Юлия Пушкарева - Осиновая корона [СИ]

Однако было в зале и кое-что, действительно достойное взглядов. Большой ящик — из старого, кое-где почерневшего дерева, обитый железными полосами — стоял посреди стола, возле карты. Тяжёлая крышка была опущена, между досок виднелись следы земли. А около ящика неприметно, точно случайно кем-то забытая, лежала…

Корона.

Да, именно корона — хоть и очень простая, железная. Широкий обруч-венец без камней, позолоты и украшений — если не считать тонких, искусно выкованных веточек с листьями. Они вырастали прямо из обруча и, переплетаясь, создавали подобие ореола — изящная замена традиционным зубцам. И эти округлые листья с волнисто-зубчатыми краями… Шун-Ди знал их. Знал, как трепетно они дрожат на ветру. Конечно, на Рюе или Маншахе не встретишь это северное дерево, но осенью, в Кинбралане, он близко познакомился с ним.

Это были ветви осины.

Чувствуя странный холодок внутри, Шун-Ди сел между Лисом и Эиссеном. Он начинал догадываться, откуда взялся этот ящик и почему он в земле. Зачарованный, неправдоподобно древний клад боуги — тот, о котором говорил Тим и за которым послали предателя-Дуункура? Но если там нашли корону с символом рода Тоури, то лорд Альен…

Нет, это было бы чересчур. Или?…

— А вот и главные герои представления, — прошептал Лис, и он очнулся. Вошли лорд Иггит, лорд Альен и Уна.

Иггит Р'тали со времён их встречи, казалось, стал на пару лет старше и ещё ниже ростом (понятно, откуда взялись эти выдумки о родстве с агхами — да и выдумки ли?). Коренастый, хмурый, он решительно шёл вдоль стола, и каждый шаг точно готов был грудой камней пробить пол. Щёку рассекала свежая царапина — наверное, осталась на память от боя за Хаэдран. Шун-Ди не знал, как всё прошло «с той стороны» — со стороны северного тракта, откуда коронники ударили по главным воротам города, — но слухи говорили, что лорд Иггит бился наравне с простыми воинами, свирепо, как затравленный волк. Глядя на его строгий, но с хитринкой прищур, на кольчугу поверх простой кожаной куртки, в это легко было поверить. Лорд Иггит молча кивал на приветствия и поклоны, на ходу ответил на несколько вопросов, отправил куда-то мальчика-слугу… Так ведёт себя освоившийся хозяин — тот, кто привык управлять. Сам Шун-Ди на это был совершенно не способен — возможно, поэтому его всегда слегка зачаровывали такие люди.

Лорд Альен шёл рядом с Уной, но почему-то не взял её под руку. Не хочет раскрывать тайну их более близкого, чем все думают, родства — или это просто было бы неловко им обоим?… Он окинул всех своим непроницаемым синим взглядом, как бы сделав пару мысленных заметок, и снова повернулся к лорду Иггиту, чтобы дослушать его. С появлением лорда Альена перешёптывания и возня стали громче; кто-то рвался поздороваться с ним, в ком-то явно боролись страх и любопытство. Пожилой лорд, который в коридоре гневно рассуждал о связи «этого новоявленного Тоури» с тёмной магией и некромантией, теперь пожирал его глазами, словно влюблённый. Многие, вспомнив ти'аргскую геральдику, с удвоенным интересом поглядывали на корону (сам лорд Альен её проигнорировал — должно быть, видел раньше). Когда процессия пересекла зал, лорд Иггит посторонился, чтобы уступить ему место во главе стола — однако лорд Альен, качнув головой, сел в свободное кресло справа. Это, похоже, лишь сильнее смутило лорда Иггита, но он не стал устраивать соревнование вежливостей и неуклюже сел.

Уна, несмотря на попытки принарядиться (вместо блузы и кожаных штанов — голубое платье и шаль из тонкой шерсти; даже странно — Шун-Ди уже отвык), была бледной и уставшей. Страшно представить, сколько сил из неё вытянули те чары; Шун-Ди не разбирался в магии, но предполагал, что и опытному волшебнику было бы непросто часами удерживать громадную ледяную стену. Безоружный героизм. Неудивительно, если когда-нибудь Уна станет великой волшебницей; кажется, эта судьба и сейчас привлекает её больше, чем судьба леди. Её щёки впали, под глазами снова пролегли тёмные круги — хотя рядом с лордом Альеном эти глаза и сияли тихим внимательным светом. Она приветливо кивнула Шун-Ди и, как всегда, подчёркнуто отстранённо — Лису. Глядя на её хрупкую, полную надрывной внутренней силы фигурку, Шун-Ди в очередной раз почувствовал что-то странное — какое-то сострадание на грани с восторгом и жаждой понять чужую боль. Понять, а потом разделить.

Нелепость. Он во всём слабее Уны — от ума и воли до положения в обществе. Откуда это вечное желание её жалеть?

Лис тихо вздохнул. Шун-Ди понял, что слишком долго таращится на Уну, и поспешно вернулся к наблюдениям за собравшимися.

— Ах, Шун-Ди-Го, как же ты склонен не замечать очевидное. Если бы в тот день ты дрался на стороне Хаэдрана, тебя бы наверняка потоптали кентавры — потому что именно их ты бы не разглядел.

— О чём ты?

Слава Прародителю, к нему шёпотом обратился Эиссен. Когда он двигался, под мехом одежды что-то постукивало — наверное, деревянные и костяные амулеты. Все оборотни почему-то уверены, что среди «двуногих» необходимо остерегаться сглаза.

— Ты сможешь переводить для меня, путешественник? Я готов разделить с тобой добычу в благодарность.

Высшая форма признательности у Двуликих. Лис фыркнул, но Шун-Ди серьёзно кивнул. Что ж, видимо, ему и в самом деле никуда не сбежать от переводов — по крайней мере, пока идёт война. Значит, так предначертано судьбой, а Прародитель учил не бороться с нею.

— Конечно, Эиссен. Почту за честь.

— Ну что ж, господа, начнём? — басовито спросил лорд Иггит — и тут в зал, очаровательно улыбаясь, влетел растрёпанный лорд Ривэн. Дорелийская привычка опаздывать.

— Приношу свои извинения, господа, — он поклонился на придворный манер, и цепь с родовым медальоном Заэру тяжело качнулась. Сапоги лорда Ривэна слепили блеском; бархатная куртка, вышитая золотой нитью, сидела как влитая. Все эти дни лорд явно наслаждался преимуществами чистоты и удобства — его, как почётного иностранного гостя, тоже разместили в доме градоправителя; поход заметно его утомил, как и битва (Шун-Ди видел, что на берегу он сражался с мечниками — но, кажется, больше старался уберечь себя, чем кого-то убить). Теперь он блестел, точно яркая начищенная статуэтка — да и вёл себя соответственно. — Пожалуйста, считайте, что я тихо прошёл, сел, и никто не обратил на меня внимания! Прошу Вас, милорд Р'тали.

Прищур чуть раскосых глаз лорда Иггита стал раздражённым: знатный дорелиец как бы позволил ему начать. Тем не менее, он учтиво кивнул, и лорд Ривэн вспорхнул в свободное кресло. Лорд Альен постукивал по столу кончиками своих идеальных, как у статуи, пальцев — и, как показалось Шун-Ди, прятал улыбку.

— Дикого кота гладят против шерсти, — прошептал Лис. — Все, кому не лень. Сначала его затмевал Риарт Каннерти, теперь здесь милорд Альен, да ещё всякие чужеземцы вмешиваются… Не позавидуешь бедняжке Р'тали — вечно на вторых ролях.