Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Присутствующих князей было меньше, чем ожидал Имрик. Многие Восточные королевства вместо этого отправили послов; хотя они утверждали, что говорят и действуют от имени князей, Имрик не мог относиться к ним, как к равным, так как любые заверения, которые они давали, должны быть ратифицированы позже их правителями. Это означало, что все дело в обсуждении растущих проблем приверженцев культов и ситуации в Нагарите скатилось к мелочным спорам и бесконечным дискуссиям о точной формулировке предложения или истинном значении слов другого делегата.

Несколько князей совершили путешествие, и Имрик нашел, что они, как правило, более терпимы, чем другие посланники. В частности, он нашел Тириола из Сафери спокойным и мудрым среди суматохи и испытывал большое уважение к волшебнику, который изучал мистические искусства под опекой деда Имрика. Финудел и Атиель, совместно правящие Эллирионом, также были приятной компанией. Хотя оба демонстрировали обезоруживающий юмор и остроумие, они всегда осознавали важность совета.

Имрик провел некоторое время с этими тремя эльфами, выслушивая их мнения о Нагарите и озвучивая предложение Каледора сформировать объединенную армию под стягом Короля-Феникса. Кроме формального приветствия по прибытии, Имрик не тратил время, обсуждая свои взгляды с Бел Шанааром, но на шестой день совета он должен был выступить перед Королем-Фениксом.

Он заранее встретился с Тиринором и Тириолом и выразил неуверенность в том, что его планы получат одобрение у Короля-Феникса.

— Я не красноречив, — признался Имрик, пока эти три князя пили фруктовые соки в садах дома, где принимал Имрик. Осенние облака и солнце смешались над головой, периодически купая безупречную лужайку в тепле и тени, в то время как птицы и пчелы порхали возле тщательно подстриженных живых изгородей и деревьев. — Я слишком резок. Бел Шанаар решит, что я говорю ему, что делать.

— Возможно, тебе следует сформулировать свои предложения как вопросы, кузен, — сказал Тиринор, откидываясь на белокаменной лавке возле неглубокого бассейна с чистой водой. Пузырьки нарушали поверхность водоема, когда изумрудные рыбки лениво плавали на поверхности, их тельца поблескивали. — Пусть Бел Шанаар получит ответы, которые пожелаешь дать ему ты.

— У меня нет такого дара, — сказал Имрик. — Я никогда не был хорошим умельцем риторики.

— Не заботься чрезмерно о своих манерах, — заверил его Тиринор. Одетый в дорогое желтое с золотом платье, саферийский маг сидел в тени под деревом, закрыв глаза. — Ты не очень хорошо знаешь Бел Шанаара, но он хорошо разбирается в искусстве управления государством и выслушает не твои слова, но твое послание. Он собрал совет с некоторыми личными затруднениями. У него есть критики, и есть те, кто готов сказать, что Король-Феникс слишком слаб, чтобы действовать самостоятельно.

— Без сомнения, те перешептывания сначала прозвучали с губ Морати и ее приспешников, — сказал Тиринор. — Даже в колониях была тихая, но постоянная кампания против Бел Шанаара; даже предполагалось, что Малекит должен был быть выбран вместо него.

— Пусть ворчат, — сказал Имрик. — У моего отца было так же много прав, как у преемника Укротителя Драконов. Каледор не испытывает любви к Королю-Фениксу, но я окажу Бел Шанаару уважение, которого он заслуживает.

— Ворчание может показаться вам незначительным, но каждый слух и обрывок здесь ценен, — предупредил Тириол, открывая глаза. — Вам даже следует знать, что, несмотря на непопулярность наггароти, каледорцы не пользуются привязанностью других королевств. Ваши драконы пугают их.

— Так они должны, — сказал Имрик. — Это не вина Каледора, что у них есть сила, когда другие королевства позволяют себе быть слабыми.

— Они уже не так слабы, как раньше, — сказал Тиринор. — Порт Лотерн в Эатане становится одним из самых крупных городов в Ултуане, и его флот мешает нашему. У Котика и Ивресса есть заставы по всему миру. Даже нежное Сафери, королевство нашего соратника, славится мастерством и возможностями его магов. Мы не можем вечно полагаться на драконов. Осталась только небольшая горстка тех, кто не спит под горами, и пройдет совсем немного времени, прежде чем они также решат заснуть.

— И поэтому мы здесь, — сказал Имрик. — Один только Король-Феникс может использовать эту силу.

— Но захочет ли он этого? — Тиринор направил вопрос магу.

— Бел Шанаар обеспокоен, но не в отчаянии, — ответил Тириол. — Ваше предложение заслуживает того, чтобы он его увидел, но если этого не пожелают другие королевства, он ваш план не поддержит.

— Твой голос придаст вес нашим аргументам, — сказал Тиринор. — Не только как князя Сафери, но и как того, кто возвел Бел Шанаара в Короли-Фениксы.

— В этом есть доля истины, — сказал Тириол, слабо улыбаясь. — Мы с Бел Шанааром боролись против демонов при Аэнарионе, и мало осталось тех, кто может похвастаться таким успехом.

— Нам пора идти, — сказал Имрик, глядя на солнце. Приближался полдень, час, назначенный для его аудиенции у Короля-Феникса. — Я не стал заставлять Бел Шанаара ждать.

Коридоры внешнего дворца были сравнительно тихими; стало известно, что Король-Феникс отвел целый день для представлений присутствующих князей и не меньшего количества официальных посланников. Несколько эльфов, которых они встретили, поклонились и вежливо приветствовали Тириола, а Имрику отпускали шуточки, пока князья добрались до главного зал дворца.

Хотя они пришли раньше, дворецкий Бел Шанаара, Палтрейн, ожидал их у дверей зала.

Палтрейн поклонился в знак приветствия при входе и высказал несколько любезностей.

- Бел Шанаар уже дает аудиенцию? — спросил Имрик.

— Входите, когда пожелаете, — сказал Палтрейн. — Король-Феникс сейчас беседует с Атиелью и Финуделом, но они приглашают вас присоединиться к обсуждению.

Имрик вздохнул и кивнул Палтрейну, который дал знак прислужникам открыть двери. Зал позади был огромен, его крыша поддерживалась стройными колоннами с нанесенными на них золотыми рунами, искусно разрисованный потолок представлял весеннее небо, освещенное из десятков арочных окон.

В дальнем конце на троне, выкованном в форме феникса с распростертыми крыльями, сидел Бел Шанаар. Длинный плащ из белых перьев, окантованный лентой из золотой нити и украшенный сапфирами, спадал с его плеч на трон. Король-Феникс носил церемониальные одежды с белыми и золотыми полосами, изящно вышитые серебряными завитками пламени и сверкающими рунами. На эльфов возраст накладывал небольшой отпечаток независимо от того, насколько они были стары, и лицо Бел Шанаара только слегка отражало его, несмотря на столетия существования. Он не носил изысканную Корону Феникса; вместо этого его палево-светлые волосы удерживал сзади золотой обруч, украшенный посреди лба единственным изумрудом. Его глаза были ярко-синими, встревоженными, поскольку заговорила Атиель, ее голос был тихим, но достигал Имрика благодаря совершенной акустике зала.