Даниил Ященко - Двенадцатый [СИ]

-Freeze! - скомандовал пробудившийся Шакур.

Мышцы словно окаменели, рука не хотела совершать своего последнего движения, как бы не старалась воля Канна.

-Тириэль, помоги.

Теплые, несмотря на студеную северную ночь, ладошки эльфийки легли на виски получеловека-полуэльфа. Черная безысходность и тоска не пропали, но стали не столь всепожирающи. Теперь мир уже не заслоняло одно только горе утраты.

-Ему плохо, Шакур. Боль потери чувствую. И...и кто-то словно внушает...да, я вижу...соедини свой взор с моим, маг, смотри.

-Да, да, Тириэль, молодец. Это как раз то. Ого, какие крепкие. Он держится. Немалую силу кто-то потратил, чтобы донести до разума Канна черные вести, какие бы они не были. Таак, а если нам вот эдак. Ага! Есть!

В заклинательном покое замка Теней лорд Элозар с шипением отдернул руку от покрытого изморозью бледного шара. Ожог был не смертелен ( к сожалению для многих), но ощутимый даже сквозь латную перчатку.

-Не вышло? - Владыка Воды, бесшумно проникшая в покой, больше утверждала, чем спрашивала.

Повелитель Льда не ответил. Обжигающе-морозное дыхание его коснулось шара, вновь появилась картинка. Скрюченная ладонь Лорда Стихии, источающая голубое сияние, легла поверх сферы.

Владычица Айрана вышла так стремительно, что с головы упал капюшон, прикрывающий длинные серебряные локоны, которым позавидовала бы любая эльфийка. Элозар не заметил, но она все же возводила на пути его чар барьеры. Слишком слабые, чтобы повелитель Холода заметил, но тем не менее ослабляющие смертельный удар. Да, заклятье скует сердце полуэльфа ледяной броней, медленно-медленно замораживая его. Но теперь соратник будущего Апостола Лаэрдинна сможет сам растопить этот лед и спасти друга.

12

Лорд Элозар восседал в глубоком кресле. За стенами облюбованной им башни вовсю ярилась вьюга. Колючие иглы снега бились, словно бешеный зверь. У его повелителя было плохое настроение. Рядом с креслом, на столике, лежали перчатки и посеребренные ножны, что хранили в себе один из Великих стихийных мечей - Меч Льда. У стены на специальной распорке висела броня. Агатово-черный панцирь, неуязвимый, по легенде, для любого оружия, за исключением, может, только мечей богов. Капюшон черного балахона был откинут, седые волосы рассыпались по плечам. Крючковатый ястребиный нос Темного едва не уткнулся в обожженную ладонь. Конечно, он мог исцелить руку, даже не говоря для этого ни слова. Но предпочел пока оставить след своей самонадеянности.

За внутренней стеной кто-то хрустел сапогами по обледеневшему полу башни. Кто-то пришел с донесением. Легким движением пальца, не поднимаясь с кресла, Элозар приотворил дверь, словно говоря, что посыльный может войти. В комнатку протиснулся сам Волк, значит, известие было важным и срочным. Но хозяин кабинета даже не скосил на него бесцветных глаз, в которых навечно застыла стужа. Верный телохранитель чуть покоробился от вида безжизненного, словно у мраморной статуи, профиля господина.

-Слушаю. - казалось, что даже тонкие бледные губы лорда не шевелятся.

-Милорд, новости из Сарда. Хельдвинг пробудил дракона. Но он был сильно ранен в бою с хранителями святилища. У него может не хватить сил покорить дракона.

-Тогда пусть наши растяпы с длинными палками составят круг и подпитают Хельдвинга. Стоило беспокоить меня. Ты и сам знаешь, что делать в таких случаях.

Волк поклонился и собрался выйти, но голос хозяина остановил его.

-Нет, не стоит. Я сам перемещусь туда. Дракон должен повиноваться мне и только мне. Где Ириодал?

-Милорд отправился в Черную крепость. Он винит своего брата за неудачу Темного войска на Кромаленском поле.

-Ерунда. Миттео здесь совсем не причем. Когда появились те смерчи, вмешался Безымянный. Ладно, Тьма с ним, с Ириодалом. Пусть делает, что хочет.

-Мастер, позволено ли мне будет спросить. Зачем Безымянному понадобилось вмешиваться. Вы же сами говорили, что его интересуют только его эксперименты?

-Сейчас все смешалось. Адепт Хаоса бьется против Темного лорда, Безымянный спасает будущего двенадцатого...Видимо, он заинтересовался тем поединщиком, с которым мы сражались тогда. Кстати, отправь гончих по его следу. Он, похоже, кровник Ириодала, и союз с ним мне не повредит, когда я выступлю против Хозяина Тени.

Фигура Элозара пошевелилась. Волк отвел глаза, чтобы не пялиться на лицо повелителя, которое доселе всегда скрывалось под капюшоном или маской шлема.

-Можешь идти.

Преданный телохранитель стремглав выскочил вон. И только в коридоре судорожно сглотнул и сжал пальцы, чтобы успокоить их предательскую дрожь, настолько страшен был поистине ледяной взгляд его хозяина.

***

Спешит, торопится по зимним дорогам отряд конников в черных накидках. Меняются деревни вокруг, словно стекла в калейдоскопе, проносятся города. Словно заколдованные, кони летят вперед без устали. И всадники словно приросли к конским спинам - ни разу отряд не остановился на привал. Этой ночью Арлас, предводитель отряда Ночных эльфов и лучший асассин царевны Найтари, почувствовал смертельную опасность, угрожающую его бывшему командиру. И он гнал добровольцев вперед, не жалея ни коней, ни бойцов. Разделяющие лиги расстояния оставались позади одна за другой. Эльфы привыкли доверять своим чувствам. И раз Арлас чувствовал неладное, значит Лаэрдинну действительно грозит опасность. Значит надо торопиться. Летите вперед, кони. Летите. И да не проломится наст под копытом, да не дрогнет рука у война, когда настанет час спасать жизнь любимому командиру.

***

Тот же замок Теней. Тот же заклинательный покой, где днем раньше Элозару ожег руку простой маг из ничем не примечательного мирка. Даже на огромном столе тот же матовый шар. Вот только вместо заблудившегося во Тьме зловещего лорда над шаром простерла руку Айрана. Сейчас никто бы не сказал, что она одна из Падших Владык Стихий. Не было черного балахона, капюшон не скрывал лица. Даже Меч Вод лежал далеко на верху в хрустальном саркофаге. Она не прятала лицо. И любой, кто вошел бы в заклинательный покой увидел бы, что взгляд ее таких же бесцветных, как у Элозара, глаз не мертв. Что-то было там. Какая-то искорка жизни и сияние Света.

Айрана была единственная, кто приняла Тьму не полностью. Не стала ее преданным служителем и не посвятила ее целям всю вечность. То, что сделал вчера лорд Элозар было ей противно. Она и сама любила. И, как и Канн, бросилась бы на меч, если бы ей внушили мысль о смерти любимого. Хотя, тот, кому принадлежало ее сердце был бессмертен. И мало кто смог бы одолеть его в бою.

Сейчас она живительной силой своей стихии врачевала горе Лаэрдинна. И подгоняла коней спешащего ему на помощь отряду. Зачем она помогала врагам? Для достижения мечты. Скрываемой за тысячью барьеров, чтобы, не приведи Тьма, кто-нибудь не подсмотрел. Много лет назад, так много, что даже океаны успели пересохнуть, когда она еще не была искушена Тьмой, один Серый провидец изрек: