Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

Однако более безрадостного выздоровления, наверное, ни у кого не бывало. Ещё не вернувшись из забытья, Вилтор откуда-то знал, что случилось в доме, — и тоска крысиными зубами грызла его большое сердце.

Вместо хлеба вот уже несколько дней пахло холодом и мелкими, белыми погребальными цветами; Вилтор забыл, как они называются. А ещё он слышал, как стукнуло в родительской спальне что-то большое и тяжёлое, со скорбным почтением водворяемое на полку.

Урна.

— Дора?… — прошептал он, едва сумев разлепить губы. И, когда госпожа эи Мейго кивнула, рыдая вперемешку от счастья и горя, попросил: — Отведи меня к лорду Заэру. Я хочу записаться в войско.

— Вы что-то особенно грустны сегодня, Дагал.

От непривычного обращения по имени лорд Заэру нахмурился. Этикетная банальность фразы отлично сочеталась с голосом, которым её произнесли, — визгливым, неприятным голосом королевы Элинор. Придворные льстецы не первый год твердили, что её величество прекрасно поёт, хотя на самом деле эти трели напоминали тявканье злой собачонки.

— Не без причин, Ваше величество.

Обычно она не позволяла себе звать его «Дагалом». Уловив холод в голосе лорда, королева недовольно поджала тонкие, в ниточку, губы.

— Нельзя же вечно ходить, будто в трауре. Мрачные времена кончаются, разве нет?

«Кончаются?… Они только начались».

Но лорд как никто знал, что с этой маленькой вздорной женщиной лучше не спорить. Поэтому молча поклонился.

Он замер, точно костлявый длинный часовой, у кресла королевы в её личной гостиной. Сухие пальцы лорда с полчаса сжимали хрустальную ножку бокала, но он не мог заставить себя сделать глоток — даром что вино было, как он любил, подогрето и приправлено гвоздикой. Вино не лезло ему в горло по крайней мере с тех пор, как в Энтор пришла Чёрная Немочь. А может, и с тех пор, как его леди-дочь оказалась законченной авантюристкой…

Поморщившись, лорд Заэру поставил бокал на круглый столик. Королева Элинор со щелчком сложила веер (несмотря на пылающий камин, в гостиной зуб на зуб не попадал от холода — но мода на вееры, прочно обосновавшаяся среди энторских дам, была сильнее здравого смысла). Её верхняя губка приподнялась, обнажив по-крысиному острые зубы.

— Признайтесь, Вам так претит общество глупых женщин? — с усмешкой спросила она, и близко посаженные серые глаза шмыгнули со столика на напольную вазу, а оттуда — на ти'аргскую музыкальную шкатулку, нудно твердившую лёгкий мотив. — Или снова что-то стряслось?…

«Проверяет», — понял лорд Заэру.

— Ваше величество, как Вы могли подумать…

— Лорд — государственный человек, моя королева, — прогудела леди Чиаль эи Довис — старшая фрейлина, в одиночку занимавшая половину софы. Башня из волос у неё на голове была выкрашена в рыжий — вульгарно-морковный, такой далёкий от благородной меди Синны или ушедшей Арити… Но всё равно каждый раз при виде этого цвета лорд Заэру чувствовал, как тоскливо сжимается сердце. — Конечно, ему недосуг сидеть с нами.

— Или он просто не умеет отдыхать, — предположила другая фрейлина, леди Гельда, на секунду оторвавшись от вышивания. Из-под её иглы готовился выйти, наверное, сто пятый золотой лев: дамам при дворе нравилось подчёркивать любовь к родине.

— Сейчас такие времена, что отдыхать не приходится, миледи, — кашлянув, вежливо ответил лорд Заэру. В мысленных подсчётах он почти дошёл до того момента, когда побег из гостиной уже не будет неприличием. Это дарило надежду.

Беседы с королевой были частью негласного, но обязательного церемониала, и как минимум пару раз в месяц лорд являлся к ней, чтобы засвидетельствовать своё почтение. Зимой беседы проходили в этой тесной, обитой шёлком гостиной, а летом — в дворцовом саду или, если его величество Абиальд выезжал из города, в какой-нибудь помпезной беседке у пруда. Королева Элинор называла эту скучную болтовню «маленькими посиделками» или «вечерами для своих». Лорд не знал точно, откуда она скопировала такой обычай — из Ти'арга или Кезорре, — зато знал, что для этого ей не хватает ни манер, ни ума. Раньше его утешало то, что в гостиную иногда допускался Линтьель: среди менестрелей при дворе он считался безусловно лучшим, а значит, шансов скрыться от внимания королевы у него не было…

Хотя Линтьель теперь однозначно перестал быть утешением — теперь, когда лорд получил новости из Хаэдрана и узнал, что натворил менестрель. Лорда Заэру предавали не раз и даже не дюжину, поэтому он не думал, что от чьей-нибудь подлости ему может быть больно…

Оказалось, может, и ещё как.

В разговорах с королевой, впрочем, были и преимущества — в основном тактического характера. Именно тут лорд обычно вызнавал её планы и проекты новых интриг, а также следил за её небезопасным для короля окружением. Однако всё это было важно в мирное время — не сейчас. Сейчас лорд Заэру был нужен совсем не здесь и оттого томился — как всегда, когда не мог выполнить свой долг.

— Но ведь Чёрная Немочь отступает, не так ли? Мне докладывали о случаях выздоровления, — подавляя зевок, сказала королева Элинор. — А что до Альсунга…

— О, эта невыносимая выскочка Хелт!.. — сморщила нос самая молодая из фрейлин — так, будто речь шла о служанке или цветочнице. Лорд не помнил, как её зовут. Кажется, дочь угрюмого лорда аи Илтиса — и даже похожа на папашу. — Говорят, она уже весь Ти'арг перестроила на свой варварский манер. Скоро мир позабудет об Академиях, а вместо них будут оружейни и провонявшие рыбой лодки…

«Точно в оружейнях и лодках есть что-то позорное», — устало подумал лорд Заэру.

— Всё не совсем так, миледи. Мои осведомители заметили, что Хелт очень бережно отнеслась к Академиям и угодьям лордов. Сейчас она отстраивает столицу и Хаэдран.

«И собирает войска на южных границах, чтобы выступить на нас».

— Значит, она умнее, чем мы думали, — с нарочито скучающим видом произнесла королева; лорд знал, что это для неё не новость. — Но его величество заручился поддержкой Минши и Феорна. Боги помогут нашим воинам — в Обетованном нет лучше дорелийской армии.

Королева говорила заученными фразами, а её тусклые глаза с прищуром наблюдали за лордом. Ей всегда было известно куда больше, чем судя по первому впечатлению, а простодушный и мечтательный король не мог, да и не хотел ничего скрывать.

Несколько последних дней лорда больше всего интересовал вопрос, доложили ли Элинор о его письме к Отражениям. И это до сих пор не удалось выяснить.

— Разумеется, Ваше величество. Будем надеяться на то, что атаки не последуют в разгар холодов.

«Хотя надежды нет никакой».

— Боги уже спасли нас от Немочи, — вздохнула леди Чиаль и благочестиво дотронулась до каплеобразного амулета Льер на необъятной груди. — Чёрных тварей в городе всё меньше, и колокола звонят по умершим не круглыми сутками. Если это была тёмная магия, она теряет силу.