Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Маэдретнир пировал, пожирая своего убитого соперника. Прошли тысячелетия, с тех пор как он последний раз попробовал плоть дракона, и он поглощал огромные куски, раскалывая кости, чтобы добраться до костного мозга. Кровь дракона наполняла его тело, заглушая боль его ран, заслоняя зов Каледора на его спине.

Что-то твердое ударило по макушке черепа Маэдретнира, оглушая его на мгновение. Ошеломленный, он отшатнулся от трупа черного дракона, ища источник атаки.

— Всадник уходит, — сказал Каледор, снова задевая дракона рукоятью своего копья.

Маэдретнир зарычал от наглости эльфа, чтобы укорить его этим. Дракон сделал шаг назад к трупу своего мертвого врага, но был остановлен более резкими словами Короля-Феникса. Маэдретнир хотел отмахнуться от всадника, освободиться от удерживающего ремня, который связывал их вместе.

Каледор прорычал слова, которые впивались в разум Маэдретнира; слова силы, обнаруженной Укротителем Драконов. Испуганный, дракон рухнул на брюхо и затряс головой, пытаясь отогнать ошеломляющее ощущение, просачивающееся в его мозг. Сквозь туман нечувствительности он услышал спокойный голос Каледора.

— Твой враг убегает, — сказал Король-Феникс. — Догони его.

Маэдретнир заозирался и заметил наггароти, карабкающегося по камням на некотором расстоянии, прихрамывая на одну ногу. С рычанием дракон быстро перепрыгнул через валуны, полусложив крылья. Он навис над друкаем, который повернулся и вытянул меч из-за пояса. Лезвие сверкнуло ледяным светом, который причинял боль глазам Маэдретнира, и он шарахнулся назад, почти ослепленный.

Каледору нельзя было отказать, его копье пронзило грудь наггароти сверху, пробив нагрудник и сердце. Друкай резко взмахнул своим мечом, его клинок зазвенел о итильмар копья, подняв в воздух поток ледяных осколков. Каледор двинул рукой, опрокинув своего ослабевшего противника на спину, прижав его к земле.

— Прикончи его, — сказал Король-Феникс.

Маэдретнир поднял переднюю ногу и топнул вниз, раздавив шлем и голову своим весом. Моргая, чтобы избавиться от остаточного видения ледяного мерцания клинка, Маэдретнир вернул некоторую ясность. Преследующий гнев спадал, внутренний огонь остывал в животе. Дракон вздрогнул, почувствовав внезапную боль от полученных ран.

Он вспомнил черного дракона, с отвращением осознав извращенную природу твари.

— Я должен вернуться к своим, — сказал Маэдретнир.

— Когда выиграем битву, — сказал Каледор.

— Нет! — яростно ответил дракон. — Им нужно рассказать о черных драконах. Я должен передать слово, разбудить мой вид из дремоты.

— Когда выиграем битву, — повторился Каледор.

Быстро, как змея, Маэдретнир повернул голову, легко перерезав клыками крепления трона-седла. Пожав плечами, он позволил конструкции мягко соскользнуть со спины, поместив седло и Короля-Феникса на камни.

— Выиграй свою битву, маленький эльф, — сказал Маэдретнир. — Я выиграю твою войну.

Прежде чем Каледор успел опомниться и произнести слова укрощения, Маэдретнир взмыл в воздух, быстрыми ударами поднимаясь по горному склону, направляясь на юг.

Смог и ночь не были преградой для острого зрения Маэдретнира. Дракон держался между вулканическими пиками так же легко, как будто был полдень, а не самая темная ночь. В свете лавы и вкраплений звездного света дракон парил над вершинами Каледора, разум и тело переполняло отвращение, граничащее с ненавистью.

Он стремительно снизился в долину пещер, сложив крылья и нырнув в самое большое отверстие.

Скребя ногами по камню, за тысячелетия изрытому когтями драконов, он углубился в темноту, тяжелое дыхание эхом отзывалось в широком туннеле. Его правый бок воспалился, а мускулы болели от двух дней постоянного полета, но новости, которые он принес, были слишком срочными, чтобы позволить ему отдохнуть.

Он направился прямо в самую глубокую камеру, не обращая внимания на множество других проходов, которые отходили от главного туннеля. Воздух становился холоднее, когда он передвигался все дальше и дальше под землю, его горячее дыхание собиралось в большие облака пара, который конденсировался на каменных стенах, истертых до гладкости чешуей входящих и выходящих драконов.

Камера была огромной, массивная дыра в мире, окруженном сталактитами и сталагмитами, большими, чем башни эльфов, торчащими, как клыки зверей, которые спали внутри. Пятна светящегося мха и облака светлячков создавали видимость звездной ночной сферы, темно-зеленый, оранжевый и желтый отражались от кристаллических прожилок в стенах и граней угловатых жеод.

Из зева туннеля внезапно распахнулась огромная пещера, и дракон распахнул свои крылья и подскочил в воздух, легко скользя между отрогами скал. Когда он приблизился к центру камеры, то смог увидеть драконов. Некоторые из них, те, кто погрузились в долгий сон в последние несколько столетий, все еще едва заметно двигались, грудь медленно расширялась или опадала с огромными выдохами и вдохами, земля вокруг них блестела от льдинок замерзшего пара.

Остальные были неподвижны, отличаясь от окружающего лишь незначительно оттенком своей чешуи. Многие из них были частью скалы, сталагмиты покрывали их неподвижные тела, соединяя драконов с полом. Шипы стали основой для огромных колонн, которые тянулись к потолку, конечности походили на ручьи затвердевшей лавы, покрытые тускло светящимися клочками лишайника.

Маэдретнир расположился поближе к центру камеры, окруженной жутким мраком. Кроме трепета больших насекомых, которые гнездились вместе с драконами, ничего не двигалось. Когти дракона царапали камень, поднимая фонтанчики каменных осколков, когда он оборачивался, поднимая хвост, чтобы избежать зазубренных острий мельчайших сталагмитов.

Дракон приподнялся, захватывая каменный столб передним когтем и выгибая шею. Он издал рев, шум заполнил камеру, отдаваясь эхом сзади и спереди, отражаясь с разных сторон. Долго и упорно ревел Маэдретнир, пока куски сталактита не посыпались с потолка пещеры, их грохот усиливал оглушительный шум.

Закрыв свою пасть, с клочками пламени, пляшущими у его ноздрей, дракон ждал, когда последние отголоски шума медленно затихнут.

Что-то зашевелилось в темноте, шуршание чешуи и царапание когтей. Осколки скал и кристаллы льда звякнули о землю, когда дракон слева от него сдвинул свою громаду, стряхивая слой столетий. Во мраке приоткрылся желтый глаз.

Повсюду вокруг стало больше шевеления и шума, пока дремлющие драконы освобождались от остатков долгого сна, отфыркиваясь пылью и пламенем. Огромный каменный столб задрожал и затем разбился вдребезги, свалившись на твердый пол, когда зеленый дракон, почти такой же большой, как Маэдретнир, выгнул свою спину, медленно поднявшись на четырех массивных ногах.