Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

– Очистить коридор! – скомандовал Фарбаутр.

Изначально, расставляя парты, он уже просчитал, где поместить Гораку стол – на расстоянии тридцати метров от лестницы в коридоре за дверью кабинета. Именно столько чех должен пройти по трактиру до ступеней наверх.

Шагом меньше – и нога Горака ступит на воображаемую ступеньку, по которой взойти невозможно. Шагом больше – и он, споткнувшись, упадёт…

С помещением под квартиру чеха всё обстояло сложнее.

Фарбаутр выхватил из кармана связку ключей. Двумя пальцами сжал один из них, и быстро протянул брату.

– Второй этаж. Первая дверь справа. Раскрыть. Пошёл!

Это была его личная комната.

Фон Зефельд цапнул ключ и бросился в коридор, сквозь толпу полицаев, освобождавших проход к лестнице.

Оставалась последняя проблема. Каморка чеха там – в трактире, располагалась сразу, едва войдя на этаж.

А дверь квартиры Фарбаутра здесь, в бывшей школе – через пять метров от ступеней. И этот отрезок нужно как-то сокращать… Но, как? Не на руках же Горака переносить?

Чех, неспешно, вразвалку, двинулся по кабинету, кивая на ходу невидимкам за другими партами, чокаясь кружкой то с одним, то с другим.

– Не, не, на сегодня хватит – приговаривал он, видимо отнекиваясь от компанейских приглашений.

Фарбаутр шлёпнул папку с его досье на стол. И кинувшись к окну, рванул вниз тяжёлую, чёрную штору вместе с карнизом.

Занавесь рухнула со звоном железных колец, и хлопьями штукатурки.

– Расстелить на втором этаже! – обернулся Фарбаутр к совершенно очумевшему Бородачу. – Быстро! Пока он тут!

И махнул головой вдогонку уходившему чеху.

Бородач, опомнившись, ринулся вперёд, хватая обеими руками скомканную материю. Ему на помощь подбежали другие полицаи. Все разом, они подняли штору вместе с карнизом, и огибая чеха, поволокли её к лестнице.

Фарбаутр пошёл прямо за Гораком, в шаге от спины.

Томаш пересёк зал, попивая из кружки, и раскланиваясь с каждым по пути.

Фарбаутр не отставал от чеха – весь в напряжении – готовясь, если придётся, направить его, помочь войти в дверной проём, которого явно не было в трактире. Но, Горак вписался в проход идеально.

Фарбаутр, не оглядываясь, толкнул кончиками пальцев дверь за собой и она негромко захлопнулась, щёлкнув замком.

А Томаш ступил на лестницу, скрипнув доской. Сердце колотилось в такт пульсирующему мозгу – выпукло и остро. Настал момент реализации стократ просчитанного плана.

Сейчас, едва войдя домой, нужно стремительно выгрести из тайников все блокноты. Там информация на каждого: кто, где живёт, и что умеет. Написано, конечно, впопыхах за эти три недели, но, тем не менее, стоит дорогого.

Затем, вылезти в окно, и спуститься на задний двор. Снаружи уже темно, да и рабочий день окончен. Цепные псы его знают – не зря кормил шесть лет! Лаять не станут.

Дальше, встать на крышу самой высокой собачьей будки и перемахнуть через забор.

И прячась в тени, добежать до Банного моста – благо, он тут рядом. Внизу, у опоры, давно заготовлен и спрятан маленький плотик, сколоченный из нестроганых жердей. Там же лежит и длинный шест.

Десяти минут хватит, чтоб переправиться под мостом на тот берег. Солдатика в охапку и закоулками подальше отсюда!

И требовать, настаивать, чтоб его, Томаша, вывезли из города сегодня же ночью! Прочь из страны! В Германию! Там не достанут.

Хотя, зная возможности тех, кто числился в блокнотах, Томаш не был уверен и в этом… Но, тут уж пусть голова болит у «Аненербе» – он для них самый ценный объект.

На цокольном этаже Томаш резко обернулся. Показалось, что следом кто-то идёт – невидимый, тихий и опасный.

Фарбаутр отшатнулся и замер. Горак услышал шаги? Ведь он не реагировал даже на громкие окрики рядом!

Чех – хоть и настороженно – но, посмотрел всё же, сквозь него.

Внешность Горака – особенно вблизи – всё больше обретала свой прежний, человеческий вид. Чёрно-белый рисунок мышц и венозных ручейков истлевал, сквозь штрихи проступали мелкие родинки, морщины, и седая щетина.

Позади себя Томаш увидел лишь пустоту – лестничный пролёт, гладкие дубовые доски, освещённые мягким, матовым светом керосинки. В душе защемило: а трактир? не жалко?

«Не жалко! – решительно и твёрдо ответил себе сразу – Они меня в пещере не пожалели, когда Вацлав поднял посох. Молчали, и ждали, что будет! Так что, хватит и того, что я не вписал в блокнот хозяина трактира».

Секунду Фарбаутр и Горак стояли лицом к лицу. Чех нервно сглотнул, и продолжил идти по ступеням.

Впереди, наверху, показался коридор второго этажа. Длинный проход устилала траурным шлейфом чёрная занавесь, словно ковровая дорожка.

Тут и там, вразброс, маячили растерянные полицаи. Фон Зефельд, с таким же изумленным выражением, отличался от них лишь военной формой.

Как только Горак встал на чёрную материю, Фарбаутр дал резкую отмашку полицаям, ткнув в штору:

– Тяните. Аккуратно!

И приготовился в любой момент схватить чеха за плечи, не позволив упасть.

Пятеро полицаев разом вцепились в дальний край шторы.

И опасливо, на полусогнутых, поволокли, напряжённо следя за Гораком.

Чех покачнулся, и плавно поехал на чёрной ленте по коридору.

Томаш легонько потряс головой, остановившись. Его, вдруг, как-то повело, точно спьяну. Поплыли стены, потолок. Пол колыхнулся под ногами. Томаш удивился: он никогда не хмелел с двух своих обычных кружек. Видимо, организм разом сбросил напряжение, потому и обмяк. В глазах зарябило.

Пространство окрасилось каким-то необычным цветом, и возникло ощущение, что всё происходящее с Томашем – уже когда-то случалось!

– Всё правильно, правильно… – невнятно забормотал чех, скользя к темневшему сбоку, открытому дверному проёму.

Фарбаутр сделал ещё одну отмашку, полицаи отпустили шлейф. И Горак оказался точно возле чёрного провала – входа в комнату.

В досье не было ни фотографии, ни описания двери той каморки, где жил Горак. Поэтому, не зная, открывается она наружу, или внутрь, Фарбаутр принял простое решение: пусть жилище чеха будет затворено лишь в его воображении.

И этот вариант сработал идеально.

Стоя перед открытым проёмом, Горак вынул из кармана незримый ключ. Склонившись, очень натурально вставил его в замочную скважину, видимую только ему одному; и провернул.

Глянув влево-вправо по пустому коридору, Томаш толкнул дверь. Теперь, не включая свет, нужно быстро собираться!

Чех стремительно вошёл в комнату. Фарбаутр шагнул за ним следом. И едва не врезался Гораку в спину.

Ибо тот остолбенел сразу на пороге. В ужасе он вёл взглядом по помещению. Но, вместо идеально чистой квартиры Фарбаутра, видел свою тесную клетушку. И взломанные тайники в стенах!