Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

— Я не такой лидер, — сказал Каледор. — Я не произношу речей и не трачу слова впустую.

— И не надо, — сказал Миандерин. — Но твои действия могут быть неверно истолкованы. Что думает совет в данный момент? Ты их бросил? Они не знают твоих мыслей.

Каледор посмотрел на сверкающую пирамиду храма, как будто она была осажденной крепостью, с тяжелым сердцем. Он глубоко вздохнул и встал, бросив взгляд на Миандерина.

— Сообщить им мои мысли? — сказал Король-Феникс.

Жрец кивнул с ободряющей улыбкой.

— Я могу это сделать, — сказал Каледор.

Он шагнул назад к святилищу, гвардия Феникса у двери раздвинула алебарды, чтобы позволить ему войти. Король-Феникс остановился и посмотрел на двух молчаливых воинов.

— Позовите своего капитана, я скоро с ним поговорю, — сказал король. Охранники кивнули в знак согласия, и Каледор вошел в святилище.

Он шагнул к своему креслу, но не сел. Разговор князей затих, и все пристально наблюдали за ним. Король-Феникс снял крылатый шлем и положил его на трон. Затем он расстегнул застежку своего церемониального плаща и бросил массу перьев на спинку трона. Каледор повернулся лицом к остальным, скрестив руки.

— Я снова Имрик, — сказал он. — Забудьте про плащ и корону. Забудьте о Короле-Фениксе. Послушайте Имрика, драконьего князя Каледора, к которому вы все обратились во время отчаяния.

Он целеустремленно зашагал через святилище, громко звеня бронированной обувью по плиткам, заполняя тишину. Он встал перед столом, где сидел Тириол, и наклонился вперед, оперевшись кулаками на его деревянную поверхность.

— Ты выбрал меня своим королем? — сказал Каледор.

— Я, — ответил Тириол кивая.

— Почему?

Маг посмотрел на остальных, прежде чем ответить.

— Ты лучше всех подходил для этого, — сказал Тириол. — Твои навыки воина и командующего, твоя решимость и твои принципы сделали тебя лучшим из всех князей.

— Есть ли кто-то еще, кто превосходит меня в этом отношении? — Глаза Каледора уставились на мага, пока он ждал ответа.

— Нет, — сказал Тириол.

Каледор выпрямился и посмотрел на других князей.

— Если кто-то из вас не согласен с Тириолом, кто один среди нас выбрал двух королей, скажите сейчас.

Никто из князей не заговорил. Некоторые обменялись взглядами. Финудел улыбнулся и кивнул, в то время как Корадрель поднял кулак в приветствии. Король-Феникс вернулся к своему трону и надел плащ и воинский шлем, прежде чем сесть.

— Я Каледор, Король-Феникс, ваш правитель, — сказал он, наклонившись вперед и положив кулаки на ручки трона. — Пока я жив, мы не потерпим поражения. Такова моя клятва.

Воодушевленный этим смелым заявлением, совет согласился прекратить обсуждение до следующего дня, когда они услышат предложение Короля-Феникса. Когда князья покинули главный зал храма, вошел высокий воин, в блестящих серебряных доспехах, с алебардой в руке, в развевающемся белом плаще, украшенном вышитыми красным и золотым языками огня: капитан гвардии Феникса, Элентирион.

Каледор сел и махнул главному защитнику храма подойти.

— Вы поклялись защищать пламя Азуриана, — сказал Король-Феникс. — Малекит погасит пламя, если будет возможность. Он не позволит никому другому пройти через него. Ты понимаешь?

Капитан кивнул, не отрывая глаз от Каледора.

— Ваша защита храма Азуриана не может начинаться и заканчиваться на острове Пламени, — продолжил король. — Если я потерплю неудачу, если мы все потерпим неудачу, Ултуан будет захвачен, включая этот храм. Гвардия Феникса должна сражаться вместе с Королем-Фениксом, если они хотят выполнить свой долг.

Командир гвардии Феникса некоторое время обдумывал это, с бесстрастным лицом. Каледор думал, что пассивный ответ воина был отказом, но в конце концов он опустился на одно колено и кивнул, положив алебарду к ногам Короля-Феникса. Каледор поднял оружие — оно почти ничего не весело, выкованное из итильмара — и приказал Элентириону подняться. Передав капитану алебарду, Каледор позволил себе мимолетную улыбку. Малекит мог спрятать армию, но как бы они справились со священными воинами Азуриана?

Совет был созван рано на следующий день. Каледор очень хотел сказать то, что желал, прежде чем князья успеют начать свои собственные дискуссии. В качестве уступки времени суток, Миандерин принес еду в храм, и атмосфера была как на одном из праздничных завтраков, как говорил Каледор.

— Мы не должны недооценивать Малекита, — сказал Король-Феникс. — Но мы не должны переоценивать его и его армию. Бывали времена, когда все казалось потерянным. Вспомните те первые годы, когда драконы спали, а Лотерн был осажден. Вспомните опасность, которую все мы чувствовали, когда сожгли Авелорн. Вспомните ужас Котика, оставленного на произвол судьбы. Мы можем помнить эти вещи, потому что мы пережили их.

— Возвращение Малекита не похоже ни на ничто, с чем мы сталкивались раньше, — сказал Карвалон. Он вытер крошки с губ шелковой салфеткой.

— Малекит не может быть повсюду, — ответил Каледор.

Князья были в замешательстве.

— Ты тоже не можешь быть повсюду, — сказал Титраин. — И драконы тоже. Мне кажется, что мы вернулись к тому, с чего начали, ожидая, когда меч опустится, чтобы мы могли отклонить его, если сможем.

— Нет, — сказал Каледор. — Это не сработает. Я не знаю, смогу ли победить Малекита.

Это заявление было встречено с тревогой со стороны князей. Каледор поднял руку, чтобы успокоить их, но их протесты продолжались.

— Только вчера ты обещал нам победу, — сказала Атиель. — Сегодня ты говоришь, что мы не сможем победить.

— Я этого не говорил. — Король-Феникс поднялся со своего трона и начал ходить вокруг святилища, глядя на каждого из князей по очереди, пока говорил: — Нам не нужно побеждать Малекита. Мы должны победить друкаев. Заберите его армию, и он просто одинокий воин. Могущественный, да, и одаренный колдовством, но только одинокий эльф.

— Не тот ли, кого я видел на эллирийских равнинах, — сказал Финудел. — Он ездит на самом большом драконе, которого я когда-либо видел, и после того, что он пережил, я уже не уверен, что он смертен.

— Мы испытаем его бессмертие, — сказал Каледор. — Он не может победить врага, который не встретится с ним лицом к лицу.

— Ты говорил то же ранее, и Авелорн был почти разрушен, — сказала Атиель. — А как Котик?

— Эта война будет тяжелой, но она не может продолжаться вечно, — заверил Каледор, его уверенность росла, пока он говорил: — Авелорн не был уничтожен. Котик изранен, но выживает. Ултуан сильнее Нагарита. Мы сильнее, чем Морати и Малекит. Ими движут их жадность и ненависть. Наш долг и наша преданность должны быть столь же сильны.

— Что ты предлагаешь? — спросил Тириол, который был занят завтраком, пока говорили остальные, и не высказался раньше. Он отодвинул остатки еды и положил руки на стол. — Как нам изолировать Малекита?