Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

— Наггароти, — сказал Митреир. — Их теперь называют друкаи.

— Друкаи? — Каратриль не мог избежать мрачной улыбки. Слово означало «Темные». Это было уместно. С тех пор как он первый раз ездил с князем Малекитом, Каратриль видел, что наггароти оказались способны на самые жестокие поступки. — Это друкаи. Все равно проследим за их уловками.

Флотилия Лотерна мчалась вдоль побережья на всех парусах, лоцманы знали каждый риф и скалу вокруг входа гавани. Вдалеке заревели рога, когда друкаи заметили приближающиеся корабли, и Каратриль смог только заметить всплеск активности вдоль берега, когда они устремились к своим судам, вытащенным на берег.

Сверху донесся порыв воздуха и хлопок перьев, и Каратриль поднял глаза, чтобы увидеть над головой парящего на своем пегасе Эльтренета. Посох мага затянули искры красно-синего огня, когда крылатый конь снизился к вершинам скал, где друкаи разбили лагерь.

Вспышка черной молнии выскочила из моря темных палаток и отскочила от мерцающей золотой сферой, которая окутывала Эльтренета. Град стрел многозарядных арбалетов хлынул на него, но и они также были отбиты его магическим щитом. Даже издалека Каратриль чувствовал отлив и волну магической энергии, пока маг и колдуны под ним боролись за управление ветрами магии. Разноцветный огонь вырвался из посоха Эльтренета, спалив палатку и загон, окутав лагерь пламенем, когда темные облака возникали в окружающем его воздухе, потрескивая противоестественной энергией.

Корабли уже вошли в радиус действия флота друкаев, отошедшего от берега. Только горстка вражеских судов вышла в море, когда цветы горящих белым болтов и стрел пронеслись гад водами, цепляясь за паруса и снасти, поджигая палубу и мачты. Чтобы не отстать, друкаи открыли ответный огонь с облаками черных стрел, многозарядных арбалетов и метателей болтов, обстреливающих палубы кораблей Эатана, когда они приблизились.

— Они нужнее, чем я, — сказал Миртреир, пока эти две флотилии перемещались друг относительно друга, поворачиваясь и лавируя, а их военные машины опаляли воздух между снарядами с черной и серебристой головкой. — Позволь мне встретить свою смерть лицом к лицу.

Каратриль был склонен согласиться, но ничего не сказал. Борьба достаточно быстро стала бы слишком индивидуальной, так как легковооруженные корабли «ястребы» с обеих сторон маневрировали друг вокруг друга, ища отверстие в борту. С этого расстояния военно-морское сражение походило больше на величественный танец, чем на отчаянный кровопролитный спор. Подразделения образовывали друг с другом дугу, как партнеры рука в руке, соединившись облаками стрел вместо рук. Тут и там они сходились, воинские кличи и треск бревен терялись вдалеке, так что все казалось таким же тихим, как театр масок.

Два корабля друкаев, пылая от носа до кормы, уже тонули, крошечные фигурки прыгали в воду, чтобы спастись. Еще один сильно накренился, с изодранными парусами, обгоревшей мачтой и дымящейся грудой такелажа на палубе. Флот Эатана не слишком пострадал в стычке, но корабль «ястреб» уже повернул и медленно двигался назад к Сапфировым Воротам, с нок-реей, удерживаемой веревками с левого борта, перетаскиваемой как морской якорь. Каратриль мог видеть белую форму членов команды, когда они толпились вокруг обломков, разрезая и рубя, чтобы освободиться от мертвого груза сломанной мачты.

Смяв первый рубеж врага, остальная часть флотилии налетела на суда, все еще лежащие на песчаном берегу. Эльтренет кружил в вышине, отбрасывая наггароти, которые стремились на борт кораблей, зарядами пламени и блестящих серебристых облачков магических лезвий. Беззащитные, выброшенные на берег корабли были легкой мишенью для Морской гвардии, которая залп за залпом поливала их горящими стрелами.

В своей атаке корабли Лотерна приблизились к пределам досягаемости батарей метателей болтов, установленных на вершине скалы. Они добавили свои болты к стрелам, пускаемым из лагеря, копья с железными наконечниками пронзали холст, дерево и плоть, когда они стреляли вниз по палубам кораблей.

Расположенные даже более выгодно, машины Лотерна теперь выпустили свою ярость. С самых высоких башен на стене капитаны метателей болтов теперь следили за позициями друкаев и обрушили разрушительный шторм болтов по вершинам скал. Тут и там лучники рядом с Каратрилем выпускали болты, поскольку команды военных машин сновали от края до края, оставляя на высокой стене города вполне достаточно пространства для больших эатанских луков.

Каратриль не ставил стрелу на свой лук, зная, что не сможет хорошо прицелиться на таком экстремальном расстоянии. Он всегда лучше обращался с мечом и копьем. Такие навыки подвергались испытанию больше дюжины раз с той первой ночной атаки, отразившей нападение за нападением на городские стены. Иногда он сталкивался со зловещими легионами наггароти, в другие разы с культистами, подпитываемыми звериной ненавистью и вызывающими безумие наркотиками. Не один раз наггароти захватывали стену и угрожали прорваться через укрепления, но в каждом случае защитники удержали оборону, сплотившись со своими предводителями, чтобы отогнать врага от Лотерна.

Бесконечное напряжение, постоянное ожидание следующей атаки истощало дух. Гарнизон города и немногочисленные горожане, которые оставались под их защитой, остались без снабжения, ни с моря, ни с востока, но опасность окружения города была так велика, что оставшийся провиант стали тщательно нормировать. Вода также всегда строго отмерялась, с тех пор как было обнаружено, что некоторые колодцы в южном квартале отравлены.

Это, пожалуй, было хуже всего; враг, который прятался внутри. Долгое время почитатели Китарай создавали в Лотерне свои незримые убежища и храмы, и даже раскрытие заговора князя Аэлтерина двумя десятилетиями ранее не положило им конец. Теперь они действовали как убийцы и диверсанты, призрачная угроза, которая могла нанести удар в любое время. Некоторых из них обнаружили, но так много эльфов бежало в город двумя годами ранее, что было невозможно одновременно защищать от нападения и патрулировать улицы. На одиноких солдат, возвращающихся в казармы после дежурства, нападали, семьям угрожали, похищали и убивали, капитанов и дворян шантажировали, культисты постоянно стремились ослабить силу и решимость защитников города.

Лишь одно это не беспокоило Каратриля. У него было мало друзей и не было семьи. Он сражался в одиночку за свой город и отвечал только за себя. Он не считал ни количество преследующих его эльфов, убитых им, ни сколько раз был близок к смерти. Два года насчитывала его борьба, заглушая в его душе боль, возникающую при каждой атаке.