Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

— Мы должны оказывать сопротивление там, где он продвигается, но не вступать в открытое сражение, — сказал Каледор, продолжая шагать. — Пока друкаи атакуют в одном месте, мы нападем на них в другом. Анарсы были правы. Мы не можем рисковать тем, что эта война разрешится за одну битву. Малекит не даст нам второго шанса.

— Крейс понесет на себе основную тяжесть боев, — сказал Корадрель. Его плечи были покрыты плащом из белого льва, князь Крейса, казалось, затмевал остальных в комнате, когда стоял. Он взглянул на Финудела и Атиель. — Как и Эллирион. В Крейсе мы очень хорошо знаем, как охотиться. Враг не прорвется через перевалы без потерь.

— Мы, эллирийцы, не так хорошо разбираемся в горных сражениях, — сказал Финудел. — Однако мы можем вести войну в движении так же хорошо, как каждый крейсианец охотиться. Малекит не сможет нас легко найти, чтобы поймать.

— А я создам для врага еще одну проблему, — сказал Каледор. — Это все-таки мое намерение вернуть Тиранок. Я соберу армию в Каледоре и отправлюсь на север в Тор Анрок.

— Не жди, что это будет быстро, — предупредил Тириол. — Этот твой план будет реализовываться годами.

— Аэнарион не уничтожил демонов за день, — сказал Карвалон со смехом.

— Аэнарион не уничтожал демонов, — поправил князя Каледор, сидящий на троне. — Это сделал мой дед.

— И твое имя будет легко вписано в нашу историю рядом с его именем, — сказал Титраин. Он встал и поднял кубок с фруктовым соком. — Для вина еще слишком рано, но я приветствую тебя всем, что у меня есть. Котик пострадал, но мы будем сражаться с тобой.

Другие князья тоже встали, выражая свое согласие. Уголком глаза Каледор заметил Миандерина, стоящего у двери в боковой зал. Верховный жрец кивнул с довольной улыбкой на лице.

Дождь забарабанил по чешуе Сулекх и зашипел паром, ударившись о доспехи Короля-Колдуна. Реки, каскадом стекавшие по склонам гор, разливались, размывая берега весенним потопом. Низкие облака цеплялись за вершины, как саван, окутывая перевал густой дымкой. Армия Малекита пробиралась по склону, усыпанному валунами и поваленными деревьями, извивающейся черной колонной, которая исчезала в сером тумане.

Закрыв глаза, Король-Колдун почувствовал бурление ветры магии над Аннулии. С помощью венца он мог видеть каждый тонкий виток, мельчайший отлив и водоворот мистической энергии. Он искал помехи, скрытые для обычных глаз, ища сигнальные волны и вихри живых существ. Гигантские орлы гнездились на вершинах; горные козлы большими стадами скакали по склонам, поедая траву, обнажившуюся недавней оттепелью; медведь вылез из пещеры в поисках пищи; деревья были тонкими отщеплениями жизни, зарывшимися глубоко в почву.

Было кое-что еще.

Дальше по перевалу Малекит обнаружил свечение огня, притягивающее к нему магию пламени. Лагерь. Несколько лагерей. Вокруг них он заметил серебристый отблеск эльфийских духов. Он повернулся к группе гонцов, которые сидели верхом на своих черных конях недалеко от Сулекх, их ослепленные лошади дрожали от страха.

— Предупредите авангард, — сказал Малекит. — Крейсианцы на северном склоне, где мост пересекает реку. Это может быть засада.

Один из всадников кивнул и направился вниз по склону горы, его конь несся галопом, благодарный за то, что избавился от соседства с Королем-Колдуном и его драконом.

Это было почти оскорблением, подумал Малекит. Неужели Каледор оценил его так низко, что решил, что Король-Колдун попадется в такую простую ловушку? Его доспехи заскрипели, когда он повернулся, Малекит бросил свой сверхъестественный взгляд на запад, где его армия все еще пересекала последний уступ горы. Когда все они окажутся в долине, наступит полдень. Это не имело значения, он не спешил. Он хотел, чтобы его враги знали, где он.

Малекит поднял глаза, дождь застучал по маске его шлема. Капельки танцевали и шлепали по раскаленной броне. Он попытался вспомнить, когда в последний раз пил воду. Он не мог. Огонь, который горел внутри него, оставил его с непомерной жаждой, но он не мог утолить ее. То же самое было и с едой. Ни кусочка не коснулось его губ, с тех пор как он был запечатан внутри бронированного костюма. Только колдовство сохраняло его жизнь; магия поддерживалась жертвоприношениями, связанными с пластинами его искусственной кожи. В некоторых случаях это было печально, в других — освобождало. Он не чувствовал ничего, кроме пепла своего собственного полу-уничтожения, но смутно помнил сладость меда, терпкость вина.

Простые удовольствия, отнятые у него трусами и предателями. Ревнивые жрецы Азуриана прокляли пламя так, чтобы оно не приняло его. Однако их хитрость не удалась. Он вышел из пламени с благословением Повелителя богов. Он бросит их в огонь, который они запятнали своими уловками, и даст им понять, каково правосудие богов.

Земля задрожала. Малекит ощутил это через сдвиг в магических ветрах, бурление, которое потекло на юг вдоль портала. Его уничтоженные уши почти не слышали постоянного потрескивания пламени, но магическое чувство Короля-Колдуна было гораздо точнее. Валуны и бревна скатились по склону от лагерей у моста. Он слышал крики воинов, которые перешли в атаку на крейсианцев, и чувствовал их тела, раздавленные обвалом, вызванным горцами. Дух каждого умирающего эльфа мелькнул на мгновение уколом тьмы, которую поглотили постоянно меняющиеся потоки магии.

Стало больше криков и звуков борьбы. Марширующая колонна не была боевой формацией, и авангард позволил окружить себя, несмотря на предупреждение Малекита. С рычанием он дернул Сулекх за железные поводья, и чудовищный зверь спрыгнул со скалы, нырнув вниз в долину в вихре облаков.

Приближаясь к дну перевала, Малекит увидел несколько сотен крейсианцев, сражающихся против его воинов. Он видел множество обломков, преграждающих мост, по которому прошел авангард, отрезая всякое подкрепление. Воинам наггароти потребовались бы топоры и ломы, чтобы продвинуться вперед настолько, чтобы завал можно было очистить.

— Отойдите! — зарычал Малекит, когда Сулекх приземлилась на ближней стороне реки, когтистые ноги тонули в мягкой грязи отмели.

Он подождал, пока испуганные солдаты поспешат назад с моста. Когда они очистили переправу, Король-Колдун протянул руку, втягивая нити магии, которые незримо вились вниз по долине, сминая их в чистую энергию своей силой воли. Он ощутил ледяное прикосновение венца в своем сознании, когда формировал магию, и молния из его кулака ударила в валуны и срубленные стволы деревьев. Каменные и деревянные осколки взорвались вверх, прорезая дуги сквозь туман, прежде чем упасть в бурлящую воду реки.

— Это безопасно? — крикнул один из капитанов. Мост принял часть взрыва, его каменная стена с одной стороны рухнула на половину своей длины.