Сергей Тягунов - Парадигма [СИ]

Тело бойца всосалось в уродца — буквально растворилось в складках плаща. Разум, как и всегда, отказался поверить в случившееся, но сработали рефлексы: я выхватил из-за пояса маленький кинжал, бросил в оплывающее лицо врага, а затем нырнул под ближайший валун. Мои люди тоже нашли себе укрытие и спрятались в ожидании приказов. Никто не рискнул атаковать.

И снова тишина.

И снова вымораживающее душу ожидание.

Я с силой стиснул челюсти.

До ушей докатываются звуки уродца в плаще: шуршание камней под его сапогами, чавканье пульсирующей плоти, неразборчивый шепот. Люди вокруг меня прижимаются к щербатой поверхности валуна. На суровых лицах отпечатано клеймо скорой смерти. Костяшки пальцев, сжимающих эфесы мечей, белы. Откуда-то сверху вылетело щупальце, обхватило шею татуированного геометриста — того помощника Релина на стене, — подняло высоко в воздух.

— Рассредоточиться! — заорал я. — Не бегите группами! Твари чувствуют ваши мысли!

Люди бросились врассыпную. Схваченного бойца сожрал уродец. Прикинув в голове примерный план отступления, я рванул от валуна к спускающейся дороге, свернул влево, ускорился. Всё меркнет в тумане, вырисовывается зыбкими силуэтами. Практически ничего невидно — как бы на полном ходу не напороться на что-нибудь острое… За спиной послышались крики.

Я отвлекся на них, а потому не увидел, как из сизой мглы вынырнуло новое чудовище. Миг — и серебристый быстрый росчерк прошел по моему животу. За ней последовала вспышка боли. Колени подогнулись, тело повело в сторону. Я потерял равновесие и грохнулся на камни.

Предо мной возвышается человекоподобная тварь, утыканная клинками. С ней уже ни раз встречался — она долгие месяцы блокировала основную дорогу, ведущую к обители. На чудовище практически нет одежды, не считая обрывков ткани на руках и коленях. Из многочисленных ран стекают капли черной вязкой жидкости, похожей на кровь. Они скользят по обугленной коже, струятся по блестящим лезвиям, повисают на эфесах. На обезображенном шрамами лице горят желтым пламенем глаза. Порванные губы кривятся в неправдоподобно широкой лягушачьей улыбке. В левой руке — сильно загнутая сабля.

Я бросил взгляд на рану — от пупка до основания бедра струится чистый белый свет. Будь у меня органы, сейчас бы лежал с вывалившимися наружу кишками. Видимо, тварь тоже не ожидала подобного исхода, замешкалась, не решаясь нанести удар. Этой заминки мне хватило, чтобы садануть ногой ей по колену, повалить на землю, подняться и побежать.

Времени добивать нет — сейчас здесь начнется настоящий воплощенный кошмар. Воздух уже наполнился смрадом крови, кожу болезненно покалывает, а на грани видимости мелькают разноцветные кляксы. Из тумана проступил высокий черный проход между двумя каменными глыбами — именно отсюда мы и пришли. Я юркнул в него. За спиной донеслось шлепанье босых ног и бряцанье железа — тварь все-таки не захотела отстать от меня. Впереди что-то происходит, но из-за плотных сизых клубов толком ничего не рассмотреть. Возможно, кто-то из моих бойцов тоже смог добраться сюда.

В какой-то момент приходится идти боком; от волнения сердцебиение отдается в висках и в горле; перед глазами пульсируют красные круги; пальцы сбиваются в кровь о выступающие камни. Я оказывался в подобных ситуациях тысячи раз, однако до сих пор не научился избавляться от страха. Пытаюсь убедить себя, что если меня загонят в ловушку, что если иных путей больше не будет, что если твари возьмут количеством, то смогу применить колдовство. Камня на камне здесь не оставлю — и наплевать на обитель. Рассудок важнее.

И словно в насмешку проход наполнился звуками: хихиканьем, криками, чавканьем, хрустом перемалываемых костей, дребезжанием, писком… Над головой в тумане замелькали чернильные тени. Воздух похолодел — с моих губ стали срываться клубы пара. Я ощутил, как над головой повис летающий дом. От его присутствия в солнечном сплетении закололо; на мои плечи словно легла тяжелая гранитная плита.

Стены подались в стороны, стало свободнее. Проход вывел на небольшой участок, окруженный густой сизой мглой. И тут же за спиной засвистело. Я уловил движение, тело, натренированное бесчисленными битвами, мгновенно среагировало — ноги подогнулись, плечи повело в сторону, спина подалась назад. Отскок, уворот, отскок, уворот, еще один и еще… В смертоносном танце на меня бросается тварь, утыканная клинками. Сабля в ее длинной костистой руке принялась выделывать восьмерки и круги. Однако я быстро свернул уродцу шею. Его бьющееся в конвульсиях тело упало мне под ноги, торчащие клинки заскрежетали о камни.

Я осмотрелся. Воздух звенит от напряжения, окружающие звуки не смолкают, наоборот становятся громче, настойчивее. В тумане соткалась призрачная фигура геометриста — того татуированного парня, которого пожрала плавящаяся тварь в плаще. Рот бедняги раззявлен в молчаливом крике, в глазах горит нечеловеческий страх. Искореженные руки тянутся в мою сторону.

Я сделал шаг назад — и на то место, где только что стоял, брызнула кровь из клубов сизой мглы, пятнами застыла на валунах. Ужасающий крик резанул по ушам, отдался колкой болью в барабанных перепонках. Затем откуда-то сверху шлепнулась склизкая кровавая масса. Взгляд выхватил бьющееся сердце, скрученные кишки, почки, печень, обтянутые сосудами легкие. Вопль сменился хихиканьем и чавканьем. В тот же миг туман выплюнул геометриста — живого, настоящего, пусть и до смерти напуганного. Он заметил меня, сделал несколько шагов в мою сторону, когда гигантская пятерня схватила его и утащила обратно. Земля под ногами ощутимо задрожала.

Доверяя чутью, я побежал. Воздух засвистел в ушах. Мир вокруг меня превратился в ночной кошмар. Из земли проступают страдающие лица, над головой мелькают чернильные тени, хлопают кожистыми крыльями, на камнях расцветают кровавые цветки, источают тяжелый смрад. За спиной доносится топот великана. Эхом разлетаются вопли моих бойцов. Из мглы проступают призрачные фигуры чудовищ, пытаются преградить мне путь, тянут худые рука и щупальца. Холод обжигает легкие, а под сапогами хрустит лед.

Ужас подгоняет меня, придает сил. Если замешкаюсь — мне конец. Если на миг отвлекусь — утащат в бездну. Если попробую кого-нибудь спасти из своих — потеряю рассудок. А потому приходится отринуть разум, наполнить себя пустотой, задавить все мысли. Только бы не остановиться. Только бы двигаться. Клацают мглистые челюсти. Растут костяные деревья с ветками, покрытыми черепами. Валуны затягиваются паутиной кровеносных сосудов.

И нет кошмару конца…

— Никто из отряда не вернулся и не вернется, — сказала тень.