Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

За ужином они припозднились, говорили о море. Лискара часто путешествовала, как перешла под опеку сестры, почти постоянно в дороге. То в один город Урмунда, то в другой, но часто наведывалась в Кижич, Бамату, другие мелкие княжества, распростершиеся вдоль берега на самом юге. Дважды случалось быть в Эльсиде. Там удивительно красиво, и хотя она и не выезжала дальше порта, все одно – чувствуется дух тысячелетий, пронизывающий древнюю страну. Лискара увлеклась, оба стояли, глядя на черное море, окружившее их, на высыпавшие в небе разноцветные звезды, шлейфом протянувшиеся поперек их пути, на вяло трепещущие паруса. Ветер будто играл с ними, то задувал с запада, то вновь стихал, переменяя направление, снова усиливался и опять спадал до полного штиля. Матросы не успевали перестраивать рангоут судна под капризы погоды. Но хотя б не было душно, чуть жара поднималась, как начинал дуть ветер с далекого побережья, вот как сейчас – ближе к полуночи паруса заполоскались, улавливая новые порывы с запада, по свистку матросы снова принялись вертеть мачту, править паруса. Лискаре захотелось спать, она ждала, когда Мертвец последует за ней, не дождавшись, отправилась сама; наемник же будто завороженный, стоял, глядя на суету матросов, на далекие звезды, то пропадающие за невидимыми канатами и веревками, то снова появляющиеся. Пока не услышал отчаянный крик.

Все оружие осталось на дне рундука. Он бросился к каютам, в полутьме узкого коридора увидев склоненную спину дебелого блажника, неловко пытавшегося обнять Лискару. Женщина кричала, сопротивляясь, но все ее попытки вырваться оказывались напрасными, все равно что бороться с вставшим на дыбы медведем. Никто, конечно, на помощь не выбрался, напротив, подбегая, краем уха, он слышал, как запираются спешно каюты, двигаются рундуки, приваливается к дверям хлипкая мебель.

– Не делай больно, я тебя боюсь, – басил неразумный, хватая Лискару, жадно, торопливо ощупывая, дергая одежду, не понимая толком, как ее снимать.

Мертвец врезал ему носком сапога по почке, безумец медленно обернулся, выронив Лискару.

– Чего тебе? – пробасил Олек, наемник не ответил. Женщина медленно отползала к приоткрытой двери своей каюты. – Чего пристаешь?

Следующий удар пришелся в солнечное сплетение. Олека как подрезало, он только успел махнуть кулаком, ударив и едва не вышибив дверь, весь корабль сотрясся, когда великан рухнул на колени. Следующий удар, окончательный, должен был придтись в висок, в последний миг Мертвеца кольнула жалость к гиганту, он саданул в челюсть, поражая Олека окончательно. Детина упал и уже не двигался.

Как по свистку набежали матросы, протиснулся жрец. Стояли молча, переглядываясь, жрец склонился над поверженным, с корточек пристально смотрел то на Мертвеца, то на его «двоюродную сестру». В глазах читалось непонимание.

– Унесите подонка! – рявкнул наемник. – Еще раз увижу, убью.

Тут только все зашевелились, подняли Олека, потащили в трюм. Мертвец обнял Лискару, втянул ее в каюту, запер дверь.

– Все в порядке, все закончилось, больше он не сунется, – женщина дрожала, мелко кивая, затем уткнулась в его рубашку и разрыдалась.

Вскоре прибыл капитан с извинениями. Постучал, потоптавшись у порога, вошел, долго подбирал слова.

– Шесть лет знаю, но чтоб такое. Он всегда чужих избегал.

– Теперь кончил, – зло произнес Мертвец. – Уважаемый, ты же сказал, четыре года с ним ходишь. Откуда шесть?

– Шесть я его знаю, он в порту прежде работал. Грузил товар. Я за него всегда готов поручиться. Вот до вчерашнего вечера. Он сам не поймет, что нашло.

– Сколько ему лет?

– Двадцать два.

