Пирс Энтони - Красное Пятно

Ясноглазка подняла голову и зашипела, напугав Сезамию. Перед лицом юноши заклубился дымок, в середине которого сформировались женские губы.

- Я слышала свое негодование?

- Что свое? - спросил Умлаут, не подумав.

- Соборование, зондирование, знаменование…

- Наименование?

- Неважно, - сердито согласился дым и обрел знакомые сладострастные очертания.

- Нет, Метрия, не думаю, что ты слышала, потому что я молчал.

- Но думал обо мне, - тонко подметила демонесса. - Я услышала мысль.

Ой-ей.

- Мне от тебя один вред.

- Ты уже мой? - Соблазнительная фигура потянулась к нему. - Дай-ка, никому. - И начала привлекать его к себе. Странно, но бюст ее был достаточно плотным, несмотря на то, что спина все еще не прорисовалась.

И вновь его рот опередил способность мыслить.

- Дай-ка что?

- Подниму, отниму, одному…

Нет, так она никогда не дойдет до нужного слова.

- Обниму?

- Ты не ведь не будешь возражать, - согласилась Метрия, прижимая его к груди. - Мило, что ты поинтересовался. - Потрясающе пружинистая грудь!..

Действительно, сам напросился и взят с поличным. Надо менять тему, не позволяя вовлечь себя в следующую цепочку уточнений. Путаница в словах оказалась заразной. Умлаут уклонился от поцелуя.

- Что тебе от меня нужно, Метрия?

- Ну, я…

Опять он оплошал.

- Не отвечай. Мне все равно это не требуется.

- Но ты думал обо мне, - напомнила демонесса. - Что же еще привело меня сюда?

Юноша ощутил приступ раздражения.

- Я просто гадал, уж не ты ли пытаешься помешать мне доставить письма по назначению, и если так, почему?

Мгновение она раглядывала его в упор, сложив губы в печальное «о». Затем исчезла.

Пораженный, он воззрился на место, где Метрия растаяла. Простой вопрос явно ошеломил демонессу. Похоже было, что она испытывала чувство вины. Но если она и впрямь пыталась его остановить, почему не солгала в ответ? Или не удвоила попытки соблазнить Умлаута? Юноше уже становилось любопытно, что именно скрывалось за искушением.

Он посмотрел на Сезамию, затем - на кошачьих. Ответ имелся у Ясноглазки, которая моментально привыкла к его способу расспрашивать и уточнять. Да, демонесса хотела отвлечь его от доставки писем, но причины кошка не знала.

Достигнув берега, лодка вывалилась на пляж.

- Спасибо, - поблагодарил Умлаут и хотел было шагнуть на песок, однако Ясноглазка помешала его намерению. - Мне не стоит выходить? - спросил он, и кошка кивнула. - Там опасно? - Она покачала головой. И тут он все понял. - Пара хочет сама нас доставить!

Верно, лодка любила свою работу и была достаточно общительной. Почему бы и нет? Поскольку по суше она могла передвигаться с той же легкостью, что и по воде, ее помощь могла оказаться неоценимой.

- Ладно.

Пара резво подпрыгнула от радости, от чего все они едва не вылетели за борт.

Усевшись поудобней, Умлаут вытащил стопку писем. Кто станет следующим адресатом? Верхний конверт предназначался Подкроватному Чудищу Храповику.

- Кому? - удивился он.

Сэмми пришлось пояснить. По ходу дела, каждый ребенок в Ксанфе, у кого только наличествовала кровать, держал под ней чудище в питомцах. Их задача заключалась в том, чтобы хватать любые доступные лодыжки и заставлять детей визжать, впустую вызывая родительский переполох. Оставить свое место под кроватью днем чудище не могло, иначе прямой солнечный свет уничтожил бы его, а ночью не имело права отойти далеко, ведь этого требовали рабочие обязанности. Некоторые вредные спиногрызы нарочно дразнили своих монстриков, спуская ноги вниз и отдергивая их, прежде чем подкроватное чудище успевало дотянуться до щиколотки. Но, когда ребенок вырастал и присоединялся к Заговору Взрослых в возрасте примерно восемнадцати лет, его питомец самым грустным образом уходил со сцены, поскольку это являлось частью взросления. После восемнадцати никто, даже в Мандении, не верил в подкроватных чудовищ. Просто трагедия: животные верили, а люди - нет. Разумеется, Сэмми считал, что оно имелось и дома у Умлаута, и тот должен был знать, как обстоит дело.

Юноша моргнул. Он не припоминал никаких подкроватных монстров. Собственно говоря, не всплывала в памяти и кровать. Да что там! Даже со словом «дом» ассоциаций не возникало. Странно.

Он увидел, как Ясноглазка обменялась с Сэмми многозначительным взглядом.

- Что? - нахмурился Умлаут. - Что вам известно?

Те колебались, однако он настоял, чтобы ему поведали правду. И не смог поверить услышанному.

- Я не существую? - недоверчиво переспросил Умлаут. - Но ведь я стою прямо тут и спорю с вами, и мы доставляем письма. - Но тут ему на ум пришли слова принцесс День и Ночь об отсутствии среди живых и среди мертвых. Они были волшебницами и знали все о каждом живом существе и каждом неодушевленном предмете. Как они могли ошибаться? Тем не менее, принцессы наверняка ошиблись.

Все же Ясноглазка была непреклонна, и Сэмми с ней согласился. В ее реальности Умлаута не существовало. Может, он и не иллюзия, поскольку выглядел достаточно плотным, но и не настоящий.

- Иллюзорным я себя и не чувствую, - горячо заверил их обоих Умлаут. - И не действую, как мираж. Думаю, восприятие Ясноглазки просто обходит меня стороной. Может, я пребываю под отражающими чарами, и она не может на меня настроиться. Я точно здесь во всех смыслах.

Поразмыслив, кошка приняла контр-аргумент. Но уверенность возвратилась к юноше не полностью. Ясноглазка не считалась волшебницей, она была только кошкой, обладавшей особым талантом; возможно, у него имелись неведомые ей ограничения. Однако что делать с двумя принцессами? И с демонессой Метрией, которая не только пыталась помешать ему доставить письма адресатам, но и мгновенно испарилась, когда Умлаут ее в этом обвинил. С чего бы такая реакция? Казалось, она впервые восприняла его всерьез и опешила. И почему он не помнил своего дома? Почему в памяти не отложилось вообще ничего вплоть до момента, когда он встретил Шерри и сбежал в подземелье замка зомби? Мог ли поцелуй Шерри повлиять на него более губительно, чем Умлаут считал до этого? Вдруг он стер из головы не только последнее свидание с ней, но и другие воспоминания? Но ведь она тоже не волшебница, всего лишь девушка с черезчур сладкими губками. Он знал, что она не желала причинить вреда, она просто хотела выйти за него замуж. И добилась бы своей цели, если бы Умлаут не сбежал.

Сезамия ткнула его носом. Она знала, что он существует, ведь их таланты были похожи. И неважно, что там себе думают другие.

Умлаут обнял змею за шею.

- Спасибо, чешуйчатая, - поблагодарил он и вернулся к их главной на сей день задаче. - Так что произошло с Храповиком? Принцесса Айви выросла, она теперь взрослая. Разве он не растворился в небытии?