Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

– Я ничего не слышал о нем. И дворца не видел.

– А библиотеку, величайшую на земле? – Мертвец покачал головой. – А храм бога пустыни в Хатхоре, построенный на десять этажей вниз? Ну как же, а башню бога времени, в которую по преданию вошли все его жрецы и теперь поддерживают строение из одного только бетона? Да ты смеешься надо мной, наемник? Что же ты видел в Эльсиде?

– Храмы. Я был во всех храмах бога богов и бога огня.

Капитан посмотрел на него, как на внезапно повредившегося рассудком, потеряв на какое-то время дар речи.

– Я не знал, насколько ты богомолен, Мертвец. Все говорят, что я суеверен, но ты провел год в Эльсиде, бродя по храмам…

– Я искал ответ на свой вопрос, пытался разглядеть небо, опросил всех гадателей, потратил полтысячи монет, но… небеса не изменились.

– А они должны были? – наемник кивнул. – Странно, что говорю это, но и мои жрецы могут подтвердить обратное, уважаемый. Небеса остались прежними, иначе они не смогли бы счесть по ним наш путь. Ведь даже малейшее отклонение звезд было б ими замечено, – Мертвец кивал, потом отошел от борта и разведя руками, медленно спустился к себе. Капитан хотел окликнуть его, сделав шаг вперед, однако, остановился в последний момент; наемник прошел до конца нижней палубы и закрылся в своей каюте.

Во Фратер судно прибыло раньше назначенного срока почти на десять дней. Пришло бы еще быстрее, кабы ветер в последние сотни миль не стих до почти полного штиля, так что неф под конец продвигался черепашьим ходом к белеющим вдали кучевым облакам, означавшим дальние подступы к полуострову: россыпи скальных островов, густо поросших растительностью, но в силу малости своей, необитаемых. Обычно корабли огибали это скопление, но капитан прошел напрямик, так что у путешественников, проснувшихся, как Мертвец, пораньше, появилась возможность наблюдать за жизнью на скалах в подробностях.

А в самом порту всех ожидало внезапное, но наемником почти ожидаемое известие. Капитан получил письмо от владельца судна: купец требовал, чтобы опустевший неф не возвращался сразу в Урмунд, но повернул на север и сделал короткую остановку в Утхе. Хозяин сейчас там и договорился о выгодном соглашении. Капитан зачитал письмо во время ужина, при всех путешественниках. Гонец побледнел, проглотив комок, подступивший к горлу, Мертвец покачал головой. Ровно Ремете не терпелось, и он всеми правдами и неправдами подгонял его к назначенной цели. Точно каждый день промедления оказывался для отшельника слишком дорогим. Хотелось верить, что это случайность, но из головы не выходили слова, сказанные сыном бога там, между мирами – когда тот остановил наемника на полпути в долину вечного покоя и потребовал согласиться работать на него, иначе ни долины, ни покоя тому не видать. Прижатый к стенке, Мертвец обещал исполнить, что именно, не представлял даже приблизительно, но верно, очень важное, очень тайное, то, без чего ни сам Ремета, ни его отец, вполне возможно, не могли обойтись. Потому и уготавливали наемнику его чашу, которую он начал пить еще когда… бесконечно много лет назад, в тот день, когда попытался покончить с собой, да был вовремя исторгнут из земель мертвых тем же отшельником. Тогда ли появился на свет замысел, о котором помянул только в Эльсиде, спустя почти десять лет, Ремета, или все случилось куда позже? Очевидно, ответа на этот вопрос он так просто не узнает. Или поймет все сам в тот миг, когда возьмется за рукоять меча по прозванию Богоубийца.

Наемник передернул плечами и вышел на палубу. Корабль стоял в порту Фратера неделю, больше не потребовалось, а после поспешил на восток, в Кижич. Будто бегством спасаясь от нахлынувших на Урмунд новостей, самых разных. Пока неф находился в дороге, началась и успешно закончилась маленькая победоносная война с крохотным княжеством Беришт, зажатым между Югурией и тундрой – узкой полоской земли, вдоль Северного тракта, соединявшего Урмунд и Кривию. Беришт с давних пор ходил в подчинении у югурийских царьков, теперь, когда их государство пало, настала очередь смиренных владык склонить выи перед могуществом республики. Те не особо сопротивлялись, Беришт открыл ворота своей столицы перед прибывшим третьим легионом, сдавшись без единого выстрела. Диктатор, лично принимавший участие в захвате, с ожидаемым триумфом возвратился в столицу. Правда, там его ждала досадная неожиданность, все время, что он пребывал в Урмунде, против него строились заговоры, плелись интриги, которые он, постоянно тасуя окружение, легко разоблачал, наказывая и виноватых и тех, кого относил к приспешникам оных. Составлял длинные списки участников, порой пополнявшиеся неделями, а после Сенатом торжественно провозглашался «консулом без выбора» на следующий год.

В этот раз Сенат остался один, и за месяц, что длилась бескровная война, сумел составить достойный заговор и довести его до воплощения. Едва вернувшийся в столицу диктатор был схвачен заговорщиками и столь же стремительно обезглавлен. Его место заняли двое сенаторов, которые, провозгласив республику свободной от гнета и унижения, готовились разделить дуумвиратом консульское бремя на следующий год. Выборы, как и заведено в Урмунде, проходили в предпоследний месяц года.

– Вот и славно, нашему государю поспокойнее будет, – произнес гонец, только по отправлению нефа в Кижич сошедший до разговора с наемником. – Теперь хоть тракт и в руках Урмунда, ему еще долго дикарей переваривать.

– Отчего ты так беспокоишься насчет тракта, уважаемый? – спросил Мертвец, поглядывая в сторону посланника: тот стоял у борта, вглядываясь в далекие горизонты. Небо затянуло белым, легкий ветерок с севера, хоть и несильный, да зябкий, напоминал о неизбежной зиме, до которой оставалось меньше двух месяцев. В лесах Кривии она приходила и того раньше. – Урмунд всегда пользовался этой дорогой, до смуты особенно, больше скажу, если б не она, вряд ли я на свет появился.

– Вот как? Почему же?

– Я рожден чревосечением, которое делали врачи из республики, частые гости на севере страны, да и не только. В сравнении с ними, кривичи выглядят дикарями, да и хорошо, что покойная царица позволяла работникам из Урмунда селиться у нас. Они нас обучали, помогали…

– Зарабатывали деньги, ничем не гнушаясь, вводили в искушение и сеяли свою бесстыдный, уродливый, противоестественный образ жизни. Неудивительно, что пораженные тлетворным влиянием Урмунда земли не приняли нового царя, а раскололи страну кровавой усобицей – север всегда был против истинного государя.

– То есть Бийцы, как я понимаю.

– Именно что. Потому их изгнали в первую голову.

– Урмундцы сами ушли. К сожалению.

– Тебе, наемник, только так и говорить, ведь ты воспитан ими.