Рэй Карсон - Корона из пепла

Я хотела было возразить, но передумала.

Неужели это возможно? Неужели Гектор любит меня так же, как я его? Не безумно ли желать этого, когда у нас с ним нет ни единого шанса? Что-то заставило его поцеловать меня в канализационном тоннеле в то время, когда надо было бежать.

После долгого молчания я сказала:

— Гектор по-настоящему верен и предан своему долгу. Он всегда там, где, по его мнению, больше всего нужен своей стране.

Так ли это на самом деле? Если бы я предоставила ему выбор, остался бы он со мной?

— Вы хорошо его знаете, — сказал капитан.

— Хорошо его никто не знает.

Он сказал что-то еще, но я не расслышала, потому что мой амулет вдруг дернулся. Я вздрогнула.

— Ваше величество?

— Я не уверена… — Камень задрожал, и я ощутила легкий трепет внутри, будто бабочки порхали в животе. — Мой амулет! Он… — Порхание бабочек стало более ощутимым, твердым, что-то толкало меня изнутри, будто призрачные пальцы проникли внутрь меня, и, обхватив амулет, тянули. — Ох, — выдохнула я. — Господи.

— Мне позвать Гектора?

— Нет. Все нормально. — Странные ощущения несколько ослабли, но не исчезли. Что-то тянуло меня в одном и том же направлении. — Кажется, я нашла его. Я нашла путь. — Я повернулась к нему. — Я знаю, куда плыть.

Он смерил меня скептическим взглядом. Я не винила его. Это действительно выглядит нелепо. Может быть, я все это выдумала.

Но, закрыв глаза, я почувствовала, как что-то тянет меня. Слабо, но отчетливо. Я немного повернулась вправо, направив ступни в ту самую сторону. Я подняла руки и указала на далекую линию горизонта.

— Вон туда.

Он покачал головой, подчиняясь.

— Ну конечно, туда. Как раз против ветра. — Он повернулся к команде, сложил руки рупором. — Повернуть против ветра!

Я вернулась в каюту, понимая, что лучше не мешаться, пока будет меняться курс. «Арацелия» была настоящей ловушкой из веревок, крюков, балок и разных вращающихся штук, но мне будто какой-то инстинкт помогал легко пробираться по ней. И сколько же там было роскошного дерева! Всегда отполированного. Я никогда прежде не видела столько дерева в одном месте, да его и не могло быть столько в моей пустыне.

Мара была одна, сидела на огромной кровати, разложив перед собой содержимое драгоценного мешочка. Когда я вошла, она подняла на меня глаза.

— Я нашла, Мара. Зафиру. Мой амулет ее почувствовал.

— Прекрасная новость! — сказала она, закрывая мешочек. — Я почувствовала, что мы меняем курс, но не поняла почему.

— Прости, что пришлось продать твой шафран, — сказала я, глядя на кожаный мешочек у нее в руках. — Ты так заботилась, чтобы он не промок, даже в канализации.

Она рассмеялась.

— Я не о шафране тогда беспокоилась. Кое о чем более ценном.

— Да?

В комнату влетел Гектор, и мы удивленно посмотрели на него.

— Феликс сказал, что вы велели ему изменить курс, — сказал он.

— Да! Гектор, я почувствовала путь. Она позвала меня. Прямо как сказано в «Богохульстве».

Он глубоко вздохнул, то ли с облегчением, то ли с тревогой, я не поняла.

— Это хорошо, — сказал он.

— Хорошо, — согласилась я. Я повернулась к Маре и сказала: — Мне нужно обсудить кое-что с Гектором…

— Я пойду навещу Шторма, — сказала она. — Он будет в восторге. — Она собрала все в мешочек и в ответ на мой вопросительный взгляд беззвучно прошептала: — Потом.

Когда она закрыла за собой дверь, я повернулась к Гектору. Мы не сделали ни шагу навстречу друг другу.

Он склонился над столом брата и скрестил ноги. Он барабанил пальцами по краю стола. Этой перемены в его обычном поведении было достаточно, чтобы заставить меня пристально вглядеться в него. Он внимательно изучал ковер брата, будто в нем заключалась вся мудрость мира. Он волновался, это было ясно. Но почему?

Ах! Наш поцелуй. Он думает, что я хочу поговорить об этом.

Я прочистила горло.

— Феликс сказал мне… — Это оказалось труднее, чем я думала. Но мне невыносима была мысль, что он остается со мной против собственной воли. Я опустилась на кровать, оперлась о спинку и попыталась снова: — После смерти Алехандро вы могли унаследовать Вентьерру.

Слова прозвучали не так, как я хотела. Я будто упрекала его. Они повисли в воздухе между нами, и он молчал так долго, что я испугалась, не обидела ли я его.

Наконец он сказал:

— Я выбрал другой путь.

Крепко сжав пальцами покрывало кровати, я спросила:

— И вы сожалеете о своем выборе?

Он задумался на секунду, и для меня это и было ответом.

— Это был правильный выбор, — сказал он.

— Я спросила не об этом.

— Нет, — согласился он, — не об этом.

Я пыталась успокоиться, говорить ровным голосом:

— Гектор, я так рада, что вы остались. Никому на свете я не доверяю так, как вам. И… ничье общество не радует меня так, как ваше. — Несомненно, глаза мои в тот момент ясно говорили все то, что я не смела произнести вслух. — Но когда все это закончится, когда я найду зафиру, я дам вам возможность вернуться домой. Освобожу вас от необходимости оставаться со мной. Подумайте об этом.

Рот его приоткрылся, а брови поползли вверх. После долгого молчания он сказал:

— Я думал, вы собираетесь женить меня на своей сестре и отправить в Ороваль. Я стал объектом международных переговоров, так мне сказала Химена. — Я явственно услышала нотки горечи в его голосе.

Я вздохнула, слишком громко. Когда снова увижу Химену, у меня с ней будет долгий разговор о… многих вещах. Я осторожно сказала:

— Важно найти для вас хорошую партию. — Теперь я так сжала руками колени, что пальцы побелели. — Но только в полном согласии с вашими собственными чувствами. Я знаю, каково это, вступать в брак вопреки своим чувствам. Я никогда не пожелала бы вам этого.

Он кивнул, хотя явно избегал моего взгляда.

— Я был бы рад снова побывать дома, — пробормотал он, глядя в один из иллюминаторов. В сторону Вентьерры.

Я грустно улыбнулась.

— Значит, вы уже знаете, каким будет ваш выбор?

— Нет. Но благодарю вас за такую возможность.

Солнце опустилось за горизонт. Мы с Марой остались одни в капитанской каюте.

— Шторм сказал кое-что важное для вас, — сказала она, расплетая мою косу.

— Да? — Я чувствовала, как от ее плавных движений все мое тело расслабляется.

— Он сказал, что привратник почувствует ваше приближение. Что он будет проверять вас.

Расслабленность мгновенно исчезла, и я выпрямилась.

— Что это значит?

— Не знаю. Но это логично, что раз есть ворота, должен быть привратник, правда?

— Может быть. — Я нахмурилась, сожалея, что не взяла с собой собственную копию «Богохульства». Химена сама укладывала ее в королевский багаж. Я ее даже не видела никогда. Может быть, она и не хотела, чтобы я ее видела.