Инна Порядина - Маркус и золотая чаша

Яркими розовыми пятнами на фоне голубого неба мелькали девочки-корды. Лейзи блестяще управляла своим жуком-носорогом, была сосредоточена и смотрела строго, как настоящий военный летчик. «Какая смелая девочка! — подумал я о ней. — Бывают же такие».

Фанни помахала мне рукой, и я вытаращил глаза: раз она делает так, значит, и я непременно смогу.

Сначала мне было страшно. Я посмотрел вниз и увидел огромные серые глыбы и какие-то корявые темные палки, торчащие тут и там. Наверное, во мне ещё осталось что-то человеческое, потому что я представил, как падаю с высоты на острые углы камней, раздираю бок, спину и ноги, и задумался: а надо ли мне это? Но потом, глядя на крошечную Фанни и на то, как смело она держится за жука одной верёвочной ручкой, я решил рискнуть, сказал «была не была», отпустил рога жука и тут же свалился.

Меня перевернуло через бок, затем перекрутило через голову, и вскоре я стал падать уже лицом вниз, растопырив руки и ноги, словно человек-снежинка. Меня кружило над островом в потоках воздуха, я видел серую каменистую землю и думал, какой же я всё-таки не умный мальчик и ещё более глупый корд.

«Горе ты моё луковое», — обязательно сказала бы бабушка и покачала головой. Но рядом никого не было, и даже Маркус с Лэйзи потерялись где-то в облаках, а я, опускаясь все ниже, чуть ли не вслух просил ветер приземлить меня как-нибудь поудобнее, чтобы сильно не разбиться и чтобы меня можно было заново связать.

— Держи! — услышал я над собой голос Маркуса. — Держи, говорю!

Рядом с лицом замаячила его нога: смешная, красная и верёвочная.

— Хватай! — закричал корд, и я, уже не особо раздумывая, вцепился ему в большой палец. «Ш-ш-ш-а-а-а», — зацепил я острый камень животом и в тот же момент взмыл в воздух.

— Совсем тю-тю! — кричал Маркус. — Крепче, крепче, говорю, держись, приземляться будем!

Мы начали спускаться. Меня больше не интересовало небо, и мне были не интересны молочные пушистые облака, я так всего боялся, что хотел встать на что-нибудь твёрдое и выдохнуть: под ногами — земля. Ещё пару мгновений назад было столько сверкающей радости, а вот теперь сплошной тусклый страх, и во всём виноват лишь я.

Маркус сажал жука очень бережно и осторожно. Сначала земли коснулись мои ноги, я отпустил большой палец корда и сразу же плюхнулся на камни, затем жук-олень встал на лапы, а следом и Маркус — на свои две ноги.

Чуть дальше, жужжа, опустился жук-носорог Лэйзи, девочки с него спрыгнули и со всех ног побежали ко мне.

— Лёша, Лёша, — повторяли они, перебивая друг друга. — Вот даёт!

Подбежали, начали крутить меня во все стороны, рассматривать и охать: где ударил, где порвал, что чинить, не распустился? Потом дружно и шумно выдохнули и грохнулись на землю: «Всё хорошо, цел, заново плести не надо».

Я ошалело смотрел по сторонам. Будет ли у меня передышка в этом бесконечном путешествии? Можно ли мне вот сейчас присесть, опереться на большой камень и просто посмотреть вокруг? А то всё бегом, бегом, земля, небо, камни, снова земля…

— Ух, липучки! — подошёл к нам Маркус. — Дай им волю, растащат на нитки, так что смотри…

— Нет, что ты, — попытался улыбнуться я, — я в полном порядке… Сам виноват…

— Лёша! — подскочила ко мне Лэйзи. — Отдохнул? Гляди, там море! Бежим? — Она схватила меня за руку, и мы понеслись.

— Лэйзи! Неугомонная! Отстань ты от него! — кричал нам вслед Маркус, но ярко-розовую девочку было не остановить. Лэйзи бежала по острым камням, сверкала зелёными пятками и хохотала во весь голос. «Странная, — думал я и старался не отставать, — очень странная девочка».

Море выскочило на нас справа, показало синий шершавый язык и сразу же спряталось. Я не мог чувствовать его запах, но зато слышал, как шуршат под водой камни, как пенится у берега солёная вода и кричат недовольные чайки.

— Стой! Ну стой же! — крикнул я и дёрнул Лэйзи за руку. — Море. Смотри. Вот.

Девочка-корд замерла. Посмотрела сначала на меня, затем перевела взгляд в сторону и махнула ярко-розовым хвостом на макушке: «Нет, здесь не то, нам надо дальше», — и снова припустила, не обращая внимания на мои крики. «Конечно, — на бегу думал я, — ей виднее, она здесь хозяйка».

Мы с Лэйзи остановились чуть поодаль, замерли на краю скалы, которая выступала над берегом, и одновременно посмотрели под ноги. Море нежно шуршало мелкими камушками, перебирало раковины всевозможных размеров и цветов, сплетало в косы бурые и зелёные водоросли и казалось таким тёплым и мирным, что его так и хотелось потрогать, протянув сразу обе ладони, а затем шёпотом позвать: «Иди, иди, сюда, милое, дай скорее себя приручить».

— Сказка же, — тянул я слова, — это море такое волшебное…

— Ну да, оно ничего, — бодро ответила Лэйзи. — Идём.

— Куда опять? — оторопел я. — Мы же только что остановились.

— Туда! — Лэйзи махнула ярко-розовой ручкой и слегка подтолкнула меня, — Лёша, иди уже.

Мы спустились ещё ниже, море зашумело чуть громче, осыпало нас мелкими каплями и швырнуло под ноги щербатую раковину.

— Это наше любимое место, — загадочно улыбнулась мне Лэйзи. — Красиво, правда?

Я пожал плечами: ничего особенного. Небольшая гладкая площадка-уступ в скале, над головой — каменный козырёк, под ногами — вода. Что тут может быть красивого? Сверху было гораздо интереснее: море казалось необъятным, ракушки волшебными, а бирюзовые водоросли напоминали локоны сказочных русалок.

— Ну да, нормально тут, — я постарался быть вежливым. — Пойдёт.

Лэйзи фыркнула и махнула хвостом. «Что бы он ещё понимал», — прочитал я по её взгляду, но она не произнесла ни слова.

— А ты, оказывается, такой смелый, — посмотрела она на меня, прищурившись. — Клопа поймал, жуков помыл, с оленя спрыгнул. Не каждый корд на это решится. Ты знаешь, Лёша, что ты особенный?

Я засмущался, промолчал, пожал плечами и уставился в небо.

— Ракушку достанешь? — снова прищурилась девочка-корд. — Я их коллекционирую.

— Это не сложно? — спросил я её. Ведь только со стороны казалось, что я геройский и смелый, на самом деле, мне всегда было очень страшно, и я никогда не знал, что надо делать и как.

— Смотри, — подвела меня Лэйзи к краю площадки, — видишь, как море себя ведёт? Волна сначала набегает на берег, а потом уходит, оставляя на камнях ракушки. И пока она убегает, надо быстренько подскочить, схватить самую чудесную и вернуться обратно. Ты сможешь, Лёша?

— Можно постараться, — не особо раздумывал я, — почему бы и нет.

— Там, — махнула рукой Лэйзи, — есть тропинка. Спустишься по ней и следи: как только море уйдёт, сразу же — туда и с ракушкой — обратно. Мне яркие нравятся: жёлтые или розовые. Синие раковины не нужны, у меня их полно: Маркус подарил.