Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

— Яд! — прошипел Каледор, выбивая чарку из рук Корадреля, когда он поднес ее к губам.

Крейсианский правитель медленно отреагировал, поворачивая голову с растерянным выражением.

— Ты пролил мой напиток, кузен, — сказал он, нахмурив брови, все еще прижимая руку к губам.

— Вино отравлено, — сказал Каледор.

Король-Феникс повернулся к трем слугам, стоявшим у дальнего конце стола.

— Позовите целителей, — потребовал он. — Кто принес вино?

Никто из слуг не ответил. Сначала Каледор подумал, что они стащили экземпляр бочки своего хозяина, но впечатление рассеялось, когда все трое полезли в свои одежды и вытащили изогнутые кинжалы. Король-Феникс увидел красное сверкание кхаинитских рун и блеск яда на клинках, когда трое приблизились, двое слева от него и один справа.

— Убийцы! — взревел Каледор, выхватывая разделочный нож из туши птицы.

Один справа подошел первым, метя лезвием в горло Каледора. Король-Феникса нырнул и бросился, его оружие безопасно прошло по груди убийцы, а эльф отступил назад. Каледор упал и перекатился вправо, чтобы избежать атаки слева, опрокинув боковой стол, нагруженный фруктами, когда он поднялся на ноги, изогнутый нож звякнул о кинжал, нацеленный ему в живот.

Сердце колотилось, Каледор вскочил на стол, разбрасывая блюда и тарелки, осколки разбитой посуды кололи ему ноги сквозь тонкие сапоги. Убийцы разошлись в разные стороны, быстро окружая его. Повернувшись налево, а затем быстро направо, стараясь держать всех троих в поле зрения, Каледор боком продвигался на ножке стола, по направлению к дверному проему.

Корадрель нетвердо поднялся на ноги, замахиваясь кулаком на ближайшего убийцу. Удар пришелся эльфу по плечу, и тот отшатнулся в сторону шатра. Отвлекшись, нападавший, пытаясь обойти Каледора, был слишком медлительным, когда Король-Феникс повернулся на каблуках и ткнул ногой в лицо убийцы. Убийца зарычал, кровь закапала ему на губы, и вскочил на стол.

Разделочный нож ударил убийцу в грудь, пробивая ребром легкие. Инерция убийцы качнула его к Каледору, лезвие ножа вонзилось в подбородок Короля-Феникса, а вес умирающего эльфа с грохотом уронил его на сервировочные блюда.

В челюсти Каледора вспыхнула боль. Рана была незначительной, но яд на лезвии быстро распространялся, захватывая язык и горло короля. Задыхаясь, он оттолкнул от себя тело убийцы и скатился со стола за мгновение до того, как другой кинжал вонзился в дерево.

От дверного проема раздались крики, когда Каледор попятился к нему. Разделочный нож все еще был в груди мертвого убийцы, и он был безоружен. Он беспомощно наблюдал, как атакующий, сраженный Корадрелем, снова вскочил на ноги и вонзил свой нож в глаз крейсианского князя. Корадрель не издал ни звука, когда опрокинулся назад, головой задевая край стула.

Король-Феникс чувствовал, что глохнет. Размахивая рукой, он сумел выхватить лампу из цепи и швырнуть ее в ближайшего убийцу, посылая на руку нападавшего брызги горящего масла. Грудь становилась все туже и туже, а горло пересохло. Головокружение заставило закружиться шатер, и он только смутно осознавал проносящиеся мимо фигуры. Они были похожи на зверей Аннулии, покрытых белой шерстью, с массивными серебряными когтями. Хрипло дыша, Каледор, шатаясь, вышел в главную часть шатра, куда врывалось все больше бледных существ. Он упал на колени, задыхаясь, ощущая вкус крови.

Руки подхватили его и подняли тело на трон. Появилась другая фигура, и Каледор услышал успокаивающий шепот, хотя и не понял сказанных слов. Он почувствовал руки на своем лице, и тепло заменило холод в его конечностях. Там был золотой свет. Он протянул к нему руку и почувствовал мягкую кожу.

— Отдыхай, — сказал тихий голос.

Каледор смутно узнавал в нем Тириола. Он погрузился в сон, грезя о светлых лугах, хотя небеса были затянуты тучами.

Покушение на Каледора привело армию в смятение. Пока Король-Феникс был в сильной лихорадке, Тириол взял на себя ответственность, организовав тщательный обыск лагеря. Тела трех слуг нашли спрятанными в роще деревьев недалеко от реки, где армия брала воду. Хуже того, когда убийц осмотрели, они казались идентичными тем эльфам, которые были убиты. Тириол рассеял чары, которые были наложены на них, и их лица вернулись к своим, открыв бледные, резкие черты наггароти, изрезанные рунами маскировки.

Недоверие и паранойя управляли, гранича с паникой. Все в лагере были потенциальными подозреваемыми, и были составлены новые караулы. Солдаты менялись между ротами, и всем было приказано выполнять свои обязанности группами не менее десяти. Тириол ввел комендантский час между сумерками и рассветом, за исключением патрулей гвардии, усиленных тридцатью отрядами Белых Львов и гвардии Феникса, которые считались самыми преданными воинами.

Разведчики вернулись на следующий день, сообщив, что друкаи разбили лагерь. Несомненно, ожидая, что убийство будет успешным, Малекит сделал свой ход. Поскольку Каледор был выведен из строя, а армия в ужасе, князья быстро согласились, что отступление было единственным вариантом. Решив, что поспешное бегство не даст никакого преимущества, князья устроили организованный перенос лагеря и отступление на юг к берегу Внутреннего моря. Тириол отправил почтовых ястребов к флоту Лотерна, прося немедленной помощи.

С помощью целителей и Тириола лихорадка Каледора прекратилась на шестой день, но он был еще слаб от яда. Он был в сознании только краткие промежутки, но смог одобрить план отступления князей. Наггароти пришли на восток через развалины Авелорна, с трудом преодолев Сафери.

У князей не было выбора, кроме как разделить армию; ждать достаточно кораблей, чтобы эвакуировать всех воинов короля, значило рискнуть быть пойманными быстро наступающей армией Малекита. Тириол взял Каледора и четверть войска на восток, призывая город Сафетиона предоставить убежище. Половина армии двинулась на юг, прежде чем перейти горы в Иврессе. Остальные силы, действуя в качестве арьергарда, ждали прибытия флота из Лотерна.

Прибыло слишком мало кораблей, чтобы забрать все оставшиеся войска. Титраин, выразивший желание оставаться командующим арьергардом, приказал, чтобы бросили жребий, чтобы выяснить, кто может сесть на корабль. К их чести, каждый эльф в маленькой армии отказался, их командиры передали сообщение, что все они будут жить вместе или вместе умрут. Помня о приказе Каледора не убивать и не брать в плен ни одного князя, Титраин раздумывал, остаться ли ему со своими войсками или уйти с кораблями.

Титраин выбрал остаться, решив, что не оставит снова свой народ. Армия потратила то время, которое у нее было, на укрепление береговой линии. С кораблей привезли многозарядные метатели болтов для создания оборонительных батарей, а каждую запасную доску, мачту и лонжерон использовали для возведения валов вдоль травянистых дюн, обрамлявших пляжи. Траншеи были вырыты и заполнены маслом из корабельных фонарей и складов, готовым к поджогу.