Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

— Прошу передать мою благодарность и почтение Вечной Королеве, — сказал Каратриль.

Алтинель рассмеялась, этот звук вызвал радость в сердце Каратриля.

— Будьте уверены, что Иврейн знает о вашей благодарности и почтении, Каратриль из Лотерна, в последнее время из Тор Анрока.

Дева-капитан отступила назад. Когда он отворачивался, Каратриль увидел нечто странное; глаза Алтинель выглядели синими, а не зелеными. Он покачал головой и отбросил идею в качестве иллюзии странного лесного света. Все произошедшее оставило в нем чувство легкого головокружения, и он удалился в свою каюту, чтобы прилечь.

Он не собирался спать, но так как после резни в святилище он мало отдыха, его веки стали тяжелыми, и он погрузился в глубокий сон. Проснувшись, он увидел через окно каюты, что уже поздний вечер.

Он чувствовал себя отдохнувшим и сильным, и по какой-то причине каюта наполнилась запахом диких цветов.

Резкие порывы ветра проникали вниз по долине, неся с вершин раннее касание зимы. Снежные лавины сыпались сверху с гребней и отрогов гор выше, и луна была скрыта толстой пеленой облаков.

Несмотря на мрак, Эльтанир мог отлично видеть. Он следовал по извилистой тропе с уверенностью горного козла, перепрыгивая с камня на камень, петляя между ветками нависающих кустарников и легко обходя оставшиеся утесы, ступая ногами на край уступа над пропастью, круто обрывающейся вниз справа.

Он не чувствовал ни холода, ни боли в конечностях от многодневного путешествия, или голода, который терзал желудок обычного эльфа, или пересохшего горла. Его занимало только пламя; огонь в глубине его глаз, который толкал его вперед.

Остальные молча следовали за ним. Никто из них не говорил, с тех пор как они покинули дворец в Анлеке, каждый был поглощен своим проклятием, своей внутренней болью.

Когда еще один порыв ветра встряхнул его плащ и капюшон, Эльтанир остановился на повороте тропы, где она круто спускалась вниз к дну долины. Он посмотрел на север и узнал Анил Арианни и Анул Сетис, двойные пики, которые возвышались над другими, соединенные острым хребтом.

Он хорошо знал горы, поскольку они обозначали край Нагарита. Он смотрел вверх на перевал, известный как Крейсианские Врата, и знал, что через несколько дней жгучая боль прекратится.

Отряд вышел с края сосновых лесов на самых высоких склонах Анул Сариан. Был легкий снег, сапоги Имрика едва отпечатывались, когда он пересек горный склон, держа на плече охотничье копье с широким наконечником. Следопыты впереди остановились в укрытии покрытых коркой снега валунов, с луками в руках.

— Похоже, нам может сегодня повезти, — сказал Корадрель, следующий позади Имрика. — Возможно, что-то более вызывающее, чем олень или медведь.

— Если повезет, — ответил Имрик, оборачиваясь через его плечо.

Оба князя были одеты в охотничьи шкуры и подбитые мехом плащи с капюшонами, закрывающими от холодного бриза. Их шерстяные леггинсы удерживались ремнями, а сапоги до колена защищали ноги. Каждый носил плотные перчатки с заклепками железными кольцами и нагрудники на дополнительной подкладке.

— Если из этого не выйдет, нам придется сделать привал, — сказал Корадрель, указывая на солнце, исчезающее на западе, его дыхание клубилось в воздухе.

— Поблизости нет жилья? — сказал Имрик.

— В полудне ходьбы на юг, — ответил Корадрель. — На северо-восточных склонах есть пещеры, где хватит места всем нам.

Группа состояла всего из двадцати эльфов; два князя, четыре проводника и четырнадцать слуг, ведущих вьючных лошадей с палатками и припасами. Все были вооружены луками и копьями, а охотники носили длинные топоры и были одеты в броню. На одних санях был установлен маленький метатель болтов, младший брат силовых машин, используемых в сражении. Остальные были завалены едой, сетями, одеялами, дровами, запасной одеждой, лампами и факелами, топорами для рубки деревьев и лопатами, чтобы рыть ямы, проволокой и цепями для силков и ловушек и связками новых копий и стрел. В любом другом королевстве такой отряд мог выглядеть так, как будто они были готовы к битве, но в Крейсе они были просто необходимыми припасами для охотничьего похода.

Имрик считал битву более безопасной, и каждый эльф в группе был настороже, наблюдая за облачным небом, вглядываясь в тени под соснами, разглядывая каждую скалу и куст.

Подобно Каледору, Крейс был королевством гор. В горах Драконьего шипа драконы отлавливали любое крупное животное, которое забредало на их территорию. На вершинах Крейса эльфы должны были отслеживать хищных монстров. Портал Ултуана бушевал среди этих скалистых вершин, придавая воздуху привкус магии, окрашивая облака и снег сверкающей полупрозрачной радугой. Мощные ветры магии привлекали в эти земли всевозможных странных существ. Некоторых можно было дрессировать, как ездовых, если поймать молодняк, таких как пегасы, грифоны и гиппогрифы. Другие были зверями чистого Хаоса; мантикоры и гидры, василиски и химеры.

На протяжении веков они гнездились, и на протяжении веков значительной вехой в крейсианском календаре была охота на монстров. Крейсианцы приравняли свои навыки убийства зверей, горных восхождений и ориентирования в лесу к высокому искусству. Несколько раз за время своих кампаний в Элтин Арване Имрик обращался к опыту своих крейсианских союзников, чтобы избавить край от опасного зверя.

Князю нравились крейсианцы как народ, и хотя они жили в противоположных сторонах Ултуана, имели много общего. Хотя Крейсу не обладал присущей Каледору грандиозностью и не имел такого великого основателя, как Укротитель Драконов, у него было свое природное величие. Народ был крепким телом и духом, привыкшим к зимнему уединению.

То, что они были свирепыми воинами, не вызывало сомнений. Многие из дружинников, подобно Корадрелю, носили шкуры знаменитых крейсианских белых львов. Охота на одну из огромных кошек считалась свидетельством зрелости и доблести для воина, и ни одному эльфу не разрешалось носить мех белого льва, если он не убил его собственной рукой. Имрик убил двух таких зверей на охоте, но отказался носить их почетный плащ; он в шутку признался Корадрелю на одной охоте, что боялся, что такая вещь запутает драконов, и его съедят как добычу по возвращении в Каледор. По правде, он не ощущал права носить на своих плечах подобное признание силы. Он был просто гостем на этих землях; настоящий крейсианский охотник жил и дышал этими горами каждый день.

Они достигли расположения разведчиков и укрылись среди скал. Радуясь тому, что ветер утих, Имрик опустил капюшон, снял повязку, удерживающую его волосы, и пробежал пальцами по голове.

— Видишь что-нибудь? — спросил он ближайшего проводника, эльфа по имени Анакиус.