Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

— Драконам и философам, — поправил сам себя Артак.

— Почему только им?

— Во-первых, потому что и драконы, и философы полностью осознают свою силу, а это приводит к росту радости. Это происходит примерно таким же образом, как гимнаст получает удовольствие от гимнастических упражнений даже в отсутствие зрителей. Во-вторых, потому что в процессе познания как дракон, так и философ одолевают старые представления, и одолевают их вместе с их носителями, то есть, они становятся победителями над кем-то другим, или даже над самим собой. А если и не становятся победителями, то мнят себя таковыми, что, собственно, одно и то же. И в-третьих, потому что благодаря даже самому маленькому, но, обязательно, новому познанию — даже простой человек чувствует себя выше своих соплеменников и считает себя единственным существом, знающим истину, что уж говорить о драконе или философе!

— И тогда человек…

— Пока ещё не стал драконом?

— Да.

— Становится философом.

— Это неизбежно?

— Как дважды два!

— И я?

— И вы!

— Хм…

— Всё человеческое, с точки зрения своего возникновения, заслуживает самого что ни на есть иронического рассмотрения, — Артак улыбался одними глазами, — именно поэтому ирония в мире столь избыточно распространена.

— Какая же необходимость делает из человека философа, а чуть позднее, превращает философа в дракона?

— Необходимость вознестись НАД. Неважно над кем или над чем — это не меняет сути. Главное — стать выше.

— И необходимость стать выше диктует человеку его путь?

— Необходимость стать выше дарит человеку его возможности, а уж использует он их или нет — его личное дело. В этой точке природа подарила ему свободу выбора. Впрочем, — Артак немного замялся, — дело-то его, но выбора у него всё равно нет. Есть только КАЖУЩИЙСЯ выбор, который, впрочем, вполне удовлетворяет постоянное стремление человека к свободе.

— Значит и свобода — всегда лишь КАЖУЩАЯСЯ и к тому же НЕИЗБЕЖНАЯ?

— Да, верно, — Артак прищурился, словно хотел понять что-то важное, — свобода лишь кажущаяся, но что тебя заставило думать что она неизбежна?

— Ну если человека вполне удовлетворяет иллюзия выбора, которого на самом деле не существует, то его вполне удовлетворит и иллюзия свободы, которую ему предоставляет этот несуществующий выбор, не так ли?

— Да, — дракон кивнул головой, — так ли, так ли… — Он замолчал, словно понукая меня к продолжению рассуждений, и видимо рассчитывая на это.

— Но видимость свободы не заменит настоящую свободу, — развивал я свою мысль далее, — как и иллюзия выбора не заменит настоящий выбор, — я вопросительно взглянул на дракона.

— Да, — согласился он, — именно так.

— Значит ли это, что истинной свободы не существует вовсе?

— Нет, не значит, — Артак рассмеялся, — просто кому-то хватает только тени этой самой свободы, как хватает и иллюзии выбора — ведь тени всегда неразлучны с иллюзиями, — пояснил Артак, — и, так как видимость выбора в состоянии породить лишь видимость свободы, то, в конце концов, она формирует лишь точно такую же видимость человека. Формирует его заготовку. То есть, формирует человека, который и не человек вовсе, а ещё животное, ещё платформа, ещё инстинктивный робот — формирует человека, который не в состоянии принять ни одного самостоятельного решения, которое бы даже в самой малой толике перечило его инстинктам, понимаете? По сути, за такого человека выбор делает сама природа. Всегда и во всём. Я не говорю, что это плохо, я лишь говорю, что такой человек недалеко ушёл от животного. Если не сказать что вовсе никуда не ушёл…

— Но есть и…

— Есть и другой тип человека, — кивнул Артак, — и этот Человек — высшее существо! Он вполне в состоянии обладать самой что ни на есть настоящей свободой, следовательно, он всегда стоит перед настоящим выбором, и этот выбор, в отличие от иллюзорного — реален, так как изменяет саму реальность. Свобода выбирать и делает из простого человека-животного сначала человека-философа, потом просто философа — уже и не человека, и только потом уж, из философа она формирует человека-дракона, а впоследствии — и самого, что ни на есть, настоящего дракона — совершенно без примеси человека — то есть, формирует дракона бесчеловечного, конечно же, в хорошем смысле этого слова. Draco Inhumanum! Дракон Бесчеловечный!

— И что для этого нужно? Что необходимо для того чтобы стать таким человеком?

— Есть несколько путей, — Артак тяжело вздохнул, — как говаривал Конфуций — это и путь опыта — самый горький из всех, это и путь подражания — самый лёгкий из всех, это и путь размышления — самый благородный из всех существующих путей… Да мало ли, вон сколько дорог вокруг, — вдруг рассмеялся Артак, — ведь длина, ширина и наполнение дороги формируют лишь иллюзии, тогда как конечная точка в путешествии у всех одна. И точка эта — вершина горы. Это пик, апогей, это единица — цельная и неделимая, первая и последняя, это одна большая и единственная крайность, которая, к тому же, находится в самом центре всего существующего.

— Значит Свобода существует, — задумчиво повторил я.

— Да.

— И чтобы её достичь, необходимо…

— Стать Человеком… — продолжил за меня Артак, — только это первично. Сначала ты становишься Человеком, а потом получаешь всё, что тебе заблагорассудится.

— Но Человек всегда стоит перед выбором, перед самым что ни на есть настоящим выбором, не так ли?

— Да, Человек — стоит перед Выбором, а человек — нет, не стоит. За него уже выбрано, — кивнул мой друг дракон.

— Но это значит что Человек может ошибиться, тогда как человек застрахован от ошибок, верно?

— Верно, — ещё раз кивнул головой Артак и прищурился, — продолжай…

— Но ошибки надо исправлять.

— Исправлять или перепрыгнуть, — засмеялся дракон, — да, да, не удивляйся — или перепрыгнуть. Если представить ваш путь в виде дороги, конечно.

— Пусть перепрыгнуть, — согласился я, — но ведь для хорошего прыжка нужно взять хороший разбег?

— Просто необходимо, уверяю тебя, каждый, кто в пути, берет разбег перед прыжком.

— Значит, для этого необходимо немного отойти назад по этой дороге? Чтобы разогнаться?

— Да, — ещё раз согласился дракон, — необходимо. И это происходит каждый раз, когда люди говорят что у них опускаются руки. Это и есть этот пресловутый откат назад, который, по своей сути, является лишь расчищением необходимого расстояния для прыжка.

— Прыжок исправляет ошибку?

— На этом уровне сознания никаких ошибок уже не существует, — медленно произнес дракон, — есть некоторые препятствия, но не более того. И более того, — добавил он, — каждое такое препятствие несёт в себе какой-либо бесценный дар, который так необходим человеку для создания из себя настоящего Человека. И дар этот спрятан в каждом препятствии на его пути. Так что благодари препятствия — мало того, что они позволяют тебе немного отойти назад, чтобы взять разбег, так они ещё несут дары.