Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

— Внешние надобности? В чём?

— В равновесии, конечно! Всё и всегда определяет равновесие системы. И если оно смещается в ту или иную сторону — система сама восстанавливает его всеми доступными ей способами. И создать или уничтожить кусок пространства или отрезок времени — самое простое и эффективное из того, что можно сделать.

— Отрезок?

— И про время и про пространство можно сказать — кусок или отрезок. Кусок времени или отрезок времени. Кусок пространства или отрезок пространства.

— Часть бесконечной прямой?

— Нет, что вы! — Артак присвистнул, — то, что вы говорите — всего лишь определение отрезка из школьного курса геометрии. Кстати, а вы знаете, что во всём многообразии природной фауны — лишь люди способны нарисовать прямую линию?

— И вы сказали — появится в данный момент? — я проигнорировал вопрос своего дракона, хотя он был довольно интересен, — значит ли это, что время первично? Впрочем, время, наверное, и должно быть первично, ведь оно — сама энергия, которая и формирует всё остальное!

— Я сказал — появится в данный момент, — дракон, глядя на меня, безразлично пожал плечами, — но с тем же успехом я мог сказать — появится в данном месте. От того что я поменяю местами пространство и время суть сказанного не изменится, не так ли? — Артак прищурился и его глаза наполнились смехом.

Он явно хитрил и что-то не договаривал.

— Да, вы правы, но ведь энергия сама по себе первична, не так ли?

— Если принять за аксиому то что вся материя образовалась в результате Большого Взрыва — то да. Тогда энергия первична. Тогда энергия породила всё что вы можете видеть, и даже то, что вы видеть не в состоянии. Но только в одном случае — если принять теорию Большого Взрыва как единственно возможную и абсолютно верную.

— А как было на самом деле? — я упорно настаивал на своем праве получить столь интересующий меня ответ.

Тогда мне казалось что получив ответ на один из фундаментальных вопросов человечества — что было раньше, и с чего всё началось — я сразу смогу понять если не всё, то очень и очень многое.

— А какая разница? Какая разница что было раньше? — Артак громко, в голос рассмеялся, — хватит уже играть в эти людские забавы — что было сначала? Что стало потом? Что будет дальше? Поймите, даже узнав верный ответ, если таковой и существует в природе — это не принесет никаких изменений ни лично для вас, ни для всего остального человечества. Да и было ли это «сначала» и будет ли это «потом»? Чем вас не устраивает настоящий момент? Ведь и «сначала» и «потом» сразу же ставят человеческую концепцию времени во главу угла. А она ошибочна, ибо всё, везде и всегда существует одновременно.

— Вы сказали — ответ, если такой и существует в природе?

— Я так сказал? — Артак театрально оглянулся и наткнулся взглядом на утвердительный кивок Агафьи Тихоновны, — я так сказал? — повторил он, всё ещё смеясь, — да, я так сказал! И что тут такого?

— Как это что? Как что? — я задыхался от переполнявших меня чувств, — неужели есть нечто такое, на что сама природа не знает ответа?

— Нет. Такого нету. Природа знает всё, — дракон усмехнулся, — но вы — пока ещё не природа, вам только предстоит ею стать. И вам это всё пока что просто-напросто не нужно! Природа же, по своей сути, гораздо многообразнее любого её варианта, который вы в состоянии представить. Природа гораздо многообразнее всего того, что вы представить даже не в состоянии. И заметьте, природа не требует у меня ответа с такой настойчивостью! Хотя и имеет на это право. Не требует ответа именно потому что она его прекрасно знает.

— Но я хотел лишь сказать…

— Я знаю что вы хотели сказать, — Артак ещё раз мельком пробежал глазами по Агафье Тихоновне, — вы хотели убедиться что ответ всё-таки есть.

— Да.

— Ответ есть. Но вы его получите сами, в своё время, которое ещё не пришло.

— Но почему?

— Потому что вы мыслите категориями такого человека, который пока ещё не в состоянии понять и принять то, что природа может ему сказать.

— Но почему? — я был настойчив.

— Потому что природа не может, она просто не в состоянии ответить на неверно сформулированный вопрос. На такие вопросы не существует правдивых ответов, а других у природы нет. На такие вопросы вы можете лишь придумать свой собственный, не имеющий ничего общего с реальностью ответ.

— Вы считаете что вопрос о том что было в самом начале — неверно сформулированный?

— Конечно, — Артак развел лапы в стороны, — ну конечно. Вы хотите заставить окружающий вас мир встать в очередь и ждать своего часа.

— Как это?

— Вы хотите чтобы что-то происходило вначале, а что-то в конце. Это и есть принцип очереди, придуманной человеком. Сначала кто-то, потом другой. Сначала весна, а потом лето. Сначала ночь, а потом утро. В космосе нет ни времён года, ни смен дня и ночи, понимаете? В природе нет понятия очереди и именно это я имел в виду, когда сказал что мышление ваше всё ещё человеческое. И, в этом случае, ваши вопросы вполне могут быть неверными изначально, а ошибочные вопросы могут стоять рядом только с такими же ошибочными, а значит, и нереальными, ну или недалёкими ответами, — дракон немного повысил голос, — ответьте мне тогда, зачем вы хотите заставить природу лгать и изворачиваться? Вправе ли вы?

— Природу лгать? — я невольно повторил слова Артака, но тут же сообразил как нужно ответить, — а разве природа умеет лгать? Разве она умеет изворачиваться?

— Тут вы правы, — дракон усмехнулся, словно ждал этот вопрос, — природа не умеет лгать, а вот вы — умеете, ведь вы учились этому всю свою человеческую жизнь, — Артак набрал полные легкие воздуха и мощно выдохнул, — сначала в школе, потом в институте, и каждый день — в жизни. И пока вы есть часть природы, можно сказать, что она умеет лгать, а если быть точным — то учится лгать у вас, ибо это не её врожденное свойство. Учится, используя вас самих, учится нехотя, учится нерадиво, но одновременно прилежно, ибо люди сами заставляют её это делать.

Я смотрел на дракона широко открытыми глазами, не в силах вымолвить ни слова. А он продолжал:

— Природа осознаёт сколько вранья, сколько лжи скопилось в ней самой, но и избавиться, сбросить с себя это вечное, как человечество, покрывало неправды, она не в состоянии. Единственное что она может сделать в таком случае — это спрятать от взора всех лживых людей самое ценное что у неё есть, спрятать то настоящее, чему они смогли бы навредить своей ложью — и это настоящее — любовь. Лживые люди никогда не смогут даже прикоснуться к этой природной святая святых. Они обделены заранее. Лживый человек всегда нищ духом, по-другому не бывает. Никогда не бывает.

— Но как ей удается скрыть любовь?