Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

Артак на мгновение замолчал и продолжил:

— Пространство, на котором ты столкнулся с препятствием, окружает тебя со всех сторон, на всех глубинах и высотах, оно — как плёнка, натянутая через все твои возможные пути и дороги, как сверху — на недосягаемой для обыкновенного человека высоте, так и снизу — в пыли твоей дороги. И пройдя или пролетая дальше ты автоматически прорываешь эту плёнку, и прорывая — выходишь на новый и недосягаемый для себя прежнего уровень.

— Но можно и…

— Но можно игнорировать его и задумчиво брести вдоль этой плёнки, натянутой перпендикулярно всей твоей жизни, и уходя при этом все более и более вбок. Тогда можно не продвинуться вперед ни на один шаг, понимаешь?

— Да, — кивнул я драконьей головой, — да, я понимаю.

— И свой дар ты получишь только пройдя сквозь эту пленку, только разорвав её. И неважно в каком именно месте ты её разорвёшь — на высоте ли — имея драконьи крылья, или на глубине — роя землю как крот. В этом и состоит собственно весь реально существующий выбор — выбор Человека — двигаться вперед, а не в сторону, и при этом совершенно неважна высота самого движения — двигаться сверху или снизу. Главное, определяющее направление тут — вперед.

— Почему же я стал драконом, а не кротом, например?

— Такова реализация твоего собственного выбора, и, опять-таки, совершенно непринципиально кем ты стал, — дракон опять немного плеснул жёлтым светом из своих глаз, — важно, что ты изменился внутри, понимаешь? Как гусеница, которой пришло время стать бабочкой. Твои изменения сугубо внутренние — и если есть на земле что-то важное — то только они и важны. Внутренние изменения. Именно эти изменения несут в себе не только подарок, но и боль, неизбежно сопровождающую любые перемены. И подарок этот всего лишь несколько скомпенсирует эту боль, но её остатки вознесут тебя ещё выше. Ибо вознести ввысь способна только она — боль. Только она даёт тебе настоящие крылья — она прорезает твою спину острым ножом и раскрывает твои лопатки, тем самым, сжимая твоё сердце в тиски. БОЛЬ. Только так растут драконьи крылья…

Я лишь завороженно кивал головой, не чувствуя в себе сил добавить что-то от себя. Да и мог ли я добавить нечто своё собственное, не являющееся уже общим? Было ли что-то во мне такого, чего не было вне меня? Думаю, не было, и поэтому любое моё дополнение было бы повторением уже кем-то произнесенного или уже кем-то подуманного.

Артак, тем временем, продолжал:

— Твой выбор — это драконий полёт, и окружающее тебя живое пространство всего лишь реализует твой собственный выбор — выбор, совершённый сознательно — именно тобой выбранный выбор. Пространство реализует его точно внутри тебя, используя вездесущее сознание, для которого пара пустяков, а если выразиться точнее — то ОДИН пустяк — превратить тебя во что угодно. И решение этого сознания — снабдить тебя отличной парой сильных, и я бы даже сказал — непобедимых крыльев, — Артак сделал акцент на слове «непобедимых», — а чей-то другой выбор может быть отличным от твоего. Возможно, для кого-то важен и не полёт вовсе, а например, подземное уединение крота. И в этом случае вселенские необходимости тут же сформируют для него из существующей живой материи пространства прекрасный слух и сверх обоняние, крепкий рот с сорока четырьмя зубами и широкие лапы с мощными когтями на них для загребания земли и для рытья невидимых глазу подземных ходов… И по этим невидимым глазу ходам сверхкрот и будет перемещаться в поисках своей, теперь уже духовной, сверхпищи…

— Сверхкрот? — я вскинул брови от удивления, и застыл в удивлении ещё большем — бровей у меня не было…

Драконы не имеют бровей.

А человеческого в моём теле уже не было — это было сильное и гибкое тело мудрой и древней рептилии.

— Да, — согласился Артак, — я употребил именно это слово. Сверхкрот или сверхдракон. Когда человек выходит на уровень Человека — он неизбежно возвращается к образу какого-то уже существующего животного, так как только животные в состоянии жить в настоящем моменте, жить здесь и сейчас, и только животные не смешивают потоки временного измерения своими мыслями о будущем и сожалениями о прошлом.

— Сверхкрот тоже строит тоннели для поиска пищи?

— Да, — Артак пояснил, — и сверхкроты, да и просто кроты роют новые ходы в поисках пропитания — духовного ли, материального, но всё-таки пропитания, ведь без пищи кроты смогут прожить лишь 10—15 часов… У кротов очень быстрый обмен веществ в пищеварении, а у сверхкротов — в мышлении. Да и сами прорытые кротами тоннели являются по своей сути лишь ловушками для насекомых и червяков — обычной пищи крота, или же, тоннели — лишь свободное место для паутины с помощью которой сверхкрот ловит новые мысли, витающие в этих ходах.

— И они так же не могут долго без новых мыслей? — спросил я с улыбкой, — всего 10—15 часов?

— Нет, что вы, — совершенно серьёзно ответил Артак, глядя прямо в мои жёлтые драконьи глаза, — сверхкрот не может прожить без осмысления и без поиска добычи в своих паутинах ни одного мгновения. Какие уж тут часы, — дракон вздохнул, — ни одного мгновения!

Я наморщил лоб, раздумывая над сказанным, а Артак, посмеиваясь наблюдал за мной.

— Другой вид познания — и, соответственно, другие необходимости. Однако, основная потребность остается одной и той же — и это поиск нового знания. И при всех фундаментальных различиях в процессе поиска — качество самого знания не становится хуже. Оно даже не становится другим.

— Так значит кроты… Сверхкроты… — невнятно пробормотал я, не зная как точно сформулировать свою мысль.

Артак утвердительно кивнул головой, показывая что он меня понял даже без произнесённых слов, подтверждая что я был услышан без единого звука.

Ведь как слово происходит от звука, так и звук спрятан в самом слове.

Вот ещё один пример мира в себе — единого и цельного мира вибраций.

— Человек-дракон проходит свой путь в небе, человек-крот — в земле. Оба они собирают одно и то же — знания. И собирая их, продвигаются вперед.

Где бы не было найдено знание — в небе ли, в земле ли, под водой — знание остается знанием, и описывает оно всегда одни и те же вещи.

— Одни и те же?

— Абсолютно.

— Но описания разные.

— Это иллюзия. Как в примере со слоном.

— С каким слоном?

— Когда три слепца повстречали на своем пути слона — один из них пощупал его за хобот, другой за ухо, а третий — за ногу, и, соответственно, первому слон показался похожим на змею, второму — на большой лист, третьему — на столб. Все они были и правы и неправы одновременно, но, всё равно, все они говорили об одном и том же. Так и любой путь, в конце всех концов, приведет тебя к общему знанию, к общему пониманию того, какой же слон на самом деле. И знание это будет независимым от того, к какому месту слона ты прикоснулся впервые. Или какое препятствие, отделяющее тебя от общего знания, ты перешагнул.