Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Сдерживая разочарование, Каледор вспомнил, что был выбран королем, чтобы вести, а не быть тираном. Князья были правы, опасаясь за безопасность своих королевств. Это не было трусостью; это был их первый и самый большой долг — защитить свой народ.

— Очень хорошо, — сказал он. — Давайте вернемся в наши королевства и сделаем все, что сможем приготовить. Мы вернемся сюда в первую зимнюю луну, через сорок три дня.

— Будьте бдительны во всех опасностях, — сказал Тириол. — Когда мы обращаем внимание на Нагарит, не дайте врагу рядом поблизости ускользнуть от вашего взгляда. Теперь, когда все раскрылось, последователи Китарай вступят в силу. Не сделайте ошибку, сейчас это — война, и мы должны победить.

— Не проявляйте милосердия, — сказал Каледор. — Минутная слабость погубит нас всех.

Долгий сигнал рога дракона Дориена нарушил суровый горный склон, отражаясь от голых скал, эхо приглушалось низким туманом. Тиринор взглянул на Имрика — Каледора, он напомнил себе — и увидел глаза нового Короля-Феникса, устремленные на устья пещер, едва видневшиеся сквозь туман. Новый правитель Ултуана передал важные новости о своем возвышении лишь с проблеском эмоций; не больше волнуясь, чем как бы он сообщал о погоде над Внутренним морем. Каледор отклонил все предложения о праздновании и был даже более сдержан, чем раньше.

Они поспешно отправились к логову драконов, Каледор молчал почти всю поездку. Тиринор попытался выведать несколько слов относительно мыслей Короля-Феникса, но потерпел неудачу. Каледор был озабочен, как много мог видеть Тиринор, и состояние, в котором он ожидал ответа драконов на зов, никак не смягчало страхи Тиринора. Каледор был напряжен, руки сжаты в кулаки, руки скрещены на груди, челюсти стиснуты.

Не было ни одной демонстрации последнего посещения. Маэдретнир появился из пещеры справа от эльфов и спикировал на голый холм.

— В тебе что-то изменилось, — сказал старый дракон. Его ноздри расширились, когда он втянул воздух, покачивая головой назад и вперед вокруг Каледора. — Магия прикасается к тебе. Древняя магия.

— Я — Король-Феникс, — ответил Каледор. — Ты чувствуешь пламя Азуриана.

— Король-Феникс? — Дракон от удивления выгнул шея назад. — Бел Шанаар мертв?

— Начинается война, — сказал Каледор, пропуская вопрос. — Драконы отправятся с князьями Каледора?

— Ты стал еще более резким, Имрик, — сказал Маэдретнир.

— Я взял имя Каледора, — сказал Король-Феникс. — В честь этих земель и эльфа, который первым добился союза с драконами.

Маэдретнир фыркнул, хотя Тиринор не мог сказать, от изумления или насмешки. Несмотря на это, дракон склонил свою голову и поднялся в воздух, кружа обратно к пещере, из которой он появился.

Они ждали очень долго. Тиринор пытался привлечь внимание Дориена, но он, казалось, заразился настроением своего брата и сказал в ответ лишь несколько слов. В конце концов Тиринор сдался и сел на камень, оставив свои темные мысли.

Приближались сумерки, когда наконец Маэдретнир появился снова. Еще два дракона последовали за ним из пещеры: Анаэгнир и Немаэринир. Три дракона приземлились вокруг эльфов, создавая крыльями вихри в густом тумане.

— Больше нет? — сказал Каледор.

— Мы трое — все, кто придут, — сказал Маэдретнир. — Никто из остальных не ответит на зов.

— Трех драконов хватит, чтобы уничтожить Нагарит, — сказал Дориен. Он повернулся к Немаэриниру, своему зверю. — Спасибо, что откликнулся на зов.

— Я спал не очень крепко, — ответил красношкурый дракон. — Еще год, и возможно, я бы не ответил.

— Маэдретнир говорил о войне, и вы упоминаете Нагарит, — сказала Анаэгнир, ее голос был мягче, чем мужской. — Какое зло зашевелилось на севере?

— Предательство, — ответил Тиринор. — Наггароти пытаются узурпировать власть, и другие королевства мало чем могут им ответить. — Драконы Каледора будут иметь большое значение для восстановления равновесия сил.

— Сражаться с эльфами? — сказал Немаэринир. Дракон зарычал глубоко в горле. — Неприятное дело.

— Да, — сказал Каледор. — Мы должны обратить внимание еще на одно.

— Наггароти распространяют поклонение темным богам, — сказал Тиринор. — Они хотят, чтобы весь Ултуан был в рабстве у Кхаина и Эрет Кхиаль, а других он должны победить.

— Худшие боги, чтобы попасть в рабство, — сказал Маэдретнир.

— Наше разделение делает нас слабыми, — сказал Дориен. — Слабость, которую Боги Хаоса почувствую и используют. Если эльфы падут, кто удержит портал от падения? Гномы? Люди? Орки?

— Дориен прав, — сказал Тиринор. — Мы должны бороться не только за свою судьбу, но и за будущее мира. Если Морати и ее последователи будут править, то они привлекут темную магию и колдовство, и демоны вернутся.

— Этого не должно случиться, — рявкнула Анаэгнир. — Мы вам поможем.

— Хорошо, — сказал Каледор. — Мы возвращаемся в Тор Калед. Встретимся во дворцах, когда будете готовы.

— А потом куда? — сказал Дориен. — Наггароти могут выступить прямо через Тиранок и быть у наших границ прежде, чем мы об этом узнаем.

— Им было бы глупо выступать до весны, — ответил Тиринор. — У нас есть время собрать армию.

— Армия подождет, но культисты не станут, — сказал Дориен. — Они восстанут и подготовят почву для наступления наггароти. Этой зимой будет смерть, попомните мои слова.

— Дракон не может охотиться на культистов, — сказала Анаэгнир. — Нет, если вы не хотите разрушить свои города и сжечь свои поля.

— Вы правы, — сказал Каледор. — Мы будем ждать армию Нагарита. Тогда мы их уничтожим.

Когда Каратриль открыл дверь в винную лавку, завитки ароматного дыма разнеслись по улице. Он махнул Аэренису, чтобы обгонит его внутри, а затем вошел, закрыв дверь за собой. Было тихо, как и следовало ожидать в середине дня, лишь несколько посетителей собрались за столом поближе к огню. Каратриль узнал в них членов дворцовой стражи, опять же не удивившись, поскольку эта конкретная винная комната посещалась почти исключительно членами княжеской гвардии. Один из них, Миртреир, приветственно поднял руку и поманил пару к мягкой лавке, на которой он сидел.

— Только что попробовали новое фиерианское темно-красное, — сказал другой солдат, Халинир, когда они присоединились к группе. Он предложил свой бокал Каратрилю. — Попробуй немного, сплошные фрукты.

Каратриль взял хрустальный кубок и сделал глоток вина. Оно имело нежный аромат розы и более насыщенный вкус, чем ему обычно нравилось, но весьма приятный.

— Вкусно, — сказал Каратриль уклончиво.

Он предложил кубок Аэренису.

— Думаю, остановлюсь на своем саферийском золотом до начала сезона зимнего винограда, — сказал он, отмахнувшись от кубка.