Владимир Серышев - Гость волшебного мира. Книга первая: Незнакомец

Фарбаутр сосредоточенно смотрел на герб. Можно позвать кого-либо из полицаев и заставить коснуться рисунка. Но, тогда полицай будет знать, где искать, и как открывать подобные схроны. И остальным растреплет.

А если сразу его убить, то – дальше может оказаться, что извлечённые из тайника артефакты повинуются лишь тому, кто открыл магический вход своей рукой. Такое у колдунов встречается нередко.

Фарбаутр отбросил ложку, и занёс пальцы над рисунком.

В ладони сразу же возникла резь – ощущение, что вот-вот прожжётся стигмата.

Миг подумав, он вцепился зубами в перчатку на другой руке, если терять – так левую. Содрал резину, как кожу, высвободив всю пятерню, и без колебаний сунул её в книгу.

И зарычал – протяжно, хрипло, страшно. Пальцы, словно, попали в дробилку, в безжалостный измельчитель. За спиной, с крыльца, раздался истошный крик брата:

– Санитар! Санитар!

Фарбаутр в ярости отпихнул герб на странице. За венком стоял маленький флакончик, с мизинец. Он выглядел частью рисунка, выполненный грубыми, чёрными штрихами.

Фарбаутр подхватил пузырёк и выдернул из книги, как из омута.

Флакон, преломившись через невидимый магический барьер, увеличился в размерах, заняв всю ладонь. И едва узрев его в истинном виде, Фарбаутр крепче сжал свою находку, стараясь унять бешеный стук сердца. Чувствуя прилив горячей крови к ногам – они оживали.

Но, если б даже этого и не случилось, и останься ноги навек неподвижны, а колдовская книга оторвала бы ему пальцы, а то и всю кисть целиком – жидкость в пузырьке стоила любых жертв, любых потерь! Кроме смерти.

«Смерть!» – мысль о ней заставила опомниться, встряхнуться. Ведь старуха могла – да и обязана была – предусмотреть, что секрет тайника, возможно, разгадают. И последней колдовской защитой сделать убийство!

Фарбаутр сунул пузырёк в нагрудный карман, второпях не разобравшись – к линзе.

Зашипел, увидя торчащие кончики пальцев из разодранной чёрной перчатки. Сорвал её зубами целиком, оголив теперь и правую руку. И потянулся за посохом. Хоть он и пустяк в сравнении с найденным флаконом, но, без него не подняться – левая рука мёртво обвисла. Боль дробила её в щепки.

На улице загрохотали сапоги – по двору, потом по дощатым ступеням. Кто-то из солдат, увидя одного лишь фон Зефельда, тревожно крикнул:

– …А господин Фарбаутр?!

– Там… – брат, видимо, махнул ему на вход в избу.

Фарбаутр подгрёб к себе посох. С усилием поставил его. Рывком перехватился выше – под самую рукоять-голову, сдавив в кулаке змеиное горло. И напрягшись, начал подыматься, чувствуя, как вздуваются жилы на лбу. Изувеченная левая рука беспомощно прижалась к животу, ища защиты. Правая едва удерживала палку, которая сумасшедше дрожала, словно древесный аспид ожил.

Позади, в кухню вбежали солдаты – на слух, человека три. Сразу ринулись к Фарбаутру, помогать.

– Я сам! – прохрипел он.

И сделав ещё толчок – встал, шумно дыша, навалившись на посох. Ноги вибрировали – мелко, мерзко, и противно. Деревянная голова аспида чувствительно упёрлась в плечо, будто вонзилась клыками. Однако, именно благодаря ей – твёрдой опоре – Фарбаутру удалось повернуться к солдатам. Их действительно оказалось трое. Растерянные, и даже напуганные, они смотрели на Фарбаутра, не понимая, что делать дальше.

– Собрать все книги… – тяжело ворочая языком, велел он.

И на секунду замерев, поймав обрывок мысли, добавил:

– Все тетради! Блокноты, календари, газеты! Все бумаги! Каждый листок! И исписанный, и чистый!

И подоткнув рукоять посоха подмышку – как костыль – хромая, двинулся к двери. Солдаты неловко расступились.

А навстречу, через сени, уже спешил санитар.

– Обезболить! – приподнял Фарбаутр левую руку – Местную анестезию!

Медик быстрым взглядом оценил пострадавшую кисть, и отступил назад, дав Фарбаутру выйти на порог. Тело в тот же миг окутал холод. А глаза резанул кристально белый свет заснеженной земли. Фарбаутр сморщился, невольно отвернулся, услышал сбоку деловитый голос санитара:

– У вас сломаны пальцы.

Чуть дальше, со двора, вскричал фон Зефельд:

– А у меня треснул зуб! И десна! Ты представляешь?!

Фарбаутр разомкнул веки, и сразу же увидел безобразно вывернутые пальцы левой руки. Они торчали вкривь и вкось, как ветки. А тыльную сторону ладони уродовали бугры, похожие на волдыри, будто что-то проникло под кожу.

– Возможно, есть и другие переломы – подошёл поближе санитар. – Нужно осмотреть вас целиком.

– Снять только боль! – оборвал его Фарбаутр.

«…Чтоб дотянуть до штаба! – закончил в мыслях. – А там, в сейфе мёртвая вода. За пару часов приведёт в норму!»

– И выправить кости – меж тем, хладнокровно добавил медик.

В отличие от коллеги из полковой медчасти, он, санитар роты СС, похоже, начальственного тона не боялся. И упорно гнул свою линию:

– Ещё зафиксировать руку. Это необходимо, господин Фарбаутр.

И не дожидаясь ответной реакции, отстегнул санитарную сумку. Одновременно приказал ещё одной группе подоспевших солдат:

– Найдите короткую дощечку! От локтя до пальцев!

Фарбаутр сдержанно выдохнул, подавив раздражение. Ведь, медик прав, хоть сам того не зная. Да, мёртвая вода кости срастит, но – выровнять не сможет.

Солдаты вышибли несколько вертикальных досок из перил.

Одну с треском переломили, укоротив до нужного размера. Санитар положил её на поручень, кивнул Фарбаутру:

– Кладите сюда руку!

Фарбаутр подковылял к перилам. По другую их сторону, внизу, стоял фон Зефельд, сжимая во рту окровавленный кусок марли.

– Это всё ведьма? – прошамкал он, глядя на брата. – Я по стене её размажу! Заставлю выть, скулить, как собаку!

И харкнул кровью, попав на плащ.

«Сами виноваты… – отстранённо подумал Фарбаутр. – Зато, ещё одна крупица опыта…»

И бесценный результат – правая рука, прислонив посох к перилам, накрыла нагрудный карман, ощутив очертания флакона. Левую медик бережно размещал на поручне – на дощечке.

– Подайте снега – распорядился он солдатам. – Идеально, если найдёте лёд.

Один из бойцов встрепенулся:

– Тот шар из воды! Обледенел и на куски разбился! Там льда полно сейчас! – и бросился со двора.

– Нет! – проскрежетал Фарбаутр. – Только укол!

Солдат запнулся. Санитар твёрдо посмотрел Фарбаутру в глаза:

– Повреждённым пальцам нужен холод.

«А застуженным суставам – нет!» – в мыслях отрезал Фарбаутр.

Фон Зефельд зло усмехнулся:

– Будто мало холода вокруг… – кивнул на белое пространство, запорошенные дворы, постройки и дальние поля.

– Необходимо снять отёки! – настаивал медик. – Чтоб вам не мучиться, когда я буду править кости!