Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

Рябой, Бородач и остальные полицаи смотрели на Витю с совершенно очумелым видом.

– Какой волчище…? – просипел рябой.

– Вожак стаи! – оживился Витя и взахлёб уже затараторил, не давая никому опомниться: – Прыгнул за мной! Прямо в реку! Погнался, поплыл, как собака! И почти догнал! Да запутался в ветках! Не смог продраться! И утонул!

Все слушали, разинув рты – даже лейтенант и солдаты, которых увлёк Витин запал, его живая мимика, горящие глаза. Лишь Фарбаутр сохранял ледяную, монолитную невозмутимость. Но, взглядом прожигал, словно, насквозь.

– Тут все видели этого волка! – воскликнул Витя, и взмахнул руками на деревенских: – Спросите любого!

Селяне загомонили, закивали.

– Я сам сымал с него шкуру! – гордо возвестил Трофим, но, с опаской покосился в сторону безучастной бабы Сейды.

– Что-то я не видел её в доме – коварно, вкрадчиво заметил рябой.

– Я шкуру в лес вчера отнёс! – парировал Витя. – Чтоб выветрить запах. Могу показать.

«Если согласятся, доведу до ближайшей сосны – работала лихорадочная мысль. – И сделаю вид, что шкура пропала. Плохо привязал, сорвал ветер, и утащило зверьё. Те же волки».

Впрочем, рябой и так похоже, поверил. Он сморщил лоб, задумчиво вытянул губы.

– Значит, кроме волков ничего больше не видел?

– А этого мало? – снова вмешалась мама. – Его из воды достали еле живого!

– Я два дня не вставал потом с кровати! – подхватил Витя. – То весь горел, то не мог согреться! Ночью просыпался, и не понимал, где я: дома, или всё ещё в лесу? Спасся, убежал, или меня бревно в реке утопило? А потом, лежал и думал, как я снова в лес пойду? Где стреляют, взрывают, и голодные волки рыщут! Я никогда тот день теперь не забуду!

Раскрасневшийся, раздухарившийся, он прервался утереть со лба пот, глотнуть воздуха, остудив пересохшее горло. И в этот момент, над головой раздался спокойный, ровный голос:

– Жалко было медведя?

Витя подскочил на месте, как ошпаренный. В ушах будто лопнули со звоном перепонки. Резко отняв руку от лица, он уставился на Фарбаутра – дико, потрясённо, поражённо! В полном изумлении – настолько не вязалось с этим человеком то, что он от него услышал! И наткнувшись на немигающий взгляд – спохватился! Оцепенел. Осознав, что прямо вот сейчас себя выдал… Хлеще всяких слов…

В глазах Фарбаутра искрой сверкнуло торжество.

– Где он? – вопрос прозвучал приговором.

Мальчишка покрылся «гусиной кожей»: руки, шея. По лицу пошли винные пятна. Пальцы вцепились в фотографию отца – со снимка на Фарбаутра смотрел худощавый, задумчивый брюнет. Мальчишка будто прикрывался им, как иконой. Вполне возможно, что всё случившееся с ним, правда – волки, дерево, река.

Но, одно не исключает и другого: он был три дня назад на берегу, в папоротниковой гуще. А остальное пусть сам теперь расскажет.

Фарбаутр – не глядя – передал янтарный камень брату. И перещёлкнул ободок на рукоятке жезла. Короткого разряда тут, пожалуй, хватит.

У Вити подогнулись колени.

«Я не выдержу! – взорвался мозг отчаянным криком. – Я проболтаюсь! От боли! Или, начну говорить в бреду, если потеряю сознание!» – Витя читал об этом, давно когда-то.

– Где он? – повторил Фарбаутр, и поднял жезл.

Из толпы рванулась мама.

– Вы что ему хотите сделать?! – завопила она.

Фарбаутр отвлёкся на неё – инстинктивно, всего долю секунды – и мальчишка бросился бежать. Прошмыгнув мимо, он увернулся от рябого. Фон Зефельд подставил ему ногу, но, мальчишка зайцем перескочил через сапог. И как курица, заметался по двору, меж фигурок солдат и полицаев, которые в недоумении крутили головами. А рябой, обернувшись вслед мальчишке, только сейчас увидел водяной шар над землёй. И очумело замер с раскрытым ртом.

– Ловите! Ловите! – дико заорал Бородач, хватая своих подчинённых за плечи, и рывком по одному, швыряя в сторону мальчишки.

Полицаи сшибались, налетая друг на друга с разлёту.

Однако, тут же приходили в чувство, и кидались в погоню.

Витя судорожно озирался вокруг себя на бегу – взгляд выхватывал избы, заборы, сараи. И десятки тёмных людских силуэтов вразброс. Но, каждый из них с топотом мчался за Витей, спотыкаясь, и придерживая винтовку на плече.

«Куда…? Куда теперь?!» – мысль бешено колотилась с такими же неистовым стуком сердца. Фотография трепыхалась в руке – отец спасался вместе с сыном.

В лес не прорваться – там оцепление… Река…? Далеко… Да и вода холодная, без помощи не переплыть…

Оставалось единственное место, куда за ним не сунутся. Полицаи уж точно. Витя со всех сил бросился к горящему дому. Сзади его в прыжке настиг молодой полицай, крепко обхватил за корпус, сдавил грудную клетку. Витя зубами вцепился ему в запястье. Почувствовал, что прокусил кожу – по подбородку хлынула кровь – и дёрнул резко головой, как волчонок. Молодой заверещал и моментально отскочил.

А Витя побежал к пылающей избе ещё быстрее – сквозь раскалённые воздушные волны.

Внутри клокотало пламя. Снаружи обугленные бревенчатые стены переливались адским красным жаром. Вся угольно-чёрная изба сияла, как гигантский самоцвет, окутанный дымом.

«Лишь бы на крыльце не поскользнуться… – молил Витя. – Там, где разлиты грибы…»

Но, опасался он напрасно. Ступени покрывала запёкшаяся корка – огромное, растрескавшееся пятно, похожее на плесень.

Витя взлетел на порог, едва успев сунуть фотографию отца в боковой карман полупальто.

Фарбаутр увидел, как мальчишка, не колеблясь, нырнул в огонь, и сгинул в языках пламени. Полицаи, на полном скаку, растерянно и изумлённо застопорились у крыльца.

– Вытаскивайте его оттуда! – нёсся к ним разъярённый Бородач.

В этот миг, Фарбаутр краем глаза уловил движение сбоку и повернулся – там стояла ведьма. Не сходя с места, старуха жёстко ткнула посохом в землю. И горящая изба всколыхнулась.

Полицаи отскочили.

Над входом – где исчез мальчишка – рухнула объятая огнём балка. А за ней с грохотом осыпался и потолок в сенях, взметая пепел и сажу.

И сумасшедше страшно закричала мать мальчишки.

Гибнущий в пламени дом затрещал прогоревшими костями, весь разом подломился. И – цепной реакцией пошёл его обвал каскадом, от порога дальше вглубь. Будто, кто-то поочерёдно вышибал изнутри подпорки.

Мать мальчишки, рыдая, бросилась к пылающей избе. Едва не врезалась в бултыхающийся водный шар на пути, и яростно отпихнула сферу обеими руками. Геоид всколыхнулся студнем, и выскользнул из защитной волнистой завесы.

Раздался тонкий нарастающий стеклянный хруст. Округлая водяная масса, попав в холод, мгновенно застыла, затвердела, и схватилась крепким льдом. Кристально чистое, прозрачное ядро зависло на секунду в воздухе и тут же рухнуло наземь, разбившись градом ледяных камней.