Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

Артак посмотрел на меня, перевёл взгляд на Агафью Тихоновну, потом на мешок и кивком подтвердил всё сказанное акулой.

— И пока я не разгребу всё это — я показал глазами на мешок с ленью, — мне не подняться?

— Почему не подняться? — дракон рассмеялся, — подняться-то можно. Улететь нельзя.

— И это значит…

— Это значит что ты можешь летать, но не можешь покинуть игру. Это значит, что ты можешь стареть бесконечно. Это значит, что тебе никогда не удастся дойти до конечной точки своего СУЩЕСТВОВАНИЯ — это значит что ты никогда не сможешь умереть.

— Я или моё тело?

— Ты. Твоё тело будет умирать и возрождаться с тем же набором функций, возможностей и необходимостей. Твоё тело будет вынуждено разгребать абсолютно всё — тобой же наделанное и особенно то, что не сделано до конца. Ведь довести до завершения придется все существующие в пространстве и времени, абсолютно все начатые тобой дела. Твой мешок с ленью будет возрождать тебя неоднократно, он будет поднимать тебя из пепла всякий раз когда ты захочешь успокоиться и познать нечто другое. Особенно, когда ты захочешь познать нечто, для этого мира иррациональное, нечто запредельное, а это значит — нечто настоящее — нечто, следующее за потерей иллюзий. А что может следовать за потерей иллюзии? — Артак внимательно посмотрел на меня.

— Истина? — предположил я с небольшой долей робости.

— Ну можно сказать и так, — он кивнул головой, — на самом деле никакой истины не существует, — Артак посмотрел на меня очень внимательно и продолжил:

— Точнее, истину формирует каждый сам для себя, и истина эта во всевозможности абсолютно всего существующего, — внезапно дракон улыбнулся Агафье Тихоновне, — Истина даже в том что акула обретает речь, а человек её лишается.

— Человек лишается речи? — не поверил своим собственным ушам я.

— Да, — спокойно подтвердил дракон, — человек лишается речи. Но не самой возможности говорить, а именно желания, впрочем это одно и тоже — возможность перестает быть возможностью и становится своей противоположностью ровно в тот момент когда пропадает желание эту возможность использовать.

— То есть, всё зависит от желания?

— Конечно, — Артак улыбнулся одними глазами, — скажу более, взрослого человека невозможно удержать от исполнения СВОИХ желаний. А с момента потери желания — любое действие, ставшее, по определению нежелаемым, будет трактоваться как объявление войны от того, кто вынуждает совершить это нежелаемое, а если этот кто-то — ты сам, то и объявлением войны самому себе. А кто способен на объявление войны себе самому? Только психически нездоровый человек! Однако такое психическое нездоровье не считается таковым в человеческом обществе, поэтому но этот случай мы рассматривать не будем, — дракон засмеялся, как обычно, задирая голову вверх.

— Даже так?

— Конечно, а как иначе? Человеческая психофизика устроена так, что даже самые приятные любезности, но от нелюбимых — люди воспринимают как агрессию, как нападение, как скрытую вражду. А явные выпады и предательства со стороны людей близких — как глубочайшее проявление любви. И ничего с этим не сделаешь.

— Хм… Действительно… Но почему человек лишается желания говорить?

— Потому что видит и осознаёт всю бессмысленность разговора, — Артак немного подумал, — и не хочет будоражить окружающее пространство лишними, никому не нужными и ничего не изменяющими вибрациями.

Я удивленно приподнял брови — ровно настолько, чтобы вспомнить и отчетливо понять что никаких бровей у меня нет, а моё тело, приняв необходимую трансформацию, стало драконьим и, следовательно, безбровым.

— Настоящая истина кроется именно в твоём осознании своих же безграничных возможностей, она спрятана в этом обретении — в обретении своих собственных инструментов своего же собственного продвижения. И это обретение, эта скрытая от невнимательных глаз истина, все эти твои возможности, действия, мысли, чувства, всё полученное тобой знание — всё это лишь части единого мира — всё это лишь части тебя самого. И совсем неважно на какой своей части ты остановишься — важно, что эта часть неминуемо приведёт тебя к точке твоего зрения, которая одновременно является и широчайшим горизонтом познания.

— Выходит, точка и линия — одно и то же? — не скрывая улыбки спросил я.

— Выходит так, — весело подтвердил Артак, — но одинаковы не только точка зрения и горизонт познания — одинаковы абсолютно все и одинаково абсолютно всё. Конечно, если добраться до самой сути вещей и событий.

— Предметы и события тоже едины?

— Абсолютно и в Абсолюте — да. Просто представь, что любой предмет является одновременно и событием, если взглянуть на него под другим углом.

— Например?

— Например? — Артак засмеялся, а Агафья Тихоновна тихонько произнесла:

— Например, водопад. Если отлететь от него на достаточное расстояние и взглянуть другими мерками — водопад будет выглядеть как неподвижный предмет. Но стоит приблизиться к нему как мы заметим что казавшийся нам неподвижным предмет растворяется в брызгах единого события, и что интересно — это событие реальнее и правдивее самого предмета.

— Ух ты! — я не смог сдержать возгласа восхищения.

— Всё зависит от масштаба вашего зрения, — улыбнулась акула, — от того, как вы предпочитаете видеть — в мельчайших подвижных подробностях или неподвижной глыбой — целиком.

— И это утверждение правильно для любого предмета?

— Абсолютно, — Агафья Тихоновна кивнула, — и для любого предмета и для любого события. Стоит только посмотреть внимательней на предмет и мы увидим множество событий, а стоит вглядеться в событие — и мы узрим невероятное количество предметов, заключенных внутри него.

— А чувства?

— Чувства формируются вследствие предметов и событий, так что можно сказать что они состоят из них, — акула усмехнулась.

— И лень? — я хитро посмотрел на Агафью Тихоновну.

— И лень, — подтвердила она.

— И из каких событий состоит моя лень? — мне казалось что я наконец-то поставил в тупик свою мудрую собеседницу.

— Из НЕ сделанных, — не теряя ни одного мгновения на раздумья быстро ответила Агафья Тихоновна.

— Но разве то, что не сделано — существует?

— Существует, — серьезно подтвердила акула.

— Существует, — так же серьезно кивнул головой дракон.

— Но как это?

— Та суть, из которой состоят события и предметы; та единая точка, к которой стремятся в своих познаниях думающие люди; та скала, стоя на которой твоему взору открывается абсолютно всё существующее пространство — всё это и все они не способны воспринимать частичку «не». И в единстве всего сущего вашего «нет» просто не существует.