Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Волна изумления и шепота распространилась по двору, когда Имрик открыли глаза и увидел, что вновь прибывший целеустремленно шагает по лакированному полу, стук его обуви походил на гром военных барабанов. Он был одет в длинную юбку из золотой кольчуги, а его грудь была закрыта золотым нагрудником с выгравированным силуэтом дракона, свернувшегося и готового атаковать. На плечах он носил плащ мрачного черного цвета, удерживавшийся застежкой, украшенной черным камнем, вставленным в золотую розу. Под мышкой он нес высокий боевой шлем, скрепленный странным венцом из темно-серого металла с торчащими, подобно шипам, выступами. Сложная повязка из золотых нитей удерживала сзади волосы цвета воронова крыла, которые падали на его плечи скрученными косами вперемешку с костяными кольцами с вырезанными рунами. Его глаза были пронзительными, темными, когда он оглядел взволнованных князей и придворных. Он излучал мощь, его энергия и сила окружали его так же надежно, как сияющий свет от фонаря.

Князья расступились перед вновь прибывшим, как волны перед носом корабля, наступая и спотыкаясь об одежды и плащи в своем стремлении отступить. Некоторые неловко поклонились или кивнули головами в немыслимом почтении, когда он прошествовал мимо, чтобы встать перед Королем-Фениксом, его левая рука в перчатке из мягкой черной кожи покоилась на серебряную рукоять меча, висящего в эбеновых ножнах на его талии.

Имрик почувствовал облегчение и приступ гнева внутри при виде вновь прибывшего князя; облегчение — что другой был готов примерить мантию лидера, гнев — что он не сделал этого раньше.

— Князь Малекит, — спокойно сказал Бел Шанаар, поглаживая нижнюю губу тонким пальцем. — Знай я о вашем прибытии, устроил бы вам радушный прием.

— Нет нужды в такой церемонии, Ваше величество, — ответил Малекит теплым голосом, его манеры безупречны, как бархат. — Я счел благоразумным явиться без доклада, чтобы не предупреждать наших врагов о моем возвращении.

— Наших врагов? — сказал Бел Шанаар, переводя ястребиный взгляд на князя.

— Даже за океанами, сражаясь с мерзкими тварями и звероподобными орками, я слышал о бедах, которые окружают наш дом, — объяснил Малекит. Он остановился и повернулся лицом к князьям и их советникам. — Бок о бок с гномами, рядом с их королями, я и мои соратники боролись за безопасность наших новых земель. Друзья, которые у меня были, отдали свои жизни, защищая колонии, и я не хочу, чтобы их смерть была напрасной; чтобы наши города и наш остров здесь рухнули, даже если мы возводим сверкающие башни и мощные крепости по всему миру.

— Значит, ты вернулся к нам в час нужды, Малекит? — сказал Имрик, ступая перед Малекитом со скрещенными руками. Чрезмерно драматичный вход князя наггароти подтвердил все, что Имрик думал о сыне Аэнариона.

— Вы, должно быть, также слышали то, что досаждает нам больше всего, — негромко сказал Тириол, вставая и шагая к князю Нагарита, вставая между Малекитом и Имриком. — Мы хотели вести нашу войну против этого коварного зла по всему Ултуану. По всему Ултуану.

— Именно поэтому я вернулся, — ответил Малекит, встречая пронзительный взгляд мага своим собственным пристальным взглядом. — Нагарит охвачен этой заразой не меньше, чем другие земли; больше, как я услышал при оказии. Мы — один остров, одно королевство под властью Короля-Феникса, и Нагарит не будет частью мятежа, при этом мы не будем терпеть черную магию и запрещенные ритуалы.

— Вы — наш величайший командующий, наш самый умелый стратег, князь Малекит, — сказал Финудел, его голос дрожал от надежды. Имрик воздерживался от возражения об этом внезапном изменении предпочтений. — Если это угодно всем присутствующим, ты поднимешь стяг Короля-Феникса и возглавишь борьбу против этих ужасных негодяев?

— В вас бежит благороднейшая кровь всех князей, — разразился Батинаир своим чрезмерно слащавым тоном. Имрик с отвращением покачал головой, незаметно для других, поскольку все глаза были на Малеките. — Если бы вы боролись с тьмой рядом со своим отцом, вы могли снова вернуть свет Ултуану!

— Эатана останется с вами, — обещал Харадрин, прижав сжатый кулак к груди.

Имрик отступил подальше, отходя от остальных, пока хор мольбы и благодарностей журчал над собравшимися дворянами. Они моментально затихли, когда Малекит поднял руку, успокаивая их. Князь наггароти повернул свою голову и смотрел на Бел Шанаара, ничего не говоря. Король-Феникс сидел в задумчивости, поджав губы, подпирая тонкими пальцами подбородок. Бел Шанаар затем посмотрел на строгое выражение Имрика, вопросительно смотревшего на лицо Короля-Феникса.

— Если такова воля Короля-Феникса и этого двора, то Каледор не будет противостоять Малекиту, — медленно проговорил Имрик, прежде чем отвернуться и выйти из зала.

С горечью в сердце прибыл Имрик в Тор Калед с известием о возвращении Малекита. Время было выбрано столь удачно, что он заподозрил князя наггароти в причастности к расцвету культов. Для Имрика произошедшее сейчас казалось слишком подстроенным, чтобы быть совпадением. Это дело пахло хитростью; оно создавалось и управлялось ради будущего возвышения Малекита.

Он то же самое рассказал Каледриану, хотя его брат признался с некоторым облегчением, что Малекит восстановит порядок в Нагарите. Правитель Каледора созвал вместе самых влиятельных дворян королевства, чтобы обсудить его ответ на события.

— У нас нет никакой необходимости ввязываться, — сказал Имрик совету. — Малекит взял этот долг на себя. Пусть он снова предъявит свои права на свой мятежный народ.

— Есть разумная причина, которая предполагает, что мы не должны позволять Малекиту действовать бесконтрольно, — сказал Тиринор. — С позволением Бел Шанаара и благословениями других королевств он может превратить такую власть во зло. Если бы Каледор был представлен в армии, силой, противостоящей ветеранам Малекита, баланс был бы обеспечен.

— Действие мудрое, но обречено на провал, — сказал Каледриан.

— Как это? — ответил Тиринор.

— Кто здесь будет сражаться за Малекита? — задал вопрос Каледриан собранным князьям и дворянам.

— Не я, — сказал Имрик; настроение эхом передалось другим.

— Я не подниму меча под стягом наггароти, — сказал Дориен. — Это оскорбление памяти Укротителя Драконов — бороться с изгоями с севера.

Каледриан мрачно улыбнулся Тиринору напоследок

— А ты, кузен? — сказал правящий принц. Тиринор взглянул на остальных советников и покачал головой. — Тогда вопрос решен. Ни один дом Каледора не присоединится к армии Бел Шанаара, и драконы не будут летать в небесах Ултуана.

— Выбор только за вами, — сказал Хотек, который хранил молчание с самого начала обсуждения. — Все же Каледор должен оказать некоторую поддержку этому начинанию, чтобы наше королевство не обвинили в пренебрежении нашим долгом Королю-Фениксу.