Пирс Энтони - Красное Пятно

Чилк взглянул на нее, и его глаза округлились, когда взор сфокусировался на груди; каждое глазное яблоко оказалось приковано отдельно.

- Заставь нас, сисястая.

Остальные поддержали его одобрительными смешками, пялясь в том же направлении.

- Эм, мы можем помочь тебе загнать их туда, - предложил Умлаут.

- В этом нет нужды. - Эпи очень осторожно обогнула пруд, от чего земля пошла мелкой тряской, и остановилась у дальнего берега. Затем ее поступь стала тверже. На сей раз землетрясение вышло мощнее - так, что дно раскололось, и вся вода утекла в расщелину. Пруд в момент обмельчал, и хулиганам пришлось быстро выбираться на сушу, чтобы их ноги не провалились в более узкие щели. Две секунды спустя они уже бежали впереди кентаврицы, которая загнала их в озеро. Эпи последовала за преступниками, и подземные толчки заглушила толща воды. Вскоре все они исчезли. Очевидно, кентаврица вновь наделила своих временных подопечных способностью дышать под водой.

Так что же дальше? Умлаут увидел, что животные устраиваются рядом с кроватью Храповика, готовясь к долгому ожиданию. Поэтому он тоже сел на песок и продолжил наблюдать за нимфами с их милыми играми. Затем одна из них приблизилась и приземлилась на кровать, высоко вскинув свои голые ножки.

Умлаут вынырнул из транса, когда Сезамия слегка похлопала его хвостом по плечу. Как долго он находился в отключке на сей раз? Не надо было смотреть, как нимфа барахтается на кровати. Но его глаза считали, что лучше знают, куда им смотреть, будто нарочно хотели вывести юношу из строя.

Из-за спинки кровати к ним приближалась лошадь с повозкой. Должно быть, посланцы Эпи. Сивая кобыла с высоко вскинутой головой и горделиво цокающими копытами выглядела примечательным чудищем. Ямщицкий облучок на телеге пустовал. Странно. Может, животные просветят его, что перед ними за каламбур?

Умлаут вступил в короткую беседу с Сезамией и получил ответ: Сивка-Бурка везла воз, с которого предварительно попросили спуститься бабу, чтобы лошади было легче. Он подумал, что и сам бы мог догадаться. Кобыла не возражала против путешествия к голему Гранди. Короткий путь к нему лежал через тропу троллей.

- А что это за тропа?

Тропа оказалась мощеной дорогой, управляемой троллями. Она пролегала через весь Ксанф и вела с южных вершин к северным топям. Тролль-тропа отлично подходила для быстрого перемещения куда-либо.

- Она такая длинная? Тогда мы наверняка уже пересекли ее по дороге сюда, если только она не была у нас над головами.

Нет, объяснила Сезамия на змеином, они, по всей вероятности, не заметили бы тропу, даже если бы остались на поверхности. Доступ к ней был ограничен.

- Ты хочешь сказать, на нее пускают не всех?

Не совсем.

- Ограничен в ином смысле?

Пустота.

- Какое отношение Пустота имеет к тропе троллей?

Пустота влияла на Ксанф, заставляя близлежащее пространство сжиматься и при этом морщиться, дабы поглотить и его. Тролль-тропа пересекала одну из пространственных складок.

- Тогда как мы доберемся до цели?

На этом змеиные возможности к объяснению методом имитации диалога иссякли. Кажется, Сезамия и сама толком не понимала, что к чему.

- Может, она исчезает и появляется, как острова, - пожал плечами Умлаут, и на этом они закрыли тему. Скорее всего, Ясноглазке было бы что добавить, но кошка заморачиваться не стала.

Сивка-Бурка с пустой повозкой остановилась у кровати. Из повозки выпала пологая деревянная лесенка, чтобы могла взобраться Пара.

Потом туда запрыгнули, проскользнули и влезли четверо бывших пассажиров.

- Прощай, Храповик! - крикнул Умлаут, когда лошадь, развернувшись, возобновила свой неторопливый шаг. Центр матраса на мгновение вспучился бугром.

Это напомнило юноше еще кое о чем.

- Я так и не увидел Храповика. Как он выглядит?

Откликнулась Ясноглазка, поскольку ей был известен ответ. У нее имелись ответы на все вопросы, но по большей части Умлаут просто забывал спросить, а метать бисер перед свиньями ей не хотелось.

Храповик, подобно большинству подкроватных чудищ, состоял из множества рук. Все потому, что от него требовалось лишь хватать за щиколотки. Нимфам это нравилось; они специально скатывались с кровати и исчезали под ней, одаряя Храповика поцелуями. Если нимфе удавалось поцеловать монстрика чаще, чем ему за нее ухватиться, она выигрывала. Оставшиеся рядом с кроватью вели счет: если смачных звуков было больше, нежели взвизгов, победительницей объявлялась нимфа. Они играли с непрекращающимся энтузиазмом, и неважно было, кто выиграет.

Умлаут подумал об игре с обнаженной девицей в темном месте, чтобы вид ее нагого тела не погружал его в транс. Мысль пришлась ему по вкусу. Существовали только две проблемы: у него не хватило бы смелости щупать самые интересные места и ни одна из встреченных им девушек не поцеловала бы его в ответ, осмелься он на нечто подобное. Так что в этой игре могли принять участие лишь нимфы. И все же, если каким-то образом…

Сезамия толкнула его своей мордой, и Умлаут вынырнул из транса. Прошло еще сколько-то времени; они успели оставить обитель далеко позади и выехать на широкую мощеную дорогу. Знак перед ними гласил: СТОП. ЗАПЛАТИТЕ ТРОЛЛЯМ, поэтому Сивка-Бурка остановилась. И в самом деле, перед ними стояли двое уродливых троллей, нечто среднее между гоблинами и ограми.

Умлаут высунулся из повозки.

- Что вы принимаете в качестве оплаты?

Один из троллей буркнул что-то неразборчиво, но с угрозой. Умлаут испугался, что ответ - если бы он его понял, - вряд ли ему бы понравился, поэтому переспрашивать не стал. Вместо этого юноша обернулся к Ясноглазке.

- Что нам нужно?

Они провели диалог по-кошачьи, однако ответ по-прежнему оставался за пределами его понимания. Уж слишком он был сложным. Умлаут предположил, что обоих троллей следует куда-то послать, и тогда они получат право передвигаться по мощеной дороге. Но куда или каким образом, он понятия не имел.

В конце концов утомленная Ясноглазка обернулась к Сэмми. Кот отправил юноше приглашающий взгляд, затем выпрыгнул из повозки и медленно направился к Сивке-Бурке. Умлаут последовал за ним.

Слушаясь указаний кота, он отвязал лошадь от повозки и взобрался на ее спину. Теперь он сидел очень высоко и чувствовал себя не менее горделиво, чем сама Сивка-Бурка. Практически царевичем, рожденным повелевать.

- Ну, поехали, - скомандовал он, задрав нос.

Сэмми снялся с места, свернув на тропу, ведущую прочь от мощеной дороги. Лошадь сорвалась за ним - одним неуловимым движением перейдя в галоп. Умлауту показалось, что сейчас он непременно свалится, поскольку в верховой езде он ничего не понимал, но, кажется, частью магии этого существа было удерживать всадника на себе. И мчались они такими скачками, что почти летели; головой он словно задевал облака.