– Повзрослел, – холодно ответствовал Мертвец. – Вот и захотелось.

– Да быть не может. Он и прежде с девушками общался, ровесницами, но никогда и пальцем, и в мыслях. А ты уважаемый, ему так мозги отшиб, одна каша осталась. Олеку врач нужен и поскорее. Доберемся до Фратера…

– Ты еще меня стыдить будешь.

– Нет, уважаемый, но ты Олеку челюсть сломал и внутри что-то повредил, он кровью ходит, – поглядев на ошарашенную Лискару, прибавил: – Прости, почтенная, он мне как сын. Да, такой вот я, прикипел я к нему, не могу же бросить. Никак не могу, извини еще раз. И да, – немного помявшись, произнес он. – Земля по носу. Завтра доберемся до Фратера.

С этим и вышел. Лискара покачала головой. Прижалась к наемнику и долго сидела, не говоря ни слова. Тишь окутала их, корабль разом замолчал, только реи едва слышно поскрипывали, ловя слабые отголоски далеких ветров.

В бухту вошли еще до восхода солнца, поднимавшийся из пучин диск небесного пламени выбелил паруса нефа, когда тот швартовался. Ухнули тяжелые якоря, грохнули сходни, послышался нарастающий топот ног, сотрясший судно от носа до кормы. Грузчики принялись за работу.

Мертвец поднялся и вышел на палубу. Во Фратере сходило около дюжины купцов, для остальных он – всего лишь остановка в долгом пути. Впрочем, у многих и тут имелись связи, покупатели или продавцы. Древний город, первая столица царства, основанная четыреста лет назад поселенцами, бежавшими из далекой Эльсиды. В те времена, как рассказывают легенды, далекую страну охватили мятежи, началось восстание крестьян, переросшее в смуту, но за несколько лет беспощадно подавленное. Перепуганный размахом народных выступлений царь приказал искать зачинщиков, чтобы окончательно, в зародыше, раздавить все возможности выступать против его воли. Советники не успевали писать, а рабы развешивать на площадях все новые и новые проскрипции. Счет семей, кому царь объявил войну, перевалил сперва за сотню, потом стал исчисляться тысячами. Чтоб избежать общей участи, первый полководец царя Ушид по прозванию Фугитор собрал в тайном месте невдалеке от столицы флот в полсотни галер и дирем; он планировал идти походом на столицу царства, но в стане его друзей оказался предатель, поведавший о планах государю. Войско выступило немедля и к полуночи оказалось перед лагерем Ушида. Полководец, не желая битвы, один вышел против тысячи воинства – и никто из воинов не посмел убить его. Ушид, поняв, что ни взять столицу, ни казнить изувера не получится, предпочел уйти. Собрав свой флот, он обошел несколько ближайших портов, так число его галер увеличилось до полутора сотен, а дирем до сотни, он ушел далеко на север, с родными и близкими, с семьями товарищей своих и их товарищей и друзей, и, добравшись до полуострова, основал город Фратер, – от этого времени проистекает начало истории сперва Лантийского, а потом и Урмундского царства, известное наемнику еще по годам учебы.

Лискара начала собираться спозаранку, попросив матросов принести ее сундуки в каюту. Но перед этим ей пришлось переговорить едва не с половиной путешествующих – приходили не только невольные свидетели схватки, но и те, кто за ночь успел прознать о случившимся. Не так велик неф, чтоб слушок о бое одного из путешественников с матросом не разлетелся по нему, подобно звону колокола. Многие пришли поддержать, но еще больше обратиться к самому поединщику. О Мертвеце знали, слышали от друзей или через них о его работе, но вот за делом увидели впервые. За словами сопереживания сестре следовали вопросы к наемнику. Еще бы, не каждый день узнаешь о человеке, пусть и охотнике за чудовищами, который одним ударом может так искалечить детину ростом чуть не вдвое выше, что тот самостоятельно ныне и ходить не в силах и питается с ложечки. Конечно, многим захотелось иметь в друзьях Мертвеца, ведь торговля это одно, а пересечение интересов совсем другое.