Инна Порядина - Маркус и золотая чаша

И тут все тоже начали смеяться. Ну а что ещё можно было сделать в такой щекотливый момент?

— Нот, — веселилась Лэйзи, — ты теперь ароматный!

— А давайте-ка, дети, мы все отсюда выйдем, — охая, предложила Дора и быстренько вытолкала нас из комнаты. — Спускайтесь поскорее. Да, Нот, — остановила она его, — сходи наверх, тебе бы проветриться… И клопа заодно прихвати.

Мы все снова засмеялись и кубарем покатились по ступенькам. Я бежал последним и ни капли не стеснялся своей снежинки на спине. Я сейчас был, как сказала женщина-корд, героический Лёша, а героев все принимают такими, какие они есть.

— Не бойся его, — повернулась ко мне Лэйзи, — он грозится только, но ничего не сделает. Если что случится, зови меня: поколочу! Я боевая.

Я покраснел: ни одна девчонка ещё за меня не заступалась. Вот ещё! Сам могу!

— Ты это, — промямлил я, — брось. Сам я… — И зацепился ногой за ногу.

— Ну да, вижу, — засмеялась Лэйзи, она подала мне руку и подмигнула. — Ты, и правда, герой. Да, Фанни?

— Да, — едва слышно ответила она и обернулась.

«Смешная какая, — подумал я. — И тоже зелёная».

— Лёша, — сказала Лэйзи, — а хочешь, я тебе тут всё покажу?

Она остановилась на последней ступеньке у той площади, на которую мы недавно выкатились, и смотрела прямо мне в глаза.

Я взглянул на Фанни: крошечная какая, и причёска ей очень эта идет, хоть и мальчишеская.

— Вы вместе с Фанни мне всё покажете? — спросил я Лэйзи и заметил, как она нахмурилась.

— Да! — дёрнула она меня за руку. — Хватит стоять, идём.

Я никогда не дружил с девчонками, Ирка была не в счёт: она сестра. Девочки в школе мне не очень нравились. Вечно они собираются группками и шушукаются по углам: секретики там у них всякие и свои дела. К ним и лезть-то не особо хотелось и дружбу водить. Я, конечно, пару раз за компанию в гости на день рождения к одноклассницам ходил, и в кино классом, и в театр, но всё равно так и не понял, чего в этих девчонках интересного? Бантики у них, платья и куклы. То ли дело у нас, у ребят! У нас жизнь кипит: драки, споры, серьёзные игры, а не всякая девчоночья ерунда.

— Смотри, Фанни, важный какой, — услышал я шёпот Лэйзи, — того и гляди, очки вырастут.

Я словно очнулся: чего ради я вообще о девчонках размышлять начал? Вот ещё глупости. У меня дел полно: мир кордов исследовать надо.

— Вперёд давай, — крикнула Лэйзи и схватила меня за руку.

— Да, — робко сказала Фанни и осторожно взяла меня за другую.

«Ничего себе, — подумал я, — вот так дела». И даже не подумал им обеим сопротивляться.

— Мы давно здесь живём, — начала рассказывать Лэйзи. — Брэйн и Освальд самые старые. Они между собой всё время спорят, кто из них двоих эту пещеру открыл. Освальд говорит, что он первый, Брэйн ворчит, что нет, это мог быть только он. А нам и не важно ни капельки: удобно и всё. Вода сверху не попадает, выбраться погулять можно в любой момент. Нос высунешь — далеко видно: есть ли шторм на море или вдруг гроза надвигается.

— У нас есть домашние животные, — робко сказала Фанни и посмотрела на меня снизу вверх. — Хочешь посмотреть?

— Конечно хочу, — обрадовался я.

— Так, погодите-ка, — Лейзи нахмурилась, — всё должно быть по порядку. Мы сначала к нам пойдём.

