! А-ну, назад! Ни шагу дальше!

И – со всей силы врубил посохом по каменному полу. Второй раз!

Томашу показалось, что колыхнулась вся пещера, а то и гора, от корня до верхушки. Но – это вздрогнул он сам, опасливо пригнувшись. Как и многие другие рядом.

Ибо, глаза Гекаты на посохе, вспыхнули, будто ожили. Их мёртвое свечение усилилось многократно, разогнав темноту по сводам потолка.

И перед Вацлавом, по другую сторону плоского валуна возник из сумрака чёрный силуэт. Такой же неподвижный, как и старейшина, он был похож на чудовищный кокон человечьего роста. Лишь голова венчала его обтекаемую – без рук и ног – фигуру нетопыря, завернувшегося в плотные крылья.

– Что станет с третьим ударом, знаешь?! – прогремел Вацлав, неотрывно глядя на демоническое существо.

– Конечно – легко ответил нетопырь голосом Эдварда.

Это знал тут каждый. Последует сверхмощная вспышка.

И всех, кто окажется перед взором Гекаты – накроет горячая волна, как кипятком, свалив их с ног, ослепших и оглохших. Сумасшедше вопящих от дикой, адской боли. Ну, а когда жертвы придут в себя, то будут мучительно умирать месяцами, и даже – годами. Ни зрение, ни слух уже не станут прежними. Выпадут волосы и зубы. Волдырями покроется кожа, и даже самые мелкие порезы обернутся гниением.

Призрачные тени вдоль стен, теперь спешно смещались в центр пещеры, собираясь у Вацлава за спиной. Чтоб исключить малейшую опасность оказаться на линии огня.

Яркое сияние озарило их лица. В толпе мелькнул хозяин трактира, и его дочка Иренка. Другие Томашу были незнакомы. Но, оно и понятно: съехались-то со всей страны. Такие же трактирщики, ремесленники, фермеры и лавочники средней руки.

И смотрели на дозорных холодно, с презрением.

Однако Эдвард не шевельнул и бровью. Марек, Иржи и прочие, кто находился в поле зрения Томаша – так же не сдвинулись с места.

И тогда Вацлав – неистовый и дикий – вновь вскинул посох, готовясь ударить.

«Не станет…! – мелькнула мысль у Томаша искрой. – Ему сейчас Эдвард про закон напомнит!»

Но, услышанное окатило его ледяным варом.

– Марек! – крикнул Эдвард. – Арьергард наружу!

– Уже! – отозвался тот.

Томаш резко обернулся. За ним стоял лишь один ряд дозорных. Остальные толпились в тоннеле, за пределами зала.

– Ударит третий раз, обвалите пещеру! – распорядился Эдвард, глядя на Вацлава.

– Ребята готовы – ответил Марек и мотнул головой Иржи на выход. – Возглавишь!

Иржи хищно усмехнулся, не сделав ни шагу.

– Что там, что тут… Вся гора рухнет. Я с вами.

«Чё-ёё-оорт!» – неслышно простонал Томаш в отчаянии.

Глазами он метнулся в одну сторону, в другую, окрест себя. Дозорные, куда ни глянь, стояли тёмными столбами.

«Сзади! Сзади! Сзади хотел же!» – долбил себя Томаш с тяжёлой, уничижительной злобой.

– Давай, старик – сказал Эдвард Вацлаву. – Сам-то, может, и спасёшься. А они, вот…

Томаш перекинул взгляд вперёд.

Вацлав застыл, как монумент, с воздетым посохом. На миг возникло ощущение, что он и впрямь каменно затвердел. И уцелеет, если обрушатся глыбы.

А вот лица тех, кто сбился в кучу за его спиной, вмиг утратили и холодность, и выражение превосходства. Паника, растерянность, беспомощность – подобное можно было ждать от детей. Но тут – пропитанные страхом, стояли сами тени, способные вселять ужас.

– Мы, кстати, никого не держим – добавил Эдвард.

И Томаш невольно, даже не замечая, медленно расправил плечи, при виде открывшейся ему, жалкой картины.

Высокомерные хранители древних секретов зашебуршались разом, как микробы, озираясь и толкаясь меж собой в плотной толпе. Похоже, лишь присутствие Вацлава удерживало их от рывка, вон из пещеры.

А старейшина по-прежнему молчал, удерживая посох в одном мгновении от удара.

И Томаш осознал вдруг: Эдвард за всё время, ведь не задал ни вопроса! Чтобы не унизить Вацлава! Оставить ему шанс, и пространство для маневра!

Но, Вацлав только яростно сверкал глазами. И таким же испепеляюще-бессильным взглядом жгла дозорных голова Гекаты на его посохе, вскинутом вверх.

– Вы хоть понимаете…? – сдавленно просипел кто-то в глубине перепуганной толпы.

– Понимаем – спокойно перебил Эдвард.

– Вы соображаете? – тут же, издевательски передразнил спросившего один из дозорных.

– Соображаем – в тон ему ответил Иржи, и вся команда рассмеялась.

– Чего вы хотите? – прозвучал новый голос, сдержанный и негромкий.

Из-за спины Вацлава вышел плотный мужчина – отец Иренки, владелец пивного заводика и трактира. Смех умолк. Томаш нервно сглотнул. Столь собранным, серьёзным, и главное – властным – он видел хозяина впервые.