Рэй Карсон - Корона из пепла

Когда я наконец вернулась в свою комнату, Химена помогла мне снять платье.

— Как прошел бал? — спросила она. — Вы хорошо провели время?

У меня иссяк запас вежливых банальностей.

— Нормально, — сказала я. — Бал прошел нормально.

— Может быть, вас развеселит новость, что пришло письмо из дому? — Она достала крошечный кожаный сверток из кармана передника и помахала им. — Только что доставили с голубятни.

Она бросила его мне, и сердце у меня на мгновение замерло при виде гербовой печати на коже. От папы. Или, может быть, от сестры. Я не говорила с ними больше года, лишь обменялась несколькими короткими письмами, доставленными, как и это, голубиной почтой. Я страстно ждала вестей из дому.

Нет, поправила я себя. Теперь мой дом — Гойя д’Арена. Годы, проведенные в Оровале, казались мне чем-то, что было не со мной, с другой Элизой.

Я раскрыла сверток, сломав ногтем гербовую печать, и развернула пергамент. Приятно было вновь видеть аккуратный и милый почерк сестры.

Милая Элиза!

До нас дошла весть о твоих несчастьях. Но я рада была узнать, что ты быстро поправилась. Я молюсь за тебя каждый день.

Я пишу потому, что папин королевский совет настаивает, чтобы я начала всерьез искать себе мужа. Они предлагают мне выбрать кого-нибудь из наиболее влиятельных вельмож Гойя д’Арены, чтобы еще более укрепить связь между нашими государствами. Химена написала мне о лорде Гекторе из королевской гвардии и посоветовала выбрать его. Никому на свете я не доверяю так, как тебе. Пожалуйста, скажи мне: что он за человек? Как ты относишься к тому, чтобы начать переговоры с ним? С нетерпением жду твоего ответа.

Что-то сдавило мне грудь, так, будто на нее наступили тяжелым сапогом.

— Элиза?

Я подняла глаза от письма, сжатого у меня в кулаке. Химена внимательно смотрела на меня, а стражники беспокойно переглядывались.

Я не могла выдавить из себя ни одной приличной банальности.

Ты знала, что этот день придет, Элиза. Конечно же, он женится, и женится удачно. Будет правильно и хорошо, если он станет супругом царствующей королевы. Неужели тебе хотелось бы, чтобы Алодия вышла за кого-то менее знакомого и близкого?

— Мне нужен пергамент, — прошептала я. — Перо и чернила. — Я не могла вспомнить, куда положила их.

Фернандо бросился к моему письменному столу. Химена сделала шаг в мою сторону, но я покачала головой, повернулась и пошла в атриум. Я не могла даже смотреть на нее и думала лишь о том, неужели она все это время знала, что я влюблена в Гектора.

Когда Фернандо принес письменные принадлежности, я сидела, зажав рот рукой, будто это могло сдержать приступ тошноты, подступавшей к горлу. Держи себя в руках. Я глубоко вздохнула. Потом еще раз. Заставила себя разжать зубы. Потом схватила чернильницу и пергамент и положила их на туалетный столик.

Но руки у меня тряслись, и буквы получались кривыми.

Милая Алодия!

Гектор — лучший человек из всех, что я знаю. Ты не могла сделать лучшего выбора.

Я скрутила пергамент и положила в сверток Алодии. Передала его Фернандо и велела отправить немедленно.

Когда он ушел, Химена сказала:

— Вам не нужно прилечь ненадолго? Может быть, бокал вина?

— Я хочу остаться одна, Химена, — проговорила я шепотом. Опустив голову, она вышла.

Но остаться одной не так просто, если ты королева. Меня окружали стражники, и, задернув занавеси балдахина, я разрыдалась, стараясь плакать как можно тише.

Было уже утро, когда в голову мне пришла идея, остановившая наконец бесконечный поток слез.

Я спрыгнула с кровати и накинула на плечи халат. Химена уже проснулась, хотя и не прибрала еще свою седую косу. Она сидела у балкона и при свете утреннего солнца ткала гобелен. Она подняла на меня глаза.

— Теперь все в порядке?

— Мне нужно одеться, быстро. На ванну нет времени.

— Вам нужно умыться. В лучшем случае все решат, что вы слишком много выпили вчера, и не догадаются, что вы всю ночь проплакали.

По крайней мере, она не спросила о причине.

— Ладно. Мара уже проснулась?

— Она вернулась вчера очень поздно. — Химена собрала свою работу и бросила в корзину под стулом.

— Пусть поспит еще немного, но скоро придется разбудить ее.

— Вы скажете мне…

— Скоро. — Я не хотела, чтобы солдаты королевской гвардии узнали, что тут произойдет. Мой план требовал секретности.

Я отправила одного из стражников за мажордомом, а Химена отправилась в гардеробную за платьем. Она принесла платье для верховой езды: юбка с разрезом и тугой черный лиф. Я никогда не ездила верхом, но иногда надевала это платье, когда хотела почувствовать себя сильной.

Я кивнула. Химена верно почувствовала мое настроение.

Я только закончила одеваться, и Химена расчесывала мне косы в атриуме, когда явился мажордом. Одет он был небрежно, волосы с одной стороны примяты после сна.

— Ваше величество? — сказал он, едва переводя дыхание. — Стражник сказал, что у вас неотложное распоряжение.

— Спасибо, что так быстро пришли. Скажите, конде Тристан из Сельварики все еще во дворце? — Лицо Химены в зеркале казалось абсолютно спокойным, но движения ее рук, расчесывающих мне волосы, становились все более напряженными.

— Он уведомил о своем отъезде вчера поздно вечером. — Он неодобрительно покачал головой. — Кто уезжает в праздник Освобождения? В ночь бала! Это так неприлично, и я…

— Значит, Тристан еще здесь? Он не уехал? — Я поняла, что правой рукой сжимаю в кулак оборку своей юбки, и расслабила пальцы.

— Я не знаю.

— Узнайте. Сейчас же. Если он еще не уехал, скажите, чтобы немедленно явился в мой кабинет.

— Да, ваше величество. — Он быстро поклонился и поспешил прочь.

Химена положила руки мне на плечи и поймала мой взгляд в зеркале.

— Я скоро объясню, — прошептала я. Я надеялась, что конде не успел собрать свои вещи и ускользнуть после вчерашнего происшествия.

К счастью, долго ждать не пришлось.

Войдя в комнату в сопровождении стражников, Тристан опустился на одно колено и склонил голову, стараясь не смотреть мне в глаза.

— Встаньте.

Он повиновался, и я заметила, что на нем дорожный костюм: кожаные штаны, полотняная рубашка, широкий пояс.

— Вы куда-то собираетесь?

Он уставился в пространство над моей головой.

— Да, ваше величество. Я думаю, это разумно.

— Вы собирались уехать не попрощавшись?

Он посмотрел прямо на меня, даже не пытаясь скрыть смущенного удивления.

Я продолжала:

— Я думала… то есть всего лишь надеялась, что между нами установилось определенное взаимопонимание.

— Ваше величество, я… простите, но я думал… вчера вечером…

— Ваша милость. — Я встала и протянула ему руку. — Пойдемте куда-нибудь, где мы можем поговорить наедине.