Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Имрик подошел, чтобы встретить брата, когда он достиг трона. Он обнял Каледриана, также как и Дориен, и они втроем замерли вместе на мгновение.

— Приятно видеть вас обоих здесь, — сказал Каледриан. Он взглянул мимо Дориена и улыбнулся Тиринору. — И тебя, кузен. Я бы хотел, чтобы наше воссоединение происходило по более счастливому поводу, но у меня мрачные новости. После совета мы попируем вместе и хорошенько поговорим.

После этого Каледриан пригласил совет садиться, но сам остался стоять. Имрик заметил, что другой эльф присоединился к короткому ряду сановников Каледриана позади трона. Он был немного коренастее, чем другие, с седыми волосами и почти белой кожей; без сомнений, не каледорец. Он носил фиолетовую мантию из легкой материи, так что она колыхалось возле рук и ног при малейшем сквозняке. Он был расслаблен, но все же настороже, следя глазами за деталями в зале и его занимавшими.

— Я благодарю всех вас за то, что прибыли сюда за такое короткое время, — объявил Каледриан, отвлекая внимание Имрика от вновь прибывшего. — В последнее время ходило много слухов о моих действиях, так что позвольте мне положить им конец. Не так давно я получил заявление от Бел Шанаар. — Он махнул рукой в сторону эльфа, за которым наблюдал Имрик. — Это — Тиратанил, герольд Короля-Феникса. Он принес мне тревожные вести, и мы проводили дни в обсуждении ее важности и пожеланий Бел Шанаар. Вопросы настолько важны, что, согласно обычаю, я представлю их на рассмотрение совета и проведу голосование, чтобы узнать пожелания Каледора.

Принц сел на свой трон и помедлил; члены совета наклонились вперед на своих местах, стремясь услышать, что он должен сказать дальше, устремив глаза на Каледриана.

— В течение многих лет мы слышали о тревожном росте открытого почитания Китарай, — продолжал он. — Каждый из нас знает рассказы из других королевств о некоторых пороках, связанных с этими ритуалами, и я с благодарностью подтверждаю, что подобные практики не вторглись в Каледор. Бел Шанаар подозревает, и я разделяю это, что эти культы находятся под влиянием Нагарита. Еще конкретнее, что они присягали на верность Морати. Мы не согласны с тем, чтобы такое положение дел оставалось неизменным.

Если таково намерение этого совета, мы ответим на призыв Бел Шанаара посетить его двор в Тор Анроке, чтобы обсудить, какие меры будут предприняты. Как многие из вас знают, я уже планировал, что благородный Имрик будет действовать от моего имени, и крайняя необходимость, с которой мы сейчас столкнулись, только усиливает мою убежденность в этом решении.

Каледриан на мгновение взглянул на Имрика, а затем снова перевел свой взгляд на членов совета.

— То, что передаст Имрик, будет не его желанием или моим, но желанием этого совета, — сказал Каледриан. — Бел Шанаар не выдвигал никаких предложений по действию, и я ничего не слышал о желаниях других князей. Таким образом Каледор, как и в прошлые времена, возьмет на себя инициативу в этом вопросе. При должном уважении к мудрости совета, я считаю, что королевства должны объединить намерения и силы и уничтожить эти культы повсюду, где бы они ни находились. Есть те, кто не видит необходимости действовать, и есть те, кто даже тайно поддерживают эти культы. Мы должны искоренить тех, кто порабощен Морати, и представить их на суд Короля-Феникса.

— Зачем останавливаться на достигнутом? — сказал Дориен. Остальные члены совета недовольно и сердито тихо переговаривались; говорить без дозволения принца не следовало. Дориен не обращал внимания на раздраженный шепот. — Вы сами говорите, что Нагарит является источником этой угрозы. Малекит покинул свое королевство и позволил ему впасть в варварство и гедонизм. Мы все знаем, что Морати нельзя доверять. Я говорю, что мы подчиним Нагарит управлению Короля-Феникса, пока Малекит не вернется; если он когда-либо сделает это. Слишком долго мы позволяли нашим кузенам на севере своенравно практиковаться. Пришло время призвать их к ответу и восстановить стабильность.

Многие члены совета кивнули в знак согласия, а некоторые из них одобрительно тихо захлопали или шлепнули себя по бедрам. Имрик согласился с его мнением, но знал, что любое прямое действие против Нагарита будет расценено как вторжение. Он был склонен верить, что Каледриан не хотел заходить так далеко, и был уверен, что Бел Шанаар никогда не одобрит такое деяние без достаточного повода. Имрик не видел причин комментировать, зная, что совет примет решение независимо от его мнения по этому вопросу.

Несколько членов совета выразили свою готовность выступить, в том числе Хотек. Жрец получил слово от Каледриана и встал, заложив руки за спину. Он сделал несколько шагов к трону и, как предписывал обычай, адресовал свои размышления к правящему принцу, хотя его слова были обращены ко всему совету.

— Я опасаюсь любого преследования этих культов, — сказал Хотек мягким и мелодичным голосом. — Не потому, что я поддерживаю их, а потому, что мы рискуем превратить единичное насилие в большую борьбу. Я порицаю эти низменные ритуалы так же сильно, как любой из вас, и знаю, что за каждой тревожной историей кроется другое отвратительное действие, совершенно невидимое. Пока не будет доказано, что эти культы действуют сообща, что их контролирует рука Морати, было бы неблагоразумно поднимать оружие против нашего собственного народа. Моя секта однажды предоставила Аэнариону и вашим предкам оружие, чтобы освободить этот остров от смерти; мы не будем снабжать их, чтобы использовать против тех, кого поклялись защищать. По большей части это простые люди, не развращенные сердцем, но заблуждающиеся или просто ленивые и скучающие. Бел Шанаар позволил возникнуть этому обстоятельству из-за его попустительства, это правда, но было бы глупо чрезмерно реагировать. Не слишком поздно позволить возобладать миру.

— Мы все разделяем это чувство, — сказал Каледриан. — И все же мы не можем позволить этой духовной развращенности продолжать гнить. Только суровыми усилиями мы сохранили Каледор свободным от заражения культами; другие не были столь успешны. Другие королевства не уверены в своей силе, не желая делать то, что необходимо, чтобы вернуть Ултуан из пучины беспорядка. Мы должны взять на себя инициативу там, где другие уклонились от своих обязанностей.

— Возможно, мы могли бы поговорить с Тиратанилом? — предложил Эльтаранир, один из старейших членов совета, которого Имрик считал дядей. Он был близким другом отца Имрика, Менита; они вместе посетили Первый Совет, когда был выбран Бел Шанаар преемником Аэнариона, и Эльтаранир был тем, кто вернул тело Менита из колоний, когда он был убит во время захватнических войн.