Я бежал между этих двух зелёных и улыбался, как дурак. Ну и сказка у меня получилась! А ведь мог бы всего этого лишиться, если бы Маркусу с Нотом помогать не стал. Дома бы сейчас сидел, Иркины книжки разглядывал… Вот же оно как бывает! Риск — дело благородное? Так бы бабушка сказала?

— У нас тут девочки отдельно живут. Это была наша мечта! — втолкнула меня в дом Лэйзи. — Мы тут всё-всё-всё сами сделали: сначала убирали, потом красили, потом цветы рисовали. Дора нам помогала и Маркус иногда. Красиво получилось?

— Да, — опять улыбнулся я, — очень изящно, даже потрогать хочется.

— Нот только вредит все время, — продолжила Лэйзи, — глаза нашим цветам подрисовывает, языки и руки. Ходи исправляй за ним потом!

Я кружился по комнате. Потолки были высокие-превысокие, Светики кругом понатыканы: очень тепло и солнечно. Мебели не было никакой, только в середине камень, такой же я у Доры видел, да игрушки по углам расставлены.

— Ого! — удивился я. — У вас есть куклы?

— Глупости! — выкрикнула Лэйзи. — Мы уже взрослые. Это так, украшение. Фанни выбросить не дает.

Я посмотрел на другую девочку. Она спрятала руку за спину и смотрела в пол. «Ну и что, — подумал я, — что глупости! Вон Ирке как её игрушки нужны. Мало ли».

— Кукол всех этих Дора делала, — Лэйзи дала мне крошечную девочку в вязаном платьице. — Верёвочные они, как и мы все.

— Ирке бы она понравилась, — сказал я. — Это моя сестра.

— Родная? — спросила Фанни.

— Да, — ответил я. — Маленькая она. Мы с ней живём в одной комнате, а Фил — в другой. Всё у нас в них разное: кровати, например.

— У нас у всех одинаково: на первом этаже комнаты, на втором — чердак. Мы с ребятами гамаки на своих чердаках повесили, Освальд с Брэйном у себя кресла поставили и сделали стеллажи. Лёша, хочешь подняться наверх?

— Ещё бы! — подпрыгнул я. — Никогда не видел, чтобы гамак прямо в доме вешали.

Как и в жилище Доры, здесь на другой этаж вела лестница с каменными ступенями. Она была в другой комнате, в самом дальнем и тёмном углу. Я поднимался последним, очень осторожно шёл и оглядывался по сторонам. Здорово корды придумали: девочки отдельно, мальчики — сами по себе. Я бы тоже был не против с Филом жить.

Гамаки оказались очень интересными! Я думал, они сетчатые, как и у нас, а корды их из ткани сделали и крепили не на деревья, а на каменные столбики.

— Это всё тоже Дора придумала, — сказала Лэйзи, и Фанни поддакнула. — У неё есть крошечные и очень тоненькие спицы, она ими и других делает, и вяжет, и шьёт, и даже ткать научилась.

— Ей их Освальд подарил, — добавила Дора. — Они из золота.

— А нитки откуда же? Тоже Освальд делает? — поинтересовался я.

— Нет, — Лэйзи забралась в гамак, — нитки мы у пауков берем.

— Паутина! — догадался я, и девочки дружно кивнули в ответ.

— Садись рядышком, — Лэйзи подвинулась, — покачаемся.

Я уселся рядом, близко-близко, сказал «спа» и сразу же полетел назад: гамак раскачивался, я лежал и смотрел в потолок, где сходились и растворялись стебли цветов и стволы нарисованных деревьев. Мир, который раскрывался передо мной своими яркими пятнами, затягивал, увлекал и дурманил голову, обещая множество неизведанных тайн.

— Лэйзи! — услышали мы голос Маркуса. — Вы тут?

Гамак остановился, и мы молча переглянулись.

— Тут! — крикнула Лэйзи. — Поднимайся к нам на чердак!

Маркус шёл важно, медленно и постепенно появлялся перед нами: сначала вплыла его голова, потом — плечи, живот, а затем и всё остальное.