Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

— Я понимаю.

— Прыжок — и человек стал философом. Ещё один — и он превращается в самого настоящего дракона. А что это значит? — Артак сам спросил и сам ответил, — это значит что Человек, после осознания всей полноты ответственности за абсолютно всё происходящее с ним на его же собственном пути, и даже за происходящее не с ним, а всего лишь перед его взором — такой Человек хочет расширить горизонты своего видения, и для этого ему необходимо только одно — вознестись над миром. И после осознания этой простой необходимости тут же возникает следующая необходимость — она уже тут как тут, уже путается под ногами, мешая идти, — Артак сделал небольшую паузу и испытывающе посмотрел на меня.

— И как мы выяснили минуту назад — если что-то мешает тебе идти — это можно перешагнуть или перепрыгнуть. Иногда эта путающаяся под ногами необходимость заставляет тебя даже взлететь, так как она бывает слишком крупна, чтобы её можно было перешагнуть.

— А обойти? Нельзя её просто обойти стороной?

— Нельзя! Её никак не обойти, ибо избегание необходимостей не приведет ни к чему хорошему. Не забывай, что необходимость несёт в себе не только препятствие, но и заключенный в её принятии бесценный дар, который так необходим, и необходим именно тебе и необходим именно сейчас. А избегание препятствия приведёт лишь к его повтору — это препятствие будет повторяться столько раз, сколько тебе будет нужно для того чтобы заметить этот дар. Препятствие будет волочиться вслед за тобой, и более того — тянуть его придётся тебе — тянуть, растрачивая свои силы и своё время. И чем крупнее препятствие — тем тяжелее тянуть, но и тем значительнее сам подарок, скрытый внутри. Прямо как коробка от подарка на день рождения — чем она больше — тем крупнее и сам подарок. И если уж под ногами нечто совершенно огромное, которое не перешагнуть и не перепрыгнуть — то его остается только перелететь! Перелететь, но не в коем случае не избегать! Потому как — большой дар может храниться только в большой коробке. Так что радуйся, искренне радуйся большим препятствиям, ибо самые большие из них, когда-нибудь принесут тебе крылья! — подытожил Артак и неожиданно для меня продолжил:

— Вот таким простым образом человек-философ и обретает крылья, становясь драконом. И крылья эти ему даёт знание, если брать первоначальную причину — и это осознание сути, осознание природы вещей. Он, возможно, хочет и не совсем этого, однако, на пути к знаниям философ сталкивается с необходимостью парить не только над остальными людьми, но и над ситуациями, создаваемыми этими людьми. И необходимость в знаниях легко трансформируется в необходимость уметь летать. А умение летать полностью удовлетворяет первоначальную необходимость в знаниях, ибо поднявшись высоко — и видишь много дальше. И так как этой необходимости, как и любой другой, не избежать никак, кроме как её полной реализацией, то философ, конечно же, повинуется. Философ, вообще часто соглашается со всем, даже кажущимся, тогда что уже говорить о настоящем? Он соглашается, потому что если и есть на свете что-то такое, о чём ему уже точно известно, так это то, что спорить не только не нужно, но даже запрещено, ибо это действие полностью бесполезно. Это простое начальное знание любого философа совершенно логично и закономерно превращает его в просто крылатое для него самого, а для всех остальных людей — в сказочное, в волшебное существо. Но это превращение совсем не является сказочным со стороны самого философа — наоборот — для него оно и своевременно и предсказуемо. А значит — оно строго научно. И Человек, получив волшебно-научную возможность летать, возможность взмыть в небо, возможность оторваться от всего земного и ирреального — вместе с этим получает действительно волшебную — волшебную своей уникальностью возможность воспарить над мирской суетой, частью которой он сам когда-то являлся. И это значит что философ, сразу и непосредственно перед обращением в дракона просто обязан подняться именно над самим собой, подняться над всеми своими, сугубо человеческими чувствами и делами. Безусловно, такой человек смотрит на всех немного свысока, на всех, включая себя самого. Такой человек имеет на это — смотреть свысока — не только заслуженное право, но и твёрдую обязанность, ибо не отделяя себя от простых людей, он оказывается с ними на одном уровне, а значит — теряет не только крылья, но и возможности, которые эти крылья предоставляют. Однако, с потерей крыльев, необходимость, их взрастившая, никуда не уходит — она остается и твёрдо стоит на своём — она требует, она вопит о крыльях, она молит о них. Раз не уходит необходимость, то, конечно же, не уходит и само препятствие — огромное препятствие, которое необходимо перелететь, и которое внутри себя содержит лишь неважную и иллюзорную пустоту самого препятствия, но кроме неё — эти настоящие и волшебные инструменты для настоящего полёта — крылья…

— Пустоту и крылья? — переспросил я.

— Да, — подтвердил Артак, — пустоту и крылья. Любое препятствие на твоем пути — по своей сути лишь трамплин. И в любом препятствии скрыт бесценный дар, больше ничего. Препятствие никогда не несёт в себе проблемы. Оно несёт в себе лишь новые возможности.

— А как же само препятствие?

— Оно иллюзорно, — рассмеялся Артак, — любые препятствия люди создают себе сами, и существуют они лишь в головах создавших их людей, а в реальности — препятствие несёт свой уникальный, столь нужный тебе дар и звенящую пустоту — необходимую для того, чтобы этот дар было где разместить. И чем больше это препятствие — тем больше нового свободного места и тем значительнее может быть то, что ты там захочешь разместить.

— Но препятствия реальны?

— Конечно, — кивнул Артак, — если считать их реальными.

— А если… — начал было я.

— А если относиться к ним как к пустому месту, как к воздуху в коробке с подарком, то это препятствие этим воздухом и станет, то есть, оно, самым что ни на есть чудесным образом превратится в пустое место.

— Понимаю. Но для такого взгляда…

— Для такого взгляда необходимо быть или очень большим, чтобы не замечать препятствия и перешагивать их, или…

— Или научиться летать, — теперь уже я перебил своего Артака, — но не потеряется ли при этом дар, заключенный в препятствиях над которыми я буду пролетать сверху?

— Нет, не потеряется, — серьёзно ответил Артак, — ибо вы делаете одну ошибку, — своим взглядом он влил в мои глаза немного жёлтого, — и ошибка эта в отделении вопроса от ответа, в отделении правого от левого, в отделении высокого от низкого, в отделении препятствия от возможности пройти сквозь него, — дракон потрепал меня по волосам, и я с интересом отметил новые ощущения — ведь волос на моей голове уже не было.