Юлия Пушкарева - Осиновая корона [СИ]

Он говорил так, словно видел десятки войн… Наверное, не «словно». Шун-Ди опять стало не по себе.

— Коллективное правление? Как в Кезорре и Минши? — нахмурившись, уточнил кто-то.

— Бессмыслица! Зачем нам несколько королей? Это усилит беспорядки!

— Не королей, а всего лишь временных правителей, — терпеливо повторил лорд Альен, — из которых затем будет выбран один король… Если, конечно, это останется необходимым.

— Тогда уж честнее бросить жребий! Пусть боги решают, кому быть королём! — гаркнул рыцарь, сидящий рядом с безмолвным Отражением. — Кроме старой Дарекры, конечно, ну её в бездну, — добавил он после паузы.

Лорд Фэрли поморщился.

— И как определить, кто будет участвовать в жеребьёвке? Что делать, если жребий выпадет кому-то, недостойному такой чести или не приспособленному к такой ответственности?

Гвалт оборвал голос с мурчаще-мягким дорелийским акцентом.

— Господа, простите за вмешательство! — лорд Ривэн улыбнулся. — Я понимаю, что имею меньше всех прав находиться здесь и уж точно не могу влиять на ваши решения. Но… Вам не кажется, что всё достаточно очевидно?

И он указал на корону с осиновыми ветвями. Уна откинулась на спинку кресла, заметно побледнев.

— Очевидно? Что Вы имеете в виду? — робко спросил рыцарь с перевязанным ухом.

— Расскажите о кладе боуги, милорд, — лорд Ривэн через весь стол смотрел на отчего-то поникшего — снова маленького — Иггита Р'тали. — И об этой короне, так удачно соответствующей символу вашей борьбы. Расскажите всё.

Лис напряжённо подался вперёд — в точности как во время охоты, когда готовился броситься на кролика. Шун-Ди почему-то стало жаль лорда Иггита.

И всё королевство — если корона означает то, на что намекает лорд Ривэн. Каким правителем стал бы лорд Альен? Разумным. Эгоистичным. Жестоким. Успешным, пожалуй. Он бы поднял Ти'арг с колен, но — как королевство тьмы. Он, когда-то поднимавший мёртвых, глумящийся над самим таинством жизни своими чарами.

Хорошо, что ему, кажется, не особенно интересен этот трон.

— Я собирался сделать это несколько позже, но, если… — лорд Иггит сбился с гладкой фразы, и его кошачьи глаза остановились на ящике. — Керд, откинь, пожалуйста, крышку.

Рыцарь, которому было удобнее всех дотянуться до железной ручки (насколько успел понять Шун-Ди, он давно служил семье Р'тали — между ним и лордом Иггитом были почти братские отношения), кряхтя, выполнил просьбу. Ножки кресел заскрежетали по полу: многие приподнялись, чтобы заглянуть внутрь. Шун-Ди сидел далеко, но Лис вскочил, и пришлось встать за ним.

Ящик был полон монет и оружия — смесь золота, лишь чуть-чуть потускневшего от времени, и стали, будто только что поднятой с раскалённой наковальни. Монеты, выложенные слоями, сумрачно поблёскивали, точно драконья чешуя; Шун-Ди узнал зачарованные монеты боуги — крупные, без всякой чеканки. Поверх монет грудой лежали старинные, очень тяжёлые на вид мечи-двуручники с громоздкими шарами-навершиями на рукоятях. Разные: с витой чеканкой на рукояти и без неё, с волнистым краем лезвия, с глубоким и обычным долом. Под ними виднелось несколько круглых щитов, наполовину зарывшихся в монеты, и россыпь стрел. Казалось, что внутри ящик больше и глубже, чем снаружи. Тоже магия?…

Лорды и рыцари притихли — ощущали волокнистую дрожь силы и затхлой древности, поднимавшуюся от этих вещей. Коснуться оружия никто не решился. Ноздри женщины-лисицы раздувались, как если бы она чуяла кровь.

— Мои люди отыскали этот клад по просьбе лорда Альена, — сказал лорд Иггит, не приближаясь к ящику. Шун-Ди заподозрил, что он, несмотря на свой союз с Отражениями, боится магии не меньше северян. — Он сообщил нам место — по счастью, оно оказалось в наших землях, — и я послал туда людей. Видимо, создания с запада закопали его для сохранности, когда ещё жили здесь вместе с нашими предками. Больше тысячелетия назад. Бауги… То есть бовги…

— Боуги, — обронил лорд Альен, не поднимая глаз.

— Да, — лорд Иггит натянуто улыбнулся. — Подзабыл я детские сказки… Боуги, господа, наложили чары на это оружие. Оно не знает промаха и, как утверждает лорд Альен, способно противостоять той защите, которой наместник сейчас наделяет своих людей.

— Это правда, — кивнул лорд Альен. — Магия, которую я чувствую на всём этом, сильнее природной магии Двуликого-одиночки.

— Согласен, — прошептал Эиссен, вытянув вперёд жилистую, усыпанную шрамами и полустёртыми узорами руку. Шун-Ди удивился: она дрожала. — Я долго охотился бок о бок с Дуункуром, но меня так не пробирало от его ворожбы.

— Двуликого-одиночки? — дрогнувшим голосом уточнил молодой рыцарь, состоявший при лорде Иггите кем-то наподобие личного секретаря. — Так значит, наместник всё-таки тоже?…

Ему никто не ответил: сейчас всех гораздо больше занимало оружие. Судя по выражениям лиц кое-кого из рыцарей, они уже прикидывали, каково будет сражаться такими тяжёлыми, устаревшими мечами.

— Клинки выглядят внушительно, — хмыкнул лорд Фэрли. — Хотя они, конечно, не для хилых юнцов и не для стариков вроде меня.

— Оперение у стрел соколиное, — добавил кто-то из рыцарей. — Это хорошо.

— Но, лорд Иггит, Вы уверены, что нам хватит такого количества? Ведь силы наместника всё ещё в полтора раза превосходят наши, и это без учёта поддержки Альсунга…

Лорд Иггит развёл руками.

— Придётся использовать то, что есть — у нас нет выхода. Эти мечи и стрелы достанутся только лучшим бойцам. Отражения пообещали нам помочь с наложением чар на остальное оружие, — он благодарно кивнул сероглазому волшебнику, который был занят вычерчиванием каких-то знаков в воздухе над ящиком — наверное, проверял, нет ли в заклятии боуги угрозы. — Дело не в количестве, друзья. По крайней мере, это позволит нам создать наместнику ряд неудобств и изморить его до главного удара.

Кто-то всё же отважился коснуться одной из рукоятей — и тут же отдёрнул пальцы, будто длинный клинок ужалил его змеёй. Лорд Альен скептически улыбался краешком губ. Интересно, в битве за Академию он пустит в ход свой меч? Шун-Ди казалось, что да.

Это было бы подходящим завершением для песни, что пишет Лис. Для «истории». Подходящим и умеренно безумным.

А он сам — что он будет делать в той битве? К каким войскам его присоединят эти вершители судеб — военачальник с дерзкими мечтами и тёмный волшебник с израненным разумом? Если он умрёт, Лис и это без колебаний сочтёт частью — одним из последних аккордов — «истории»?…

Нет уж, хватит вопросов со словом «если». В трактатах миншийских философов они называются «сослагательными вопросами». Шун-Ди вдруг подумалось, что было бы неплохо вернуться к штудированию философии, когда (если) всё это закончится, — хотя обычно философия, в отличие от учения Прародителя, усиливала его мрачное умонастроение.