Юлия Пушкарева - Осиновая корона [СИ]

Было по-прежнему больно: вытащить локоть из пальцев Лиса он как-то забыл.

— О, ну у тебя-то с женщинами всё прекрасно, не так ли? От тебя, вдобавок к прочему, за полёт стрелы разит человеком, — в голосе Дуункура звучало искреннее отвращение; у Шун-Ди пересохло во рту. — Твои соплеменники знают, что ты спутался с двуногой девкой?

Под чьей-то подошвой хрустнули ветки, с шорохом раздвинулись ягодные кусты. Шун-Ди боялся поворачиваться. Лис выпустил его локоть.

— Полагаю, это в любом случае тебя не касается, — холодно сказала Уна. — Если, конечно, ты имеешь в виду меня.

— И если снова развяжешь драку — вскоре будешь мечтать оказаться как можно дальше отсюда, — добавил лорд Альен. Он шагнул в круг света; чёрный плащ был перекинут через локоть, глаза горели синевой — или, по крайней мере, так померещилось Шун-Ди. Дуункур согнулся пополам, бормоча извинения. — Это не угроза. Это сообщение. Ты понял?

— Да, милорд.

Красивая ладонь лорда Альена улеглась на рукоять меча.

— Хочешь увидеть, что ждёт тебя при непослушании? Могу показать разные варианты.

— Нет, милорд, — Дуункур упал на колени; теперь он был похож на чёрного щенка-переростка, который провинился перед хозяином и поджимает хвост. — Я забылся. Умоляю, простите меня.

Лорд Альен молча кивнул и отошёл от Дуункура, точно потеряв к нему всякий интерес.

— Видишь, Шун-Ди, — шепнул Лис. Шун-Ди обернулся и удивлённо посмотрел на него: уже не помнил, когда Лис в последний раз называл его просто по имени, — иногда необязательно сразу меня спасать.

— Не хочу, чтобы ты умер, — серьёзно сказал он.

— А я и не собираюсь, — не менее серьёзно заверил Лис.

А уже следующим утром они достигли цели — как-то внезапно и чересчур легко. Шун-Ди так и не привык к мысли, что можно одолеть столь огромное расстояние за несколько дней. Лорд Альен туманно намекал, что в некоторых уголках Мироздания возможно и не такое — намекал неохотно, лишь когда лорд Ривэн слишком донимал его расспросами. Говорил о крылатых механизмах и кораблях, плавающих под водой, подобно русалкам, о летающих шарах, наполненных воздухом, и о странных ящерах, которых используют как лошадей. Но всё это совершенно не укладывалось у Шун-Ди в голове — даже с учётом того, что его другом (вот именно, другом; нужно повторять про себя эти святое, мудрое слово не реже, чем молитвы Прародителю) был оборотень, а путешествовал он в обществе драконов. Гораздо проще воспринимать такие откровения как сказки — по крайней мере, до тех пор, пока не увидишь своими глазами.

Дымка облаков расступилась, и внизу показалась знакомая мгла сосен Паакьярне, его крутой склон, а дальше — каменисто-песчаное побережье, чей плавный изгиб облизывало море. Его тёмная бирюза приветливо смотрела на них, сверкая под солнцем. Шун-Ди был рад морю: оно возвращало душевное спокойствие, дарило — хотя бы ненадолго — силы жить. Он не хотел, он больше не мог страдать (тем более, страдания не имели совершенно никакого смысла), но и прекратить безмолвную пытку было не в его силах. Так недолго привыкнуть к боли и начать упиваться ею — а этого он тоже не хотел.

«Двойной тупик» — как в игре в «лисью нору».

— Нас уже ждут, — сказал Дуункур. Шун-Ди вздрогнул: снова забыл, что это мерзкое существо сидит за спиной. И что ему стоило полететь с кем-то другим?… — Внизу, толмач. Под соснами.

— Кто ждёт? — с опаской спросил Шун-Ди. Дракон резко нырнул вниз; пришлось ухватиться за ближайший к седлу зелёно-коричневый гребень. Ладони кололи мелкие травинки. — Твои сородичи?

