Энтони Строк - Волшебная суета

Третий тип: «настоящие мертвецы». После завершения процесса уплотнения призрачной плоти, перед нами предстают настоящие мертвецы. Их свечение уже не такое яркое. Их плоть, доспехи, одежда, кости на ощупь, как настоящие, лишь жгучий холод еще раз напоминает, что перед вами мертвец. А вот уже они представляют реальную опасность для любого живого существа. Но благо настоящие мертвецы становятся ужасно апатичны во всех вопросах, касающихся живых людей. А собраться их в смертоносные армии нежити и натравить на вражескую армию почти невозможно. Мертвецы ужасно неорганизованный народ.

Юные путешественницы вошли в узкий переулок, минуя вывеску: «Черный Рынок — скупка и продажа всего самого незаконного со всей Бывшей Империи. Только тссссс!».

По лабиринту из лавок и домов блуждали сотни покупателей и купцов, волоча за собой тяжелые мешки или скрипучие тачки, нагруженные только приобретенными обновками. Посетители рынка, все, как один, прятали свои лица за капюшонами. Всем есть, что скрывать, здесь нет ничего особенного. Но что могут скрывать те, кто даже не прячет лица, видимо, их секреты настолько ужасны, что не уместятся ни в одном капюшоне или мешке. Поэтому, скорее тени, чем люди, как назвала их Эбби, предпочитали обходить путниц стороной. Все, кроме навязчивых продавцов.

— Красотки! — у пустующего прилавка возник мужчина. — Говорят, девушки прекрасно умеют стрелять глазками и чертовски больно ранят. А не хотите приобрести кое-что понадежнее?

Он распахнул бежевый плащ, на его подкладке и на теле висели кинжалы всевозможных цветов и форм. У одного кинжала рукоять была выполнена из клыка аллирийского льва, у другого лезвие закручивалось так сильно, что вполне могло ранить хозяина оружия. Кинжалы горели, с них капала вода, шел холодный пар, от оружия в подмышке продавца слышался далекий шепот.

Витиевата смотрела на кинжал, лезвие которого покрывали символы, почти ведьмовские.

— О, вижу красотка разбирается в оружии. — от хорошего продавца не скроется ничто. — Волшебный кинжал найден мною в древнем храме, предположительный возраст — середина Друдных времен. Символы начертаны друидом. Сто золотых монет.

— Быть этого не может. — Витиевата читала достаточно много книг и прекрасно разбиралась в магии, по крайне мере, в теоретической ее части. — Друиды не умели колдовать, волшебство появилось только с приходом богов.

— Серьезно? Тогда триста золотых.

— Погоди, было же всего сто! — не то, чтобы Эбби хотела купить кинжал или у нее было сто золотых, просто такие скачки цен не могли остаться без внимания у ходока по базарам, проходящего под шефством матери курс молодой будущей жены.

— Как может кинжал, созданный единственным друидом-волшебником, стоить сто золотых?

— Да не был он волшебником, ты это только что придумал! — топнула ногой Эбби.

— А ты докажи. — наклонился к девушке широкоплечий мужчина.

— Тише, вы оба. — Витиевата встала между ними. — Спасибо, но мы ничего не собираемся покупать. Ваши кинжалы, мягко выражаясь, не внушают нам доверия. Вот, например, на рукояти этого оружия висит чья-то кисть.

— Ах. — легонько шлепнул себя по лбу продавец. — Бродил тут один парень, хвастался клинком, говорил, мол, оружие мастера, редкое, такой кинжал у него с руками оторвут. Ну я, видимо, понял его слишком буквально. — он захохотал.

Неподалеку возник призрак, молодой рассерженный парень без одной руки.

— Верни кинжал, вор! — призрак полетел на них.

— Кажется, мне пора. — вор захлопнул плащ и, не оглядываясь, помчался по узкой улице.

— Опять ты за свое, Эбби. — ведьма сложила руки на груди и прищурилась больше, чем обычно. — Ужасное поведение не сделает тебя ведьмой.

— А твои «спасибо» и «пожалуйста» как тебе помогут? В жизни не слышала подобных слов от твоей матери.

Витиевата не стала отвечать на замечание, а только поджала губы и предпочла отвернуться к ослу. Как Витиевата не совсем считалась доброй, так и Эбби нельзя было отнести к воплощениям зла. Увидев, что она обидела лучшую подругу, девушка обняла Витиевату за талию.

— Ладно, извини. Ты моя самая настоящая ведьмочка. Мир?

— Ага. — Витиевата не умела сердиться и обижаться слишком долго, чтобы человек понял, что на него сердятся и обижаются. — О! Кажется, я вижу вывеску госпожи Червоточины. Идем!

Девушки привязали осла к деревянной балке, поддерживающей мигающую вывеску. Горящие изнутри камни складывались в приветственное послание: «Добро пожаловать в таинственный магазин госпожи Фитиль Червоточины». Чуть ниже, за стеклом витрины: «Широчайший выбор заговоренных камней». Еще ниже: «Госпожа Фитиль проклинает, зачаровывает, отравляет и предсказывает будущее» и, наконец, чуть сбоку: «Все жалобы на предоставленные услуги или претензии к обслуживанию зачитываются из жалобной книги на ваших похоронах».

Витиевата была потрясена, для нее любая ведьма, как ее мать и бабка, были источниками вечно зудящей зависти и святого поклонения. Каждый шаг по скрипучей лестнице девушка делала с высоко поднятой головой, будто шла в гости к королю, сулящему ей тяжелые сундуки с золотыми монетами и черными слезами.

Знающая не понаслышке о бизнесе, Эбби мысленно, чтобы не расстраивать Витиевату, отметила ряд упущений в стратегии развития дела. Во-первых, вывеска должна быть больше и ярче, в мрачном переулке Черного Рынка необходимо кричать о своих товарах, а не скромно шептать. Во-вторых, по пути к магазину Эбби не увидела ни одного указателя. Если будущие покупатели не обладают даром предвидения или поиска предметов, им сложно будет с первого раза найти лавку Фитиль Червоточины. И в-третьих, где, собственно, реклама? Нацепила бы хотя бы на стража у ворот Кошмракса плакат.

Эбби с детства чувствовала себя деловой женщиной и продавала воду из колодца уставшим путникам на дороге, останавливающимся на привал на полях у деревни. А покупали и пили они много воды, особенно после того, как девочка незаметно пересаливала их еду, кипящую в котле.

— Теперь я тебя спрошу. — развернулась к подруге Витиевата. — Ты уверена? Бабушка говорит, Фитиль терпеть не может людей.

— Это испытание для нас обеих. Оно даст тебе уверенности в себе, а мне, может, храбрости, чтобы не бояться матери.

Дверь чуть скрипнула, и девушки вошли в просторный магазин, начав уже с порога восторженно охать и завороженно ахать. Все полки, витрины и тумбы были усеяны, как черное небо яркими звездами, мигающими заговоренными камнями. Девушки бегло осмотрели весь представленный товар и не нашли ни одного камня с повторяющимся символом.

— Что может этот камень? — Эбби показала на понравившийся ей товар — серый плоский камень со схематичным изображением синей птицы.