Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Тиринор и Дориен высказывались по-разному и по другой причине. Они утверждали, что было глупо позволить другим королевствам выбирать командующего без Каледора, имеющего право голоса в этом вопросе. Если каледорские воины будут сражаться, их князья должны знать, за кем они последуют. Каледриан спросил, вернется ли Имрик в Тор Анрок, чтобы принять участие в выборных дебатах, но Имрик наотрез отказался.

Вернувшись один раз и отосланный снова, Имрик решил, что ничто не помешает ему провести время со своей семьей. Его отношения с Анатерией значительно улучшились, и Титанир был увлечен своим отцом. Имрик не собирался рисковать этими достижениями, отказываясь от них снова, даже лишь на некоторое время.

Занятый выходками своего сына, Имрик едва услышал, что позади него открылась дверь, предположив, что это слуга. Он с удивлением обернулся, услышав голос своего старшего брата.

— Имрик, я должен поговорить с тобой, — сказал Каледриан.

Правитель Каледора был в мрачном настроении, и Имрик по выражению своего брата мог сказать, что он не хочет этого разговора.

— В чем дело? — сказал Имрик. — Ты мог послать за мной.

— Это не разговор между правителем и князем, а между братьями, — сказал Каледриан, садясь на кушетку и глядя в окно мимо Имрика. — Я принял Каратриля, герольда Короля-Феникса. Князья наконец собираются в Тор Анроке, чтобы выбрать командующего. Мало того, разнесся слух, что в Нагарите идет открытая война между Морати и противниками, кто хотят положить конец ее правлению.

— Новости печальные, но их следовало ожидать, — сказал Имрик, повернувшись спиной к окну и облокотившись на подоконник. — Что с того?

— Я хочу отправить тебя в Тор Анрок. — Произнося это, Каледриан отвел взгляд, опустив взгляд.

— Нет, — сказал Имрик. — Поезжай сам или отправь Дориена или Тиринора.

— Не могу, — сказал Каледриан. — Дориен погубит весь успех своей опрометчивостью, а Тиринор тоже готов принять Бел Шанаара. Это должен быть ты.

— Почему ты не можешь поехать? Другие правящие князья будут ожидать этого.

— И они будут стремиться уладить прошлые разногласия, — сказал Каледриан. — Мне не защитить благополучие Каледора задабриванием таких же правителей. Мое присутствие будет столь же провальным, как и присутствие Дориена.

— Ты сказал, что пришел как брат, а не повелитель, — сказал Имрик. — А это похоже на приказ.

— Нет, — сказал Каледриан. — Я не буду вынуждать тебя ехать.

— Ты и не мог, — сказал Имрик.

— Это не будет похоже на прошлый раз, — пообещал Каледриан. — Бел Шанаар на грани заключения соглашения между королевствами в борьбе с Нагаритом. Это гораздо больше, чем простая кампания против культов. Король-Феникс хочет убедить остальных объединиться и принудить Нагарит к переговорам. Если Каледор не будет присутствовать, Бел Шанаар уверует, что остальные откажутся от дальнейших перспектив.

— А как же твоя клятва не вмешиваться в дела других королевств? — сказал Имрик. — Теперь ты говоришь о вторжении.

— Мне не нужна перспектива, но нам навязана, — сказал Каледриан. Он пересек комнату и взял руку на плечо Имрика. — С открытием предательства Аэлтерина другие князья стали подозревать друг друга больше, чем когда-либо. Однако никто не сомневался в чистоте Каледора и его князей. Они знают, что мы никогда не подпадали под влияние Нагарита. Более того, именно ты внушаешь им уважение, даже если немногие готовы признать это. Брат, мы на грани войны, и мне нужна твоя помощь. Твое присутствие успокоит наших союзников и заставит замолчать тех, кто будет сопротивляться действиям.

Имрик оттолкнул его руку и уставился в окно, наблюдая, как Титанир нанес неуклюжий удар по чучелу, Целебрит помогал направить его удар.

— Какое устройство мира увидит твой сын? — сказал Каледриан позади него. — Наш дед отдал свою жизнь, чтобы защитить нас от демонов. Наш отец доверял Бел Шанаар и пожертвовал собой ради процветания этого королевства. То, что я прошу, не такая уж великая цена; просто немного твоего времени.

Упоминание о предках Имрика терзало его, но он не мог отрицать то, что сказал Каледриан. Какой довод мог он привести, чтобы отказаться? Все прозвучало бы как тщетные оправдания; по правде говоря, и Имрик презирал себя, что цеплялся за них. Все же оставался очевидный факт: он не хотел быть послом Каледора и еще меньше имел склонность ввязываться в войну против наггароти.

Противостояние было неизбежно. Даже если Бел Шанаару не хватало мужества напрямую действовать против Нагарита, то очищение от культов было бы ударом по достоинству наггароти. Даже если только половина слухов о распрях в Нагарите была истиной, оно все еще было далеко от стабильного королевства.

Поскольку он наблюдал за Титаниром, изображавшим воина, Имрик испытал чувство отвращения. Конечно, он хотел, чтобы его сын вырос владеющим мечом, копьем и луком; но какое право Имрик имел делать этот выбор за него? Велик шанс, что Бел Шанаар отступит от своего произнесенного обещания уничтожить культы и приструнить наггароти. Пятьдесят лет прошло, с тех пор как Малекит покинул свой народ; за следующие пятьдесят может произойти что угодно, если ничего не изменится.

— Я поеду, — сказал Имрик, сжав подоконник так, что костяшки пальцев побелели. — Сегодня вечером. Никакая проволочка не облегчит расставание.

— Я люблю тебя, брат, и не просил бы об этом никого другого, — сказал Каледриан, положив руку на плечо Имрика. — Убедись, что Бел Шанаар доведет эту кампанию до конца и поможет другим князьям выбрать хорошего командующего. Когда это случится, я не попрошу тебя больше ни о чем.

Не было сомнений в честности намерений Каледриана, но Имрик знал, что подобное обещание никогда не сдержать. Войну собирались вести на Ултуане, и пока ее не завершат, не будет мира для Имрика или любого другого князя.

Атмосфера Тор Анрока была даже более лихорадочной, чем во время последнего визита Имрика. Он оставил позади Дориена и Тиринора, не желая отвлекаться. Они горько жаловались, как и ожидал Имрик, пока он не дал понять, что считает их присутствие раздражением и помехой. Дориен немного успокоился объяснением Имрика, что он останется опекуном для Анатерии и Титанира; пока еще у него не было семьи, о которой заботиться. Тиринор был еще более упрямым, и только когда Каледриан приказал своему кузену остался в Тор Каледе, вопрос был улажен.

Многое уже было решено до прибытия Имрика, за что он был благодарен. Вынужденный проводить кампанию против культистов, казалось, что Бел Шанаар полностью выполнял обязательства, несмотря на опасения Имрика и Каледриана по этому вопросу.

Несколько князей уже объявили, какое из их благородных домов возглавит их воинов, хотя у Имрика не было таких обещаний от его брата. Если все пойдет хорошо, князья Каледора не понадобятся; прошли долгие годы, с тех пор как драконы Каледора сражались за земли Ултуана, и все в королевстве желали, чтобы подобное оставалось в памяти. Развертывание такой силы было не только непрактично в кампании против разрозненных, небольших культов, оно несомненно будет подстрекать наггароти и усилит их положение.