Сергей Куц - Вор и убийца

— Ты слышишь меня, Николас? Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю. Но…

Как задать следующий вопрос? Так, чтобы он прозвучал без резкости? Я боялся услышать ответ, но не мог не спросить.

— Сколько жизней ты отняла?

Алиса пристально посмотрела в мои глаза и тихо произнесла:

— Ты в самом деле хочешь узнать?

Я кивнул.

— Я избранная уже три года и давно сбилась со счета. Но это не важно. — Алиса вновь заулыбалась, только другой, не скромной, а какой-то хищной улыбкой, и положила руки мне на плечи.

— А что важно? — Во мне бушевало желание оттолкнуть ее, но одновременно я жаждал нового поцелуя.

— Ты мой!

— Но ты не принадлежишь себе.

— Я избранная, и я свободна!

— Ты убиваешь, когда тебе велят.

— Ты тоже убиваешь.

— Чтобы защититься!

— И я защищаю! Но не себя. Верь мне, Николас, и тогда ты узнаешь, что у кинжала сиятельных гораздо больше свободы, чем ты можешь вообразить.

— Верить тебе, Алиса? Тогда расскажи, как сиятельные проведали о замыслах Антуана.

— Хорошо. — Девушка на краткий миг прильнула к моим губам, заставив позабыть, кто она есть. — Я расскажу тебе, что знаю, чтобы ты верил мне. Хотя мне известно не столь уж и много. С чего начать?

— С какого времени ты следишь за мной?

— Помнишь даму в черном в таверне «Гусь и окорок»?

— Это была ты?

— Я. Мне приказали помешать планам Антуана. Я ждала его приезда и разговора, который он будет вести со своими людьми. Оливера Фоссато я знала в лицо и догадывалась, что ты делишь с ним номер неспроста. Однако после приезда кардинала и твоей клятвы мне велели остановить именно тебя, и каждый день я благодарю Низверженного, что не услышала тогда одного короткого слова: «Убить!» Я…

— Постой, — я перебил Алису, — кто стоит за тобой? Маркиза ди Регель? Как ты узнала о содержании моего разговора с Антуаном? Ведь в таверне Кампо невозможно следить или шпионить.

— Сколько вопросов, — улыбнулась леди Кайлер. — И снова ты спрашиваешь, кто повелевает мной, но я не отвечу. Даже не пытайся узнать. Но это не Даон ди Регель, она не покидает Тиму.

— И все же, как ты узнала о разговоре?

— Все проще, чем ты думаешь. Каждый, с кем ты разговариваешь, может являться сиятельным или избранным.

— Фосс? — Я покрылся холодным потом. При той беседе с покойным кардиналом присутствовал лишь Оливер.

— Нет, не он. Лека! Она избранная.

— Но… — Я попытался возразить, однако смолк. Что я мог сказать о слепой эльфийке?

— Великий господин наградил ее тремя Дарами. Хозяин таверны ведает лишь о двух: о том, что ее близость гасит чужое колдовство и что эльфийка чувствует, когда рядом пытаются шпионить. Но она в силах услышать любое слово, сказанное в таверне. Для этого ей нужно лишь запомнить голос нужного человека.

Умно. Я мысленно ругнулся. Выходит, шпионы ордена знают о содержании всех тайных переговоров, что ведутся в гостинице «Гусь и окорок». А перворожденная тоже неспроста появилась близ номера, где жили я и Фосс. Ей требовалось услышать мой голос. Я вспомнил, что использовал магию в таверне и прослушивал собрание масок, но эльфийка не выдала меня. Теперь понятно почему: чтобы не угодил в чужие руки. Вероятно, тогда Лека и Алиса еще не получили указания на мой счет.

— Лека появилась в окрестностях Ревентоля не случайно и так же не случайно поселилась у мастера Кампо. — Алиса словно подслушала мои рассуждения.

— Он тоже?

Девушка покачала головой.

— Не знаю. Я всего лишь кинжал.

Проклятый пепел! Она сказала, что она всего лишь убийца! В семнадцать лет быть убийцей, которая не помнит, скольких убила… Я чуть не оттолкнул ее от себя, но ведь ее душа в чужой власти. Ее обратили!

— А что же ты? Как тебе удавалось преследовать меня?

Алиса сняла вторую перчатку. Безымянный палец украшало кольцо. Точно такое отец Томас снял с руки мертвой тени.

— Тогда, в лесу… — Я по-настоящему испугался.

— Вы убили другую. — Алиса кровожадно ухмылялась. — Она тоже кинжал, но всегда была дурой и подставилась по-дурацки. Ее прислали поторопить меня.

— А туман?

— Ее колдовство.

— Я видел, как она появилась из ничего. Ты тоже шагнула из воздуха.

— Кольцо, — она подняла кисть с темным камнем на золоте, — в нем моя магия. Я могу укрыться облаком невидимости и преодолеть расстояния в дюжину раз быстрее, чем обычный смертный. Если я хочу кого-то догнать, время словно замедляется, пока я в пути и использую силу кольца.

— Оно делает тебя почти неуязвимой.

— Это не так. Когда становлюсь незримой, как будто превращаюсь в бесплотный дух. Я чувствую свое тело, могу потрогать свою одежду или оружие, которое при мне, но ничего из того, что окружает меня. Я не могу ухватиться за какой-нибудь предмет, пальцы проходят насквозь. И в то же время я не в силах пройти сквозь стену или запертую дверь, да и просто через обычный бурелом или другие преграды. Мир вокруг погружается в серые краски, нет ни дня, ни ночи, только вечные сумерки, какие бывают в самом их начале, когда окружающее еще хорошо различимо.

— Вот как ты появлялась из ниоткуда, — пробормотал я.

Нужное кольцо. Вору пригодится невидимость, пускай и при невозможности воздействовать на мир. Зато смогу добраться незамеченным до любой двери или замка, а там сниму кольцо и продолжу действовать по старинке. Очень скоро отец Томас не найдет кольцо убитой тени.

— Магия кольца доступна лишь избранным. — Алиса опять угадала, что у меня на уме. Девушка вновь коснулась моей щеки кончиками пальцев и, проведя ими вниз, дотронулась до уголка губ.

Скольких она убила этой самой рукой? Кольцо на безымянном пальце притягивало взор.

— Теперь понятно, как тень все время настигала меня.

— Я могла бы вовсе не следить за тобой и все равно знала бы, где ты находишься.

Вор внутри меня напрягся. Висеть на чьем-то крючке — верная смерть для ночной крысы. Это и сгубило нас, когда Старик опрометчиво связался с тем таинственным незнакомцем, который нанял буквально всех ночных крыс, чтобы в одну ночь обчистить дома тридцати главных богатеев Лерпо. Каждому из нас дали странный заказ. Мне, например, надо было добыть статуэтку Богоматери с Младенцем из дворца магистрата Дерлини, внутри коей якобы запечатали бумаги особой ценности для нашего нанимателя. Однако бумаг внутри не оказалось. Я сломал статуэтку, когда выбрался из ловушки в доме Дерлини.

Я ушел из западни один. Все остальные погибли, даже Старик… Паоло Дерлини прожил недолго, я убил его. Но трясущийся от страха магистрат так и не смог выдавить из себя хоть что-нибудь про человека в темной карете и бархатной маске, который арендовал левое крыло его дворца на одну ночь. Ту злополучную ночь… Следующей ночью Дерлини не сказал и о причинах, побудивших его сдать часть своего дома незнакомцу, который приготовил ловушку для вора. Покончив с насмерть перепуганным Дерлини, я уверился, что человек в маске, беседовавший с магистратом, и наниматель ночных крыс — это одно и то же лицо. Старик описывал его точно таким же образом, как и магистрат.