Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Другие эльфы колоний показали свою слабость духа и время от времени падали у стен города, их тела восстанавливались, так что их можно было предложить Властелину убийства в благодарность за его защиту Атель Торалиена. Те нападавшие, которые достигли крепостных стен, были взяты в плен, и их долгие крики не давали осаждающим спать по ночам, пока эльфы в городе праздновали во имя своего кровожадного божества.

Сначала Хеллеброн была в смятении, когда Аландриан сообщили ей и Лилеат, что они должны сдать Атель Торалиен своим врагам. Только когда она узнала, что город должен быть разрушен, а весь народ вернуться на Ултуан, Хеллеброн было приятно. Атель Торалиены оказались даже сильнее Нагарита и теперь вернулись на родину своих предков, чтобы помочь князьям и военачальникам, которые когда-то смотрели на них свысока.

Улыбаясь воспоминаниям, Хеллеброн присоединился к своей личной гвардии. Их капитаном была Лианнин, бывшая служанка Хеллеброн, сейчас яростная из ее последователей. Триста воинов-женщин Хеллеброн, называемых Невестами Кхаина, первыми сошли с кораблей и обрушились на Котик как кровавый шторм.

Искушенные в смертоносных искусствах Кхаина, гвардия Хеллеброн были обнаженными, за исключением нескольких обрывков ткани и металла, отказавшись от брони в пользу скорости, полагаясь на убийство, прежде чем они были убиты, демонстрируя свою веру в защиту Кхаина. Их волосы были украшены сложными шипами и косичками, удерживаемыми на месте спекшейся кровью. Их бледная плоть была покрыта татуировками и заклеймена рунами преданности Кхаину, а губы покраснели от выпитой крови. У многих были остекленевшие глаза, они жевали наркотические листья, которые делали их невосприимчивыми к боли, и все с гордостью демонстрировали свои боевые шрамы, свои старые раны, разрисованные сложными узорами для привлечения внимания. В бою они принимали другие наркотики, чтобы довести себя до исступления, и, используя секреты, которым их научили Хеллеброн и ее покойная сестра, они покрывали свои клинки самыми смертоносными ядами. В Атель Торалиен они были бичом нападавших, сражавшихся там, где бой был жестоким. В Котике им еще предстояло испытать себя, и это их раздражало.

— Когда мы встретимся с достойным врагом? — спросил Лианнин. Она положила руки на ножны парных клинков на ее талии и облизнула губы, смакуя кровь, брызнувшую на них. — Кхаин вынужден питаться крестьянами.

— Когда костры Кхаина можно будет видеть из тронного зала Каледора, Король-Феникс будет вынужден прийти, — ответила Хеллеброн. — Когда крики жертв Кхаина можно будет услышать в храме Азуриана, Каледор придется столкнуться с нами.

— А до тех пор? — сказал Лианнин.

— А до тех пор Кхаин будет питаться такими объедками, какие мы сможем ему добыть, — сказала Хеллеброн. — Беженцы прячутся в пещерах, на холмах на западе. Их несколько сотен. Возьмите их живыми, если сможете. Если нет, убейте их во имя Кхаина.

Снаружи палатки слышался приглушенный плач; внутри шатра горе и гнев тех, кто бежал из Котике, были гораздо сильнее. Горстка князей и дворян, бежавших из королевства со своими семьями, перед тем как пути из королевства были отрезаны друкаями. Слезы текли по лицу Титраина, когда он слушал страстные мольбы обездоленных, хотя Каледор смотрел бесстрастно, держа свои мысли при себе. Титраин поступил правильно и подчинился приказу Короля-Феникса, приведя три тысячи рыцарей и пехоту на юг в Ивресс, чтобы присоединиться к армии Каледора. Еще больше войск прибыло издалека, разбивая лагерь, который занимал участок земли между лесистыми холмами Аннулии и Великим океаном.

— Мы не можем вернуться, — ответил Титраин тем, кто умолял князя спасти тех, кто застряли в Котике. — Мы умрем попытавшись, и наша участь будет не лучше этого.

— Мы послали воинов в другие королевства, — подчеркнул один из дворян, глядя на Титраина, но его слова предназначались Каледору. — Где теперь договор, который мы заключили, чтобы сражаться вместе?

— Котик будет освобожден, — сказал Титраин. Он взглянул на Каледора и получил согласный кивок. — В этом я вам клянусь. Морская гвардия Лотерна вскоре присоединится к нам, со значительной частью флота Эатана. Другая армия собирается на побережье Эллириона, готовясь к маршу в Лотерн.

— Это займет слишком много времени, — сказал другой эльф, его прекрасные одежды были изодраны при поспешном отступлении. — Прошло почти полгода с прибытия друкаев. Почему эти пополнения не могут переплыть Внутреннее море?

— Сафери больше не безопасно, — сказал Титраин. — У друкаев шпионы повсюду, и будет лучше, если они не поймут, что мы ослабляем нашу охрану на западе.

— Наш народ истекает кровью и умирает, а ты ничего не делаешь! — это пронзительное обвинение исходило от пожилой эльфийской леди, которая указывала пальцем на Каледора. — Ты просто сидишь и ничего не делаешь.

Король-Феникс слышал достаточно жалоб, чтобы хватило на всю жизнь.

— Кто ничего не сделал, когда я впервые позвал на помощь? — Каледор вскочил со стула. — Я просил вас дать мне армию, но мне сказали, что нет никого, кто может сражаться. Не вините меня за последствия вашего собственного бездействия.

Дама была подавлена вспышкой, но дворянин, который говорил первым, поддержал ее:

— Чем мы будем сражаться? — сказал он. — Кубками и вилками? Нам обещали оружие, доспехи. Где они?

Каледор нахмурился, удивленный вопросом.

— Кузницы Ваула горят днем и ночью, чтобы вооружить наши армии, — сказал Король-Феникс. — Грузы отправляются в каждое королевство с каждой новой луной.

В ответ последовал шквал вопросов и опровержений.

— Грузов не поступало больше трех лет, — сказал Титраин, махнув своим людям, чтобы успокоить. — Мы подумали, что они отбыли в другие королевства.

— Так неправильно, — сказал Каледор, качая головой. — Хотек заверил меня, что все желающие получат шлем и щит, копье и кольчугу.

— Может быть, их перехватил враг? — предположил Титраин. — Руки не доходили до Котика.

— В течение трех лет? — сказал один из дворян, насмешливо фыркнув. — Это было пустое обещание, признайтесь!

— Оставьте меня, — сказал король, садясь, подперев рукой подбородок.

Было несколько тихих протестов, быстро успокоенных Титраином. Князь вывел своих людей из палатки, бросив у двери обеспокоенный взгляд на Короля-Феникса.

— Что это означает? — спросил юный князь.

— Ничего хорошего, — ответил Каледор.

Когда он остался один, Король-Феникс вызвал Каратриля и продиктовал письмо Хотеку, в котором велел верховному жрецу Ваула встретиться с ним в Тор Каледе, чтобы объяснить нестыковку. Еще одно письмо он отправил Дориену, сообщив брату, что скоро вернется и будет ждать приезда Хотека. Он предпочел не сообщать о пропавших грузах, опасаясь, что его брат отреагирует еще хуже.