Сергей Тягунов - Парадигма [СИ]

— По началу всё шло хорошо, — продолжила Джайя. — Мой сын быстро схватывал, научился бегло читать — старик не мог нарадоваться, с какой легкостью проходило обучение. Вот только в один день моя жизнь превратилась в настоящий кошмар. — Она ссутулилась и опустила голову. — Я не знаю точно, но, похоже, книга оказалась проклята. В ней таилось зло. Таша мучили кошмары по ночам — его крики разносились по всему дворцу, пугая слуг, меня и его отца. По началу всё списали на детскую впечатлительность, но через некоторое время стали происходить странные вещи: слуги жаловались на то, как разные предметы в доме просто повисали в воздухе. Мой муж высмеивал глупых рабов, пока сам не столкнулся с подобным.

Хара налила ей в кубок разогретого вина, однако Джайя только отрицательно помотала головой.

С внутреннего двора послышались приказы Дживата — он назначает дежурных, обозначает для каждого периметр охраны виллы, проверяет мечи.

— Госпожа, вы посчитаете меня безумной, но дослушайте! — Голос её дрогнул. — В тот проклятый день мы, как назло, всей семьей собрались за общим столом, чтобы отпраздновать наступающий священный месяц тогеров. Мой отец, напиваясь, рассказывал про свои финансовые успехи, про то, как наш род крепчает, накапливает значимость и связи, муж слушал его, кивал, в нужные моменты поддакивал, я за столом откровенно скучала, перебрасываясь пустыми фразами с матерью, а Таш сидел подле меня, возясь с игральными костями, которые он выпросил у нашего командующего стражей. — Она сглотнула, собираясь с силами. — А потом начался кошмар. Бокалы взлетели к потолку, лампы зыбрызгали целыми снопами синих искр, земля под ногами затряслась, тарелки с яствами вспыхнули, точно облитые черным маслом. Мы все испуганно подскочили, попытались выбраться из дома, но двери были заблокированы. Вокруг моего сына появился ореол ослепительного света, с губ его сорвались страшные, наполненные шипящими фразы на неизвестном языке. До сих пор помню крики наших рабов, которые при виде Таша, закричали: «одержимый! Одержимый!»

Она сдавленно хмыкнула, умолкла, заново переживая события того дня.

Хара пересела на подушку рядом с ней, обняла за плечи.

— Я верю тебе, — сказала. — Дыши глубоко, всё это случилось в прошлом. Теперь ты здесь, со мной. И обещаю тебе: я помогу. У меня много связей по всему миру, кто-нибудь нам да подойдет. Всё, милая, ты больше не одна, можешь переложить часть забот на мои плечи. Только не давай унынию взять над тобой верх. К тому же я не услышала конец рассказа.

Джайя сжала кулачки, напряглась.

— Я не хочу утруждать вас, госпожа, долгими объяснениями, — прошептала она. — И так ясно: мой отец и муж отвели Таша к Золотым Посохам, и те без долгих раздумий объявили сына проклятым. Сказали, что единственный выход — быстрая смерть. Никакие лечебные снадобья, никакие мантры или заклинания не помогут. Я… — Она вжала кулаки в колени. — Я не могла в это поверить! Отец заявил мне, что всё решено, Таша отравят быстрым ядом — он не узнает и ничего не почувствует, а я молодая, крепкая, сильная, нарожаю еще. Вот так просто и обыденно!

Хара покачала головой.

— Мужчины бывают бесчувственными, — сказала. — И жестокими, сами того не понимая.

— Я пошла против воли родителей, против мужа — и вместе с Ташем сбежала из Геткормеи. Уже больше года мы кочуем из одной страны в другую в поисках лекарства. Пока никаких успехов нет. В моменты отчаяния я готова опустить руки, принять яд и умереть.

Хара поднялась с подушки, подошла к Ташу, сидящему на подоконнике с виноградиной на раскрытой ладони. Нежно провела пальцами по пятну его лица, ощутила покатый лоб, маленький вздернутый нос, гладкие щеки, выпирающий подбородок.

Мальчишка чуть отстранился от неё и подошел к матери. Оба выглядят испуганными, усталыми, как два намокших под дождем воробушка.

— Я не требую, но может ли ваш сын показать свое проклятие? Пусть не в полную силу…

— Да, госпожа, он это сделает. Я понимаю.

Она что-то прошептала успокаивающее Ташу, затем легонько рукой подтолкнула его в середину комнаты. Тот шмыгнул носом, встал на ковер, повел плечами. Зачем-то развязал ремешки на сандалиях, снял их, потоптался голыми ногами. Его движения стали резкими, дерганными, словно тело не хочет слушаться его.

Таш повернул голову в сторону матери, но та сидит, как каменное изваяние, не выдавая своих чувств, не подсказывая. Тогда мальчишка широко раскинул руки, словно собрался давать представление. Повисла неловкая тишина.

Харе показалось, будто её бешено бьющееся сердце невероятно громко ухает в клетке ребер — и все слышат, как она волнуется. Ладони вспотели, колени дрожат — пришлось прислониться спиной к стене. В горле пересохло, хотя за сегодняшний день она выпила не меньше двух кувшинов воды и четырех чарок вина.

Язычки пламени в масляных лампах дрогнули, заплясали тени на стенах. В воздухе повисли ароматы мирры и жженного можжевельника. Из распахнутого окна донесся крик обезьяны, но тут же резко оборвался.

Таш глубоко вдохнул, и тогда Хара увидела рябь в воздухе вокруг его фигуры.

Поднос, глиняные стаканы, бокалы, ножи на небольшом деревянном столике слабо задрожали, выбивая на столе мелкую дробь ударов — тук-тук-тук, пауза, тук-тук-тук, пауза, тук-тук-тук. Пламя в лампах практически полностью погасло, погружая комнату в глубокий сумрак. Кто-то словно вытянул всё тепло, кожа покрылась мурашками от холода, изо рта начали вырываться клубы пара.

Мальчишка выгнулся дугой, и посуда медленно поднялась в воздух, зависла под самым потолком.

При виде парящих бокалов, кружащих вилок и вертящихся вокруг своей оси тарелок у Хары разболелась голова. В груди заныло. В голове мелькнула непрошенная мысль: « а если и мое проклятие как-то связано с тошатханским алфавитом?»

— Джайя, — сказала Хара ставшими непослушными губами, — я верю вам. И помогу.

Вокруг мальчишки исчезла рябь, тот без сознания упал на ковер. Одновременно с этим с потолка посыпалась посуда.

Утро следующего дня принесло добрые вести: Дживат отыскал в порту корабль, отправляющийся в Геткормею.

Капитаном оказался никто иной, как лысый тошатханец Рашай Ветер. Неизвестно каким образом его занесло на берега Оранеша, почему он резко сменил свой курс, однако Рашай настаивал на встрече. Мало того: сам отыскал Дживата и договорился с ним.

Хара не знала как реагировать — то ли радоваться, то ли насторожиться. Уж не ловушка ли это? Случайная ли встреча? Какую награду потребует? Как вообще узнал о том, что её отряд прибыл в Шоргир и снял здесь виллу? Дживат успокаивал её, сомневался в западне и сводил всё к чистой удаче.

Местом встречи назначали пирс в белой части города. Как только солнце-око застыло в зените, Хара с капитаном, Зелом и еще пятью своими людьми вышла из виллы.