— Да, — Дуункур скрипуче хмыкнул. — Не меньше полусотни. Я их чувствую.

Значит, лорд Альен уже призвал их? Но когда и как? Шун-Ди поднял голову, высматривая над облаками самого большого дракона; не видно. Может быть, лорд Альен провёл какой-то обряд или сотворил заклятие, никому ничего не сообщая. В общем-то, похоже на него (хоть Шун-Ди и не был уверен, что имеет право судить — похоже или не похоже; даже лорд Ривэн, знающий их предводителя много лет, вряд ли на это способен).

Сосны становились всё ближе; дракон рассекал воздух решительно, как спущенная стрела. Шун-Ди вцепился в гребень, а Дуункур (к сожалению) — в его куртку. Вскоре их нагнали лорд Ривэн и Тим; дорелиец кричал что-то вверх — там показались огромные, на миг заслонившие солнце буро-зелёные крылья. Дракон лорда Альена.

— Так ты уже созвал наших сторонников? Они все на Паакьярне? Но когда ты успел?!

— По пути, — голос лорда Альена звучал как всегда — спокойно и негромко, но слышался почему-то отчётливо, вопреки высоте и ветру. Снова магия? — Правда, пока не всех. Только тех, до кого дотянулся мысленно.

Лорд Ривэн ошарашенно прокашлялся. Ветер трепал его плащ и ерошил вечно спутанные волосы.

— Но как…

— Одна ночь обряда.

— И ты сделал всё один? — лицо лорда Ривэна ревниво вытянулось. Дракон дёрнулся в сторону, начиная снижение, и он охнул. — Без помощи?

— Не совсем. Мне помогал Тимтаньегьёдалин.

Тим смущённо зарделся: веснушки морковного цвета спрятались под румянцем. Наверное, не привык ко вниманию — как и к тому, что кто-то может полностью произнести его имя.

— Вот как, — лорд Ривэн обернулся и посмотрел на маленького боуги так, словно видел его впервые. — Понятно.

Под солнцем красноватые стволы сосен Паакьярне казались зажжёнными ароматическими палочками; при мысли об этом простом успокаивающем ритуале Шун-Ди понял, как соскучился по нему. Кольнула тоска. Скучать по Лэфлиенну в Минши и по Минши в Лэфлиенне — что за подлое свойство характера? Интересно, этим страдает он один или все люди?

Наверное, все. Всем всегда чего-нибудь не хватает — хоть Прародитель и учил принимать свою судьбу, как священный дар. Неужели это умеют только кентавры, свято верящие в свой Гирдиш?

Драконы неторопливо спускались, вычерчивая в воздухе мягкие петли и круги. Верхушки сосен были уже совсем близко, и Шун-Ди увидел широкий просвет между ними: одна из немногочисленных полян на густо заросшем Паакьярне. Впереди, чуть ниже, теперь парил дракон лорда Альена; над одеревеневшей буро-зелёной спиной взметались чёрные складки плаща. Лорд Альен поднял руку, и дракон отвесно устремился к поляне. Остальные Эсалтарре выстроились за ним клином, точно стая журавлей из неправдоподобного сна. Лис выкрикнул что-то на редкость довольным голосом — Шун-Ди не расслышал, что.

А потом внимательнее посмотрел вниз — и догадался. Их действительно ждали.

Поляну заполонили оборотни — волки и лисы, вороны, рыси, олени в зверином и человеческом обличье. Мужчины, женщины, молодняк. Шун-Ди не знал, сколько их, но мог бы поспорить, что больше, чем сказал Дуункур. Над соснами клубился гул голосов, лай и карканье. Рядом с семейством белок виднелись рыжие макушки двух девушек: видимо, они разошлись с родными во мнениях о том, в каком виде следует встречать Повелителя Хаоса. Под старой сосной в задумчивости замер медведь. Какая-то большая пёстрая птица (попугай?) совещалась с мужчиной в накидке из цветных перьев. Даже с высоты было видно, как белеет шкура огромного волка — вожака союза племён; наверняка это из-за него Дуункур за спиной Шун-Ди досадливо скрипнул зубами.