Энтони Строк - Придуманное созвездие

Кроме костей людей, эльфов и гномов, муха распознала еще одного представителя животного мира Бывшей Империи. Гоблины. Тысячи павших прихвостней Клеймителя отдали свои жизни за хозяина. Муха продолжила полет. Она кружилась то там, то тут, пока не встретила на пути движущихся зеленокожих мертвецов. Муха подлетела чуть поближе, не испугавшись призраков, и выдохнула. Перед ней работали вполне обычные живые гоблины.

— Такими темпами мы никогда не очистим замок… — ворчал гоблин в кожаной рваной жилетке, шортах и сандалиях.

— Снова ты, Хручь, всем недоволен. Смотри на меня, я потихоньку работаю и не ною. — гоблин с отрезанным правым ухом держал в одной руке молот, а другой грузил останки воинов в мешок.

— Ос, брось ты этот молот, ты же его даже поднять не можешь, просто волочишь за собой, морда ты безухая. — Хручь завязал мешок и передал его гоблину в панцире с гербом Арбор-Семпер-Рубер.

— Ты мой молот не трогай, и ухо мое тоже! — Ос с силой швырнул кости в мешок.

Ростом чуть выше малириков и с темно-зеленой кожей, гоблин обладал крепкими руками, большими стопами и кистями. Длинный нос будто специально был создан для жизни в норах и туннелях. Заостренные уши были во многих местах проколоты, то ли из-за древней традиции, то ли так просто было красиво.

Один из остроносых поднял с каменного пола рваный кошелек, из дырки в нем в его ладони упали две монеты. Хручь тут же схватил гоблина за руку.

— Это общее! Все найденное золото отправляется в хранилище.

— Ты подумал, я заберу монеты себе, не поделившись с братьями? — удивился вор.

— Из всего легиона, ты, Мол, самый нечестный и скользкий гоблин.

— Бери, бери, старик.

Хручь не отращивал седую бороду, стариком его прозвали из-за постоянного ворчания и привычки курить трубку, забивая ее вонючим табаком.

— Дымящаяся бочка с…

Мола отвлек оставшийся не названным гоблин, подобравший шлем.

— Сто Двадцать Первый?

Гоблин заправил уши и с трудом, но надел шлем

— Я не Сто Двадцать Первый, я Антуан Сэль. — голос Сто Двадцать Первого больше походил на человеческий, а его братья, напротив, больше хрипели и шипели, чем говорили. — Мой отец отправил меня обучаться искусству фехтования в столицу Бывший Империи. А еще я спас жизнь королю, влюбился в простую прачку и…

— Ты гоблин, Сто Двадцать Первый. — Хручь осадил полет фантазии зеленокожего.

— Как и все мы. — поддержал старика, Мол. — Правда, Ос?

— Не впутывай меня в этот разговор. Если я захочу вспомнить его постоянные жалобы на несправедливость жизни, я прочту его розовый дневник с бабочками на обложке.

— Ты не умеешь читать, Ос. Вы рождены гоблинами, а меня владыка создал в пробирке. — Сто Двадцать Первый часто слышал издевательства братьев по поводу его дневника, куда он записывал самые важные события своей недолгой жизни, и поэтому научился их не замечать. — Разве не мог он превратить меня во что-нибудь другое?

— Например, в единорога? — Мол снял с головы Сто Двадцать Первого шлем, чуть не оторвав не по гоблински короткие уши и бросил в тележку к остальному подобранному снаряжению. — Тогда нашего повелителя называли бы Коневод Единорогов.

Гоблины захохотали. Человеку не посвященному и не видящему откуда идет звук, показалось бы что кто-то отхаркивает давно скопившуюся мокроту.

— Или в фею. — все не унимался Мол. — а владыка стал бы Большой Феечьей Мамкой.

— Фу ты! — Ос зажал длинный нос, в воздухе закружились клубы дыма из трубки Хруча.

— Пустые мешки кончились, а тележка наполнена доверху. Взяли дружно и понесли в подвал, отправим братьев по оружию в последний путь. Чего встал, Ос?

— Муха на потолке на меня пялится!

— Считает все твои бородавки на морде. — Сто Двадцать Первый может и не хотел быть гоблином, но правила выживания в коллективе прекрасно понимал.

— Я тебя сейчас! — Ос дернулся, но молот остался лежать на полу.

Гоблины уставились на маленькую муху с черным брюшком, а она на страшных коротышек с острыми когтями и сверкающими кинжалами, болтающимися на поясе. Ос вынул из мешка чье-то ребро и, высунув язык, прицелился, чтобы швырнуть его в мошку, но вдруг раздался оглушительный свист. Все гоблины зажали уши и скривили морды от резкой боли.

— Я его прибью, если он не прекратит! — Хручь попытался перекричать свист.

Если бы в замке были деревья или дома с соломенными крышами и тонкими стенами, они бы тряслись и рушились от ужасного свиста, но даже и без этих декоративных элементов весь замок ходил ходуном.

Мимо братьев пробежал еще один гоблин, он тяжело дышал и размахивал конвертом.

— Смотрите, у Свиста письмо!

— Нам кто-то написал?

— Тебе никто, это владыке.

— А кто из нас умеет читать?

— Я! — поднял одну лапу Сто Двадцать Первый, а второй попытался закрыть сразу два уха.

— И Правша, он в тронном зале, туда бежит Свист! Все за ним!

Толпа бросилась вдогонку за свистящим гоблином, а муха потерла лапки и полетела в другую сторону.

В темном, мрачном, но довольно чистом зале на троне неподвижно сидел Клеймитель Гоблинов. Черные доспехи поглощали любой, даже самый маленький луч света, а шлем, выполненный в виде головы гоблина, травмировал неокрепшую психику. Клеймитель молча взирал на тронный зал и десятки скелетов, сложенных аккуратной кучкой в одном из углов. На столбах в ржавых кандалах висели обреченные на долгую и мучительную смерть герои. Сестра Короля Мертвецов, Не Само Время и Судящий уже давно пришли за душами, забрав их и поместив в светящийся шар на плечах свое отца.

Целое ведро воды вылилось на пол, швабра смачно плюхнулась в лужу и начала разводить воду по полу. Правша очень любил чистоту и порядок. Правда, справляться с грязью, пылью и мусором одному было ужасно тяжело, поэтому Правша выбрал только одно помещение, где мог сполна насладиться главной страстью своей жизни.

— Вам нравится, владыка? — Клеймитель следил за гоблином, не поворачивая головы. — Сегодня я использовал новое чистящее средство, вода от него не пенится и не пахнет тухлой рыбой!

Владыка молчал.

— Чудесный день, он только начался, а у нас уже столько забот! — Правша закончил драить пол. — Я принес вам новый номер утренней газеты. К сожалению, о вас там ни слова не говориться, но это не беда, к чему вам лишнее внимание…

Гоблин положил свернутую в трубочку газету на подлокотник трона. Владыка не шелохнулся.

Правша прыснул на тряпку раствор и, взобравшись Клеймителю на колени, принялся протирать его доспехи. Круговыми движениями гоблин начищал щитки, надеясь увидеть в них свое отражение.

— Я отдал распоряжения этим твердолобым мордам, как вы любите их называть. Очистка замка идет своим чередом, еще полгода — и все останки героев и гоблинов окажутся в склепах. Восстановить записи и лабораторию мне до сих пор не удается, но не волнуйтесь, я продолжу работу, ваша армия восстанет из пепла. — Правша почистил щитки на плечах и руках владыки.