Сергей Тягунов - Парадигма [СИ]

— А в чем проблема-то? — спросила Хара.

Рашай остановился напротив лестницы, ведущей в нутро биремы. Посмотрел на неё.

— Госпожа, давайте я сразу не буду от вас ничего скрывать. Дело в том, что я не только торгую янтарем, но и перевожу… хм… особый груз. Видите ли, мы, тошатханцы, в основном занимаемся купеческими делами. Поэтому нас разбросало по всему миру. Оранеш, Аккарат, Геткормея, Немат, магические школы — всюду можно встретить моих соотечественников. И жизнь такова, что многие умирают не дома — кто от заморской болезни, кто от яда, кто от бандитского меча, а кто и случайно, по воле богов.

— Вы перевозите трупы? — догадалась Хара.

— Да, — ответил он, остановившись на верхней ступеньке лестницы. — Там, внизу, у нас лежат тела. Не так много, как вам представляется. В основном мужчины, но есть и женщины с детьми — мир суров, тут уж ничего не попишешь. Мы засаливаем трупы, чтобы они не воняли и медленнее разлагались, обматываем парусиной и прячем во тьме корабля. Дома их ждут безутешные близкие.

— А вы работаете по доброте душевной?

Он пожал плечами, сказал:

— За золотые монеты. Но не вижу в этом ничего дурного, госпожа. У нас на родине перевозить тела считается чуть ли не священной задачей, поэтому у меня и моих людей есть некоторые привилегии, назовем так. — Он чуть смягчил голос. — Хара, давайте спустимся вниз. Вы всё сами увидите. Не люблю лишние разговоры. И не бойтесь: я буду рядом, с вами ничего не случится.

Она обернулась, бросила последний взгляд на пирс, где её дожидается Дживат с отрядом — с палубы биремы они кажутся мелкими, незначительными, точно жуки, — кивнула и последовала за Рашаем по лестнице вниз, в сумрак. Ступени натужно заскрипели под ногами, до ушей докатываются тихий плеск волн и крики чаек.

Хара на едином выдохе спустилась, тени обняли её, утопили во тьме — пришлось некоторое время постоять, давая перестроиться глазам. Под палубой корабля оказалось даже не так темно, как она представляла — солнечные лучи бьют из отверстий для весел, оголяя небольшие островки света, в которых танцуют пылинки.

Рашай махнул рукой в даль и, не дожидаясь её ответа, пошел вперед, нарочито уверенно, не пригибаясь, хотя лысая макушка в опасной близости от деревянных балок. Хара не дала себе испугаться, не впустила подленький внутренний голос в чертоги разума. Вот только забыла дышать. Поэтому, когда оказалась возле торговца, грудь начало распирать от боли, а сердце гулко застучало, отдаваясь тяжелыми ударами в плечах.

Она, надеясь, что делает это незаметно, приоткрыла рот и глотнула воздуха. Чуть не поперхнулась им — язык закололо от едва ощутимого, но все же неприятного, кисловатого аромата.

— С вами всё в порядке? — шепотом спросил Рашай.

— Да, просто ногу чуть не подвернула.

— Пожалуйста, осторожнее, госпожа. Простите мою нерасторопность — сейчас будет свет.

— Спасибо.

Он словно из воздуха достал кресало и кусочек кремня, высек искру, тут же упавшую на воткнутый в металлический треножник факел. Пламя жадно объяло промасленную тряпицу, прогоняя тени в удаленные углы.

И Хара увидела: ряды тел, завернутые в плотные серые саваны, лежат на лавках вдоль всей длины корабля. Каждый мертвец надежно привязан тремя-четырьмя веревками к скамье, чтобы при качке не вывалиться.

— И ваши гребцы не боятся плыть рядом с трупами?

— До недавнего времени — нет. Опасаться стоит только живых. По крайней мере, мы раньше так думали.

Она против воли хмыкнула.

Представила, как бы сама себя вела, если бы была моряком. Вот сидит на узкой деревянной скамейке, держась натруженными мозолистыми руками за весло. Из круглого отверстия, куда вставлена уключина, брызгает соленая вода, обжигая кожу. Света под палубой биремы практически нет — факелы зажигают редко, в портах или в экстренных случаях, — поэтому кажется, будто мир состоит только из окружающей тьмы да шума моря. И по левую сторону от неё покоится на лавке мертвец. Если дать волю разгулявшемуся воображению, то…

Хара себя остановила.

— Пока не вижу ничего сверхъестественного, — сказала она.

— А вы всмотритесь, госпожа.

Рашай взял факел с треножника, поднес его к ближайшему трупу. Ткань савана, там, где должна быть завернута голова, шевелится, то поднимаясь, то опускаясь. Её складки приобретают черты лица — толстые, двигающиеся губы, длинный нос и запавшие глаза.

Внешне оставаясь спокойной, Хара поднесла ладонь к трупу, коснулась его головы, попыталась ощутить теплоту дыхания. Но даже сквозь саван кожу обжег мертвецкий холод.

— Вы разыгрываете меня.

— Если бы, госпожа.

— И подобное делают всё?

— Большая часть.

— А вы заглядывали под саван? — спросила она.

— Да, — ответил торговец. — И увидели лишь бездыханное, просоленное тело. Но стоит его укрыть, как всё возвращается на свои места.

Хара рассеянно кивнула.

— Госпожа, давайте вернемся к изначальной теме нашей беседы, — спокойно сказал Рашай. — Вы знаете в Геткормее священнослужителей, которые нам помогут? Даже сын собаки поймет, что мы имеем дело с проклятием. А значит, вся моя команда в опасности. Я отвезу весь ваш отряд на родину, включая клейменного мальчишку, даже выделю отдельную палатку на своем корабле. Платить ничего не надо. Только помогите.

— Думаю, Рашай, нас и правда связала судьба. Я приму ваше предложение. Вот только я бы хотела кое-что вас попросить…

Они перебросились еще парой фраз, договорились и вышли на палубу, залитую солнечным светом. Предстояло еще многое сделать.

Когда Хара, Дживат, Зел и двое её воинов явились с виллы на пирс, большая часть её отряда уже заняла места на биреме. Стоит шум и гам, моряки что-то кричат друг другу, один из них, точно обезьяна, ловко вскарабкался на верхушку мачты, проверяет связанные паруса. На носу торгового корабля возвышается Рашай Ветер, рассматривает пирс, то ли прощаясь с городом, то ли ищет взглядом недостающих. Недалеко от него — Джайя с Ташем в окружении детей-рабов.

В белом порту сегодня многолюдно: грузчики тащат на плечах огромные бесформенные тюки, им вслед бросают ругательства надсмотрщики. С торговых рядов доносятся приглашения попробовать сладкие абрикосы, сливовое вино, мягкий теплый хлеб, заполучить янтарный амулет от сглаза, колье из когтей леопарда от импотенции, проверить балансировку нокронговского клинка и купить себе в подарок славный меч!

Хара под крики чаек поднялась по мостику на борт торгового корабля. И тут же, проигнорировав приветствия Рашая, Джаи с сыном и успокаивающие речи Дживата, ушла подальше от остальных к тарану, где облокотилась о деревянную балюстраду и свесила голову. Рыдания вот-вот готовы вырваться на волю, все тело трясет, потряхивает, желудок скручивает в болезненный узел. Она успокаивает себя, говорит, что всё прошло, самое страшное уже позади. Однако перед мысленным взором вновь и вновь появляются отчетливые картинки расправы с клейменным. Корчащееся тело. Вонь обожженной кожи. Скрюченные пальцы. Ручейки крови, стекающие по деревянному настилу клетки.