Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

— У тебя есть предложение, Хотек? — сказал Каледриан.

— Пошлите в дар оружие для дела, — сказал жрец Ваула. — Как ваш дед сделал для Аэнариона, пусть творение Наковальни Ваула будет вашим предложением Бел Шанаару.

Каледриан посмотрел на остальных и получил согласные кивки.

— Пусть будет так, как ты говоришь, — сказал он. — Что я должен сделать?

— Ты не должен делать ничего, — ответил Хотек. — Я посмотрю, что выковать, и доставлю от вашего имени. Было бы уместно, если бы вы поехали в святилище со мной, чтобы сделать подношение жрецам.

— Конечно, — сказал Каледриан. — Все, что вы захотите, будет вашим.

— Для Ваула, — многозначительно сказал Хотек.

— Да, для Ваула, — быстро поправил себя Каледриан.

Хотя последующие времена были тревожными, путь, выбранный князьями Каледора, казался самым мудрым. Сначала тревожные новости дошли до них с севера. Первая попытка Малекита восстановить свои права в Нагарите закончилась провалом. Это известие Каледриан и Имрик и другие князья получили от Каратриля, герольда, который поехал вместе с Малекитом в злополучное предприятие.

Хотя эта неудача вызвала некоторое смятение в Каледоре, дворяне и мудрецы этого королевства снова решили не вступать в войну. Первое оружие из Наковальни Ваула было закончено, шесть украшенных рунами мечей, и доставлено Бел Шанаару с должной церемонией предоставлено. Подарок был принят с благодарностью, хотя Король-Феникс был огорчен, что драконьи князья не будут вкладывать свою мощь в битву.

Хотя первый набег Малекита в Нагарит чуть не закончился катастрофой, о враге узнали многое. Морати действительно была главным создателем культов и узурпировала власть своего сына, чтобы взять под свой контроль Нагарит. Укрепившиеся в подтверждении этого мнения, другие князья удвоили свои усилия по изгнанию культов из своих городов и поселков, объявив их незаконными. Они направили Малекиту больше войск, так как он готовился к новому наступлению по весне.

На время суровых зимних дней Имрик смог забыть неприятности севера и провести много времени с Титаниром. В отличие от своих братьев и других князей, его никак не интересовали новости о делах Малекита, полагая, что его участие в разворачивающейся войне было улажено.

Однажды он взял своего сына в горы, на вершины над Тор Каледом. Он показал ему панораму города и рассказал легенды о основании города прадедом Титанира.

— Наша кровь — в этих скалах, — сказал Имрик, топнув ногой по замерзшей земле. — Внизу — огонь гор и пещеры драконов. В рудниках на этих вершинах был добыт первый итильмар. Каледор Укротитель Драконов дал этот чудесный металл кузнецам Ваула и приказал им выковать клинок и щит и доспехи для Аэнариона.

— И другое оружие тоже? — сказал мальчик.

— Позднее да, — сказал Имрик. — Первые были для Аэнариона, который прошел через пламя Азуриана и возродился. Затем Каледор научил, как создать его жезл, изготовленный из золота и серебра и железа. Для его сына Менита, моего отца, меч был выкован на наковальне бога-кузнеца.

Имрик вынул свой меч из ножен. Клинок блестел, инкрустированный итильмаром, образующим руны жестокости и смерти. В руке Имрика он весил не больше перышка, и столь острым было его лезвие, что легкий падающий снег не оседал на нем.

— Это — Несущий Ярость, Латраин, — сказал Имрик. Он присел, взял руку Титанира и обхватил ею потертую рукоять, так что они держали меч вдвоем. — Твоему дяде, Каледриану, твой дед дал королевство. Твоему другому дяде, Дориену, он подарил штандарт Каледора. Мне он дал этот клинок. Он умер с этим оружием в руках. Владеть им — самая большая честь в Каледоре, но носить его означает также нести честь королевства.

— Сколько демонов убил дедушка? — спросил Титанир, от волнения широко раскрывая глаза.

— Немерено, — ответил Имрик.

— А орков и зверолюдей?

— Без числа, — сказал Имрик.

Ребенок смотрел на меч в изумлении. Он потянулся пальцем к лезвию, но Имрик его остановил.

— Лезвие никогда не нуждается в заточке, — сказал князь. — Смотри.

Имрик взял меч в его кулак и поднялся. Он указал на выступ скалы, присыпанный снегом. С легким дрожанием Латраин надломил верхушку, отправив ее кувыркаться вниз по склону. Титанир засмеялся над увиденным.

— Руби что-нибудь еще! — выкрикнул мальчик.

— Нет, — ответил Имрик, вкладывая клинок в ножны. — Это не игрушка.

Губы Титанира задрожали, а глаза наполнились слезами.

— Я хочу посмотреть, как ты рубишь что-нибудь еще, — сказал он, его голос печально прерывался.

— Однажды он станет твоим, и ты поймешь, почему это не игрушка, — сказал Имрик, притягивая мальчика поближе, чтобы обнять его.

— Но… — начал ребенок, но твердый взгляд Имрика положил конец возражению до его начала.

— Спорить неправильно, — сказал Имрик. — Твоя мать слишком снисходительна.

Мальчик шаркал ногами и дулся, пока они шли, взявшись за руки, обратно. Сердце Имрика ныло, когда он видел своего сына так приунывшим, но он не мог придумать ничего, чтобы облегчить ребяческое разочарование Титанира.

Это напомнило Имрику давние дни его собственной юности, когда отсутствовал его отец. Он усердно учился, стремясь показать своему отцу, как много он узнал, когда Менит изредка возвращался. Велика был похвала его отца в таких случаях, но всегда сопровождалась напоминанием Имрику о его долге как князя Каледора. Имрик вспомнил, как отец сказал ему, что, хотя Каледриан был наследником, Имрик был самым сильным из трех братьев. Когда Каледриан правит, Имрик должен быть защитником семьи.

Такие мысли вызвали в Имрике самые счастливые воспоминания, и он имя улыбнулся. Он потянул Титанира за руку, чтобы привлечь внимание мальчика. Титанир поднял глаза, нахмурившись так сильно, как, вероятно, сам Имрик, и князь не мог не засмеяться. Это только вызвало у Титанира еще большее раздражение, но когда он вырвался, чтобы уйти, Имрик мягко потянул его назад.

— Хочешь увидеть драконов? — спросил он и получил в ответ бессловесный восторг, все размышления о магических мечах покинули голову мальчика

Посещение логова дракона было непростой экспедицией, и Имрик был вынужден подождать весны из-за яростных наставлений своей жены. Титанир целую зиму был взволнован, каждый день спрашивая своего отца, когда они собираются увидеть драконов. Его предвкушение было таким, что мальчик принимал каждый неутешительный ответ с притворным достоинством, опасаясь, что предложение будет забрано совсем, если он будет слишком много суетиться.

Хотя Имрик и старался избегать всех новостей о более широком Ултуане, он не мог не слышать о страданиях в других королевствах от своей семьи и других дворян. Культы восстали против князей, сжигая, убивая и принося анархию во многие города и поселка. Даже в Тор Анроке были обнаружены культы, но тем не менее королевство Каледор было свободно от присутствия последователей Китарай.