Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

«Оружие! – понял Фарбаутр. – То самое, что было и здесь! Но, какое на вид? Трубка…?! Железная? Вряд ли, тогда её в лесу нашли бы… Дерево! Палка! Скорее, даже, палочка! Тонкая! Какого размера?»

– Карандаш! – вполоборота рявкнул он брату.

Фон Зефельд вздрогнул, будто очнулся, и ошалело уставился на Фарбаутра.

– На столе! – пришлось уточнить раздражённо.

Фон Зефельд кинулся к столу, суматошно шаря глазами по бумагам, ящичкам, коробочкам и склянкам. Наконец, увидя жёлтый карандаш, хапнул его и дёрнулся к Фарбаутру, попутно сметнув на пол один из стеклянных флаконов.

Пузырёк разбился с хрустальным звоном, сыпанув горку серебристого песка на паркет. Фон Зефельд испуганно замер, ожидая реакции Фарбаутра.

Но, тот замахал, яростным жестом требуя карандаш, не глянув даже на осколки.

«Так вот почему все порошки в стеклянных! – внезапно догадался фон Зефельд. – А жидкость в жестяных!»

Рука в чёрной перчатке вырвала у него карандаш, и тут же вложила чеху в ладонь. Пальцы Горака рефлекторно сжались в кулак, ощутив нечто узнаваемое, но удержали карандаш лишь на мгновение. Он выскользнул, упал, и покатился по полу.

«Диаметр должен быть больше! – лихорадочно подумал Фарбаутр. – На два или три миллиметра…»

– Дверь! – крикнул он фон Зефельду.

Лейтенант выпучил на него глаза.

– Открой! – громыхнул Фарбаутр так, что брат чуть не подпрыгнул.

Окончательно сбитый с толку фон Зефельд помчался к двери и распахнул её во всю ширь. Толпа полицаев в коридоре разом обернулась скоплением бледных лиц.

– Игнатов! – раздался окрик Фарбаутра по-русски.

В проём влетел обеспокоенный Бородач.

– Да, господин Фарбау…

– Указка! – скомандовал Фарбаутр. – Соседний кабинет!

Позавчера он проводил там инструктаж, распределяя на большой настенной карте, как будет осуществляться слежка за незнакомцем в лесу.

Бородач дёрнул головой в судорожном кивке и бросился обратно в коридор.

– Указка! Указка! Указка! – затарахтел он подчинённым и его голос потонул в топоте, грохоте и толкотне.

Тем временем, чех окончательно выудил из рукава свой неведомый предмет, перестав трясти запястьем.

За стеной в соседнем кабинете громыхали быстрые шаги. Хлопнула дверь, звук торопливой беготни вырвался наружу.

– Скорей! Передавайте! – истошно запричитал Бородач.

Коридор огласился шумной многоголосицей, и в проёме вновь возник командир полицаев, с указкой. Фон Зефельд выхватил её у Бородача, и швырнул брату. Фарбаутр поймал указку на лету.

«Сорок сантиметров… – молниеносно прикинул он. – То, что в рукаве у чеха, явно короче… Намного! До локтя, не больше… Иначе, не согнёшь свободно руку, и агент заметил бы это… Сколько? Длина лучевой кости… Двадцать?»

Фарбаутр с сухим треском переломил указку об колено. Утолщённую часть – рукоятку – сразу же отбросил, не глядя. А вторую половину – заострённую палочку – всунул обломанным концом чеху в кулак.

И пальцы Горака стиснули её, как родную. Чех словно и сам встрепенулся, почувствовав в руке осязаемую вещь, до боли знакомую, и для него дорогую.

Он медленно приподнял под столом палочку, и направил остриё на воображаемого собеседника, целя тому в живот.

– Игнатов, и остальные! Сюда! – приказал Фарбаутр.

Полицаи, во главе с Бородачом, гурьбой ввалились в кабинет, сгрудившись возле парты.

Фарбаутр ткнул им на палочку, которую сжимал Горак:

– У русского в лесу! Похоже?

Бородач рывком перевёл взгляд. Всматриваясь, наморщил лоб, словно это помогало думать. Вытянул губы, не решаясь ответить, боясь ошибиться.

Вперёд, вдруг, вылез мелкий рябой полицай.

– Да, господин Фарбаутр! – восторженно вскричал он. – Вот такое и было!

Бородач яростно зыркнул на выскочку, и виновато пожал плечами, повернувшись к Фарбаутру.

Но, тот, не глядя отмахнулся, веля всем убираться. И Бородач смешался с толпой, которая, неловко развернувшись, рванула обратно.

Фон Зефельд протолкался сквозь встречный поток, не сводя напряжённых глаз с обыкновенного обломка указки, которым Горак плавно нажимал вперёд.

Фарбаутр вскочил на ноги и схватил отчёт агента. Свои ощущения тот описал во всех деталях и красках.

В живот ему – зафиксировал он – упёрлось какое-то невидимое копьё, прямо в металлическую бляху ремня!

Томаш едва сдерживался от смеха, глядя, как солдатик в изумлении смотрит вниз. И нажал палочкой воздух сильнее.

Агент услышал слабый скрежет, и непроизвольно раскрыл рот. В центре его бляхи вдавилась вмятина – сама по себе, вогнув железного орла. Чеканка покрылась мелкими трещинами, и отчётливо захрустела, грозя лопнуть.

А неведомая сила продолжала напирать – неумолимо и жёстко. Солдатик в панике схватился за ремень обеими руками, пытаясь оттянуть его от живота. И застыл, почувствовав, как под ним сдвинулся стул, тихо скрипнув.

Весь дрожа, солдатик несмело глянул себе под ноги – сапоги медленно скользили подошвами по полу, отъезжая назад вместе со стулом. Следом, со скребущим звуком царапая доски, тянулись две жирные борозды от ножек стула.

Через миг, его деревянная спинка со стуком ткнулась в стену, и солдатика тряхнуло от толчка. А затем так вжало в сиденье, что он еле смог вдохнуть, исторгнув беспомощный и хриплый, но, едва слышный стон.

И давление на живот внезапно исчезло, будто резко сбросился груз. Солдатик чуть не упал, пошатнувшись, и вцепился в край стола, учащённо дыша, как собака. По лицу струился пот, глаза слезились.

– Что… Что это такое…? – просипел он.

Томаш усмехнулся, с чувством превосходства.

– То, чем перебили ваш конвой.

Фарбаутр встал рядом, с раскрытой папкой. И увидел, как Горак загнал палочку в рукав одним быстрым отработанным движением. И она нырнула туда, словно в норку, домой.

Томаш же, взялся за литровую кружку с тёмным пивом. В отличие от светлого пшеничного, ячменное он обычно смаковал весь остаток вечера – неспешными, короткими глотками.

Солдатик ошарашенно пялился на покорёженную бляху. С опаской тронул пальцем вмятину в середине.

– Это я ещё легонько! – самодовольно сказал Томаш. – По вашим-то машинам гвоздили от души. Железо всё, небось, в гармошку.

– Там были взрывы… – пробормотал солдатик.

– И вы нашли осколки? – Томаш иронично хохотнул. – Или следы взрывчатки хотя бы?

Солдатик подался к Томашу всем телом.

– Покажите.

Томаш не шевельнулся, только кивнул.

– Покажу. Когда буду у вас. Под охраной. Там, где они не узнают.

Солдатик быстро окинул взглядом оба зала у Томаша за спиной – зорко, но тревожно.

– Что это вообще такое? Какой-то сильный магнит?

Томаш недоумённо уставился на него, и – рассмеялся.

– Значит, на ваши машины с магнитом напали?