Аня Крещановская - Совпадение как в романе (книга 2)

И хотя в девочке в эту минуту как никогда заговорил мятежный дух свободы, она всё же пересилила себя и нехотя отложила книгу.

— Знаешь, тётя, — Лерка решительно тряхнула рыжей головой, — я намерена стать пиратом, когда вырасту и окончу школу! Я совершу множество подвигов, и вы с мамой будете мною гордиться!

— Ах, детка, как он хорош, мой сэр Генри! — в эйфории воскликнула Нина Ефимовна, пропустив слова девочки мимо ушей. — Видела бы ты его глаза: светлые, как озёра! Он несколько лет преподавал в МГУ, невероятно, да?! И по-русски говорит лучше, чем мы с тобой! Он такой романтик! И сюда приехал, после того, как прочёл в нашем любимом романе о находке падре. Представляешь, он поверил, что о н а действительно существует и ринулся на поиски! А ещё он посвящён в рыцари-бакалавры самой Елизаветой II! И…

— Он что же, имеет своё место за круглым столом?

— За каким ещё круглым столом?

— Ну, раз он рыцарь… — Лерка окончательно запуталась в экзальтированных выкриках своей тётушки.

В её представлении рыцари носили металлические доспехи и обсуждали государственные дела, сидя за круглым столом. Тогда причем тут какой-то падре и МГУ?

— Ах, как бы я хотела стать дамой его сердца! — мечтательно прибавила Нина Ефимовна.

Утро началось с невообразимого шума, затеянного в соседнем номере.

Лерка оторвала от подушки всклокоченную голову и увидела Нину Ефимовну, стоящую босиком в ночной шёлковой рубахе у дверей, прислонив к ней ухо.

— Что там такое? — спросила Лерка, протирая кулачками сонные глаза.

Женщина пожала плечами и, прислонив указательный палец с ярким маникюром к губам, сказала:

— Тссс…

Внезапно в дверь постучали. Нина Ефимовна, словно кенгуру, отпрыгнула к своей постели и, нырнув под одеяло, хрипло крикнула:

— Во… войдите!

Никто не вошёл, лишь ручка двери шевельнулась.

— Закрыто же! — сообразила Лерка и кинулась открывать.

На пороге стоял озадаченный светловолосый мужчина высокого роста. Большего девочка не успела рассмотреть, оглянувшись на тётушку.

— Сэр? — удивлённо вскликнула Нина Ефимовна.

— Oh, I’m sorry! 4 4 Извините! (англ.) — откликнулся мужчина и затворил дверь, скрывшись за ней.

Женщина вскочила с кровати и приглушённо завопила, глядя на Лерку:

— Срочный подъём! Хватит валяться, нас ждут великие дела! — и, высунув за дверь неприбранную голову, мило проворковала: — Сэр Генри, будьте добры, подождите в холле, пока мы приведём себя в порядок. Адиба приготовит вам вкусный чай.

Заставив Лерку надеть свой лучший наряд, прихорошившись сама, Нина Ефимовна павой спустилась в холл, держа девочку за руку, словно добропорядочная глава семейства.

Сэр Генри, пристроившись на уютном диванчике, пил чай и утешал Адибу. Та рыдала в голос, спрятав заплаканное лицо в дрожащие ладони.

— Что случилось? — опешила Нина Ефимовна и отпустила Леркину руку.

Адиба хотела ответить, но стала заикаться, и снова окунулась в мокрые пригоршни рук. Её очки, предусмотрительно снятые, сиротливо лежали на столе, золотистыми дужками вверх.

— Девочку обвинили в хищении важной вещи, — ответил сэр Генри и обозрел Нину Ефимовну оценивающим взглядом.

А Лерка тем временем разглядывала его.

Генри Смит был худощав и мускулист. Моложавое, загорелое, словно высеченное из гранита лицо прорезали морщины, которые удивительно ему шли. Он щурил светло-серые глаза в ободряющей улыбке и находил самые нужные слова, успокаивая Адибу.

Нина Ефимовна, миновав сэра Генри, облокотилась на стойку, за которой сидела девушка.

— Милочка, это как-то связанно с шумом, который нас разбудил?

Адиба вскинула на женщину красные от слёз, близорукие глаза и кивнула, подавив судорожный всхлип.

— Меня ещё никто… никогда… не обвинял в воровстве… — и вдруг деловито спросила:

— Что значит: «ми-лач-ка»?

В кафе сэр Генри учтиво отодвинул стул от столика и Нина Ефимовна, расправив подол платья цвета утренней зари, присела. Лерка не стала дожидаться, когда мужчина проявит галантность по отношению к ней и уселась самостоятельно.

— Что будете заказывать, miss?

— Крепкий утренний чай, — лучезарно улыбнулась Нина Ефимовна.

— Чай? — удивилась Лерка. — Но ты же ненавидишь чай!

— Что ты, детка, — ответствовала женщина и крепко придавила Леркину ногу своей ногой, обутой в изящную босоножку. — Я обожаю, чай, сэр. А Лера по утрам обычно пьёт какао, но здесь она пристрастилась к mocaccino.

— Не рановато ли девочке пить кофе? Не навредит ли он ей? — озаботился сэр Генри, добродушно пригладив Леркины непокорные волосы.

Нина Ефимовна беспечно махнула рукой:

— Пусть привыкает! Сэр…

— Прошу вас называть меня просто Генри, miss.

Раскрасневшаяся от удовольствия Нина Ефимовна несмело предложила ему свою унизанную серебряными кольцами руку для поцелуя, и скромно потупив идеально подкрашенные глаза сказала:

— В таком случае и я для вас просто Нина.

Сэр Генри и вдали от родины не нарушал традиций, принятых в консервативных английских семьях. Сначала он, как и полагается, съел тарелку овсянки, затем лихо расправился с яичницей и беконом, а когда дело дошло до чая, то мужчина, не торопясь, вдумчиво и даже с какой-то своей философией намазал на тост апельсиновый джем.

Нина Ефимовна и Лерка не могли оторвать глаз от этого действа, так оно завораживало. Особенно привлекал внимание старинный перстень, украшавший его безымянный палец левой руки. Он изумлял художественным великолепием и переливающимися кристаллами, образующими инициалы «HV».

Увидев, как сэр Генри подносит ко рту тост с апельсиновым джемом, Лерка тряхнула головой и наваждение рассеялось.

— Я так и не поняла, из-за чего плакала Адиба? — спросила она, чтобы отвлечь тётю от упоённого наблюдения за завтракавшим сэром Генри.

— У нашей бывшей соседки, которая съехала вчера вечером, пропало письмо, — нехотя переведя взгляд с мужчины на внучку, ответила Нина Ефимовна и отпила ненавистный чай.

По совету сэра Генри, она налила его в молоко. Сделав глоток, женщина скрестила за спиной два пальца и заверила, что это невероятно вкусно! Лерка заметила эти пальцы и, озорничая, попробовала их разъединить. Но тётушка так сильно хотела угодить сэру Генри, что только захихикала, якобы от Леркиной щекотки.

— Сегодня утром она ворвалась в свой номер, перевернула там всё вверх дном и не найдя письма, обвинила Адибу в воровстве! — продолжала Нина Ефимовна. — Со слов Адибы, она утверждала, что могла оставить его только в номере.

— Нет, — сказала Лерка, — она оставила его не в номере. — И на удивлённый взгляд взрослых пояснила:

— Она оставила его здесь. Точнее, потеряла. Во-о-он под тем столиком. И адресовано оно сэру Генри Смиту.