Анатолий Махавкин - Черепа [litres]

– Дрянь какая-то. – Боец наступил на толстый стебель, и тот брызнул жёлтым соком. На грязном сапоге появились дымящиеся точки. – Точно – дрянь.

– Осторожнее. – Хлоя поставила ногу на потрескавшиеся ступени лестницы, поднимавшейся в уцелевшую часть башни. – Это фирамис мирадонт – хищная лоза, способная питаться падалью. По слухам, и живой плотью. Её сок ядовит и может растворять материю. Попадёт на кожу – появятся ожоги.

– Фира – чё? – задумчиво переспросил Зуб, с опаской поглядывая на зловредное растение.

– Через плечо, – гыгыкнул Карась. – Ты, энто, под ноги гляди, а то шмякнешься, башку расшибёшь и падалью станешь. Вот тогда тебя эта хрень и захавает.

– Просто и доступно, – согласился Джессип, шагая следом за королевой. Граф поглядывал вперёд и крепко сжимал рукоять меча. – Приятно находиться среди интеллектуалов.

– Ишь, как тебя, Карась, назвали, – широко ухмыльнулся я. – Видать, что-то вроде тех, цветастых, из Нарменса.

– А его прирезать никак нельзя? – прошептал Карась, кивая в спину графа. – Умник сраный!

– Пока – никак, – развёл я руками. – И вообще, постойте тут, внизу. Уж больно мне эти ступени не нравятся, как бы не зашуметь с высоты всей бандой.

Видать у её величия имелась чуйка типа моей, но топала королева так уверенно, будто точно знала, куда ей нужно. Впрочем, моя задница в этот раз помалкивала в тряпочку, и я шагал спокойно. Лишь ощупывал камень под ногами перед каждым шагом. И ещё: чем выше поднимались, тем сильнее шаталась проклятущая развалина под порывами свистящего в щелях ветра.

– Это действительно настолько важно? – вполголоса спросил Джессип, явно стараясь, чтобы его услышала только Хлоя. Откуда ему знать, как тренируют слух щипачи, чтобы отличать звяканье полного кошеля от стука пары монет? – Если мы не найдём выхода к реке, а я уже в этом сильно сомневаюсь, то придётся возвращаться. А эта задержка…

– Джесс… – Хлоя провела ладонью по лбу и покосилась на меня. Я сделал вид, будто меня шибко интересует вид из узкого, высокого окна. – Ты ведь отлично знаешь, чем может закончиться наш путь. Неужели я не имею права удовлетворить любопытство, особенно учитывая, что всё это – далеко не банальная тайна. И я ощущаю след Его…

– Всегда жадная к непонятному… – покачал блондинчик головой, и я заметил на его губах очень странную улыбку. Такую, будто у графа стащили что-то очень ценное, а он типа: «У меня – три ведьмы, а не лупоглазый вкупе с ослом». – И всегда – такая недоступная.

– Мы не одни. – В голосе королевы лязгнула сталь. Даже не ожидал от неё такого. – И вот для этого – точно не время. Ещё раз скажешь что-то в подобном духе, и я очень обижусь.

– Хорошо. – Казалось, Джессип отступил, но я знал таких: будет давить до последнего.

И похоже, графу действительно ни хрена не перепало в королевской кровати. И тут мне аж в заду запекло: неужто за эти пять лет не перепало вообще никому?

К верхушке мы добирались, помалкивая в три пасти. Вот по физии Хлои и не скажешь, будто величие чем-то озабочена, а блондинчик надулся, как жаба на солнышке. Я же всё больше думал, как бы чёртова постройка не начала разваливаться. Чем выше – тем сильнее ощущалась качка, будто сидишь на тонком дереве, а его болтает ветром.

Мы таки выбрались на обломанную с одной стороны верхушку, и чёртов ветер набросился на нас так, точно собирался сбросить вниз. Джессип отошёл к зубчатой ограде и стал щупать там нос с таким видом, словно кругом и нет никого. Её величие подошла к обрушившемуся участку и присела там, рассматривая что-то в провале. Я же прошёлся по кругу, пытаясь разглядеть дорогу. Та, по которой нас гнали сюда, ещё проглядывала между деревьев, и я видел, как по ней медленно ползут три жучка – парни, которых я послал на разведку. Тех, что уехали первыми, я так и не нашёл: лес казался зелёной шкурой без проплешин и царапин. Где-то вдалеке блестела синяя полоска реки. Солнце уже опустилось к самому горизонту, и ежели мы не собирались сделать ещё одну попытку заночевать в этом проклятущем месте, стоило пошевелить задницей.

– Ну и чё там? – подошёл я к королеве.

В проломе виднелось что-то вроде небольшой комнаты. На полу валялись камни из осыпавшейся стены вперемешку с деревом разбитой мебели. Уцелел только здоровенный стол и высокое деревянное кресло, поваленное на бок.

– Там что-то есть, – сообщила Хлоя и указала рукой. – Сразу за столом, видишь плитку пола чуть светлее остальных? Там тайник, и я ощущаю в нём часть той силы, которую мы одолели. Не совсем представляю, как туда спуститься. Возможно, если сбросить верёвку…

Я прикинул. Ежели поставить ногу на этот уступ, а за этот ухватиться рукой, после прыгнуть враскачку и на ходу отпихнуться от наклонившейся балки – в общем, может получиться. Только придётся меч оставить здесь – тяжёлая железяка не шибко помогает, когда приходится прыгать, точно коту перед случкой.

– Плёвое дело. – Я положил оружие и прыгнул с площадки, повиснув на одной руке. – Там мне задницу никто не откусит?

– Не откусит. – Её величие улыбнулась, но как-то совсем устало. – Но всё равно будь осторожнее. Банальных механических ловушек я ощутить не могу. Это уж по твоей части.

– Угу, – сказал я и, перехватившись рукой, спрыгнул.

Так, как хотелось, не получилось. История всей моей жизни, как любит хохмить Псих, – получать зуботычины от злой судьбины. Уступ, за который я ухватился рукой, осыпался, так что пришлось отталкиваться ногами чуть раньше и лететь не к той балке, от которой думал прыгать, а к другой – чёрной от огня. Как и опасался, она с противным хрустом сломалась и вместе со мной полетела вниз.

– Крест! – В голосе Хлои звучала паника.

Да ладно, и не с таких высот доводилось падать. Под оглушительный грохот я ухнул в кучу трухлявых деревяшек и покатился по полу, облепившись грязными, мокрыми бумажками. Остановился, ткнувшись башкой в стол, и пофыркал, очищая нос от попавшей в нос гадости. Потом поднялся и поглядел по сторонам.

– Крест, ты цел? – Сейчас в проломе торчало две головы. И если по физии величия была заметна обеспокоенность, то рожа блондинчика была совершенно спокойна. Ну, уверен он в моих способностях, вот и всё.

– Ну и чё со мной может статься? – рассеянно пробормотал я и обошёл вокруг стола. – Где тут эта твоя сраная плитка?

Комната, точнее, её остатки почему-то вызывали зуд промеж лопаток и сильное жжение в месте, что пониже спины. Чёрт его знает, с какого перепугу, но торчать здесь оказалось как-то неуютно. Чёрными стены стали явно не от копоти пожара, а уцелевшие картины мне так и вовсе не понравились. И это к тому, что я ни хрена не соображаю, к чему все эти жёлтые звёзды, синие треугольники и прочая заумь. Кое-что из намалёванного походило на ту дрянь, которую я смахнул с чёрного чешуйчатого гроба.