Энтони Строк - Волшебная суета

— Конечно. — воин чуть придержал дубина над головой.

— Прям уж. — покачал головой юноша, поморщившись от хруста в шее.

— Сомневаешься в моей силе? — воин перешагнул через огонь и, оторвав глыбу от стены, швырнул ее на середину пещеры, раздавив доспехи павших воинов.

— Ну. — Фокс не ответил на вопрос воина, а дотронулся до ушибленных ребер. Воздух с болью выходил из груди. — Со мной путешествует друг, непобедимый воин.

— Ха! И где он? Что же друг не вступится за тебя, он испугался?

— Отнюдь, друг не разменивается по пустякам и знает, что легко одолеет тебя.

— Меня? Легко? — рассвирепел воин. — Выходи! Выходи, трус, и бейся со мной!

Фокс поднялся и дошел до оторванного от стены плоского камня, использовав его как стол, иллюзионист положил на него цилиндр.

— Не ищи его, он здесь.

— Где? — воин осмотрел пещеру, ища противника, такого же могучего, как и он сам, а лучше больше.

— Сидит под шляпой. — Фокс поднял цилиндр.

Белый декоративный кролик сидел на камне, поджав под себя лапы. Пушистый снежный комок с красными глазами, как гранатовые зернышки, шевелил носом вверх и вниз.

— Да он же крошечный, как наконечник стрелы. На нем нет брони, нет меча. Чем он собирается сражаться в битве? Или ты решил уморить меня смехом.

— Не недооценивай моего хорошего друга, под его лапами пало не мало врагов.

— Тогда пусть первый бьет.

— Бить? Подожди. — Фокс наклонился к кролику. — Он говорит, что не пользуется столь варварскими методами.

— Коротышка, верно, держит меня за идиота.

— Он изматывает противника физически и морально, так как они не могут причинить ему вреда как бы не старались.

— Ни мечом?

— Нет.

— Ни копьем?

— Нет.

— А дубиной?

— Кажется, дубины еще не было.

— Аха! Вот ты и попался. Помолись своим ушастым богам!

— Еще одну секунду.

— Что еще? — воину не терпелось раздавить существо.

— Легендарному воину скучно смотреть на бессмысленные попытки его умертвить. Я накрою моего друга цилиндром.

— Делай, что хочешь, ему все равно не долго осталось скучать. — злорадствовал воин, размахивая дубиной.

Фокс положил на камень цилиндр и, незаметно спрятав кролика за спиной, отошел.

— Эх!

От удара дубиной по цилиндру вся пещера затряслась и с куполообразного потолка посыпалась каменная крошка. Смятая шляпа юного иллюзиониста приобрела прежний вид.

— Никто не выживет после удара Дробителя Костей. — страж с нежностью поцеловал и погладил дубину.

— Возможно, но я проверю.

Приподняв цилиндр, Фокс положил на камень кролика и торжественно изрек.

— Вуаля!

Воин не поверил своим глазам. Сколько воинов и чудовищ, сколько щитов и даже крепостных стен уничтожала дубина и не сосчитать, а на проклятом существе ни царапины, даже длинная шерсть все так же ровно лежит.

— Я промахнулся, другого объяснения нет.

— По-моему, удар пришелся четко по цилиндру.

Кроличий нос двигался вверх и вниз, как показалось воину, кролик даже улыбнулся и погрозил ему кулаком. Вот уж действительно, показалось так показалось.

— Второго удара он точно не выдержит.

— Давайте остановимся на первом, пока можете сохранить честь.

— Победа будет за мной.

— Как скажите.

Но ни от второго, ни от третьего и четвертого удара кролик не умер. Воин бил яростнее и сильнее, он пыхтел, выкрикивая проклятья, и задыхался. Пот лил ручьями, дубина несколько раз выскользнула из мокрых рук и улетала то в потолок, то в стену. Окончательно обессилев, воин упал на колени, держась за бесполезное оружие, годное теперь быть только подпоркой.

— О, Дитя Войны, о юный отрок разрушений и хаоса, существо уничтожено в твою честь. Прими его как жертву и благословите…

Лежащий на обломках разрушенного камня цилиндр шевельнулся. Из-под полей шляпы высунулся розовый кроличий нос.

Воин заплакал.

— Теперь я достоин пройти дальше?

— Ты — недоразвитый клоп. — всхлипнул трехметровый страж, согнувшийся до метра. — А он — воин из воинов и достойнейший из достойных. Но раз ты с ним, пусть будет так, иди и разыщи сестру и артефакт. Тебя все равно прихлопнут другие стражи.

— И много их?

— Ступай же! Оставь меня, но лишь прошу, не уноси друга.

— Не забывай кормить его и поить. — Фокс забрал цилиндр и побежал к туннелю, надеясь, что воин не передумает в последний момент. Перепрыгнув тлеющий зеленый огонь, юноша оглянулся, не останавливаясь.

— Расскажите, учитель. — воин подполз к кролику. — Как стать таким же, как вы? Поделитесь мудростью.

Кролик умыл лапы, уши и, вздохнув, задвигал носом вверх и вниз. Воин сделал тоже самое.

Держа руку перед собой, чтобы случайно не налететь в темноте на препятствие, Фокс провалился в яму. Не удержавшись за торчащие камни, иллюзионист летел вниз, словно в глубокий колодец.

После нескольких переворотов в воздухе и весьма неприятного приземления, Фокс оказался в следующей пещере, мечте любого воришки, бедняка и богатейшего человека, считающего себя недостаточно богатым. Представьте себе бескрайнюю пустыню с дюнами, вздымающимися над раскаленным песком и нестерпимую жару. А теперь заменитель песок, каждую маленькую песчинку, на золотые монеты. Фокс зачерпнул горсть монет и драгоценных камней.

— Золото проклято. — отговаривая себя спрятать монеты в карман, произнес иллюзионист.

Мода на проклятое золото прошла в землях Бывшей Империи еще десять лет назад, но еще можно и сейчас повстречать людей, доверившихся проклятию больше, чем законам, стражникам и замкам. Такие люди выделяются в толпе, они кашляют, порой кровью, лысеют клочьями, здороваются двумя правыми рукам. Ужасные мучения, но мысль о том, что вора ожидает судьба намного страшнее, грела душу и давала силы справиться со всеми недомоганиями.

Несмотря на страх раннего облысения через проклятие, Фокс потянулся к фиолетовому драгоценному камню размером с голову орка, хозяина таверны. Добравшись до камня по горе из монет, иллюзионист протянул к нему руку, и неожиданно камень стал плоским и узким, как щель. На мгновение его закрыли две золотые полусферы. Из монет Бывшей Империи, лавиной обрушивая их на юношу, поднялся исполинский золотой кот. С усами длинными, как мачты кораблей, и клыками, как шпаги, кот крутился вокруг Фокса, мягко и бесшумно ступая по сокровищам.

— Тебе страшно? — спросил кот тягучим, как смола, голосом.

— Не ешь меня.

— Не собираюсь, предпочитаю серебряных мышей с изумрудными хвостами. Жалко только, что встречаются они очень редко, и поэтому нельзя назвать меня домашним толстым котом. Мама всегда говорила, что мне не пойдет излишняя упитанность.

Пушистый хвост, как веник, смахнул монеты с цилиндра